|
КМТ
 Учебники:
Издатели:
Ссылки:
|
Добрая фантастика Павел Данилов © 2010 Семена разума Светлой памяти Кира Булычева посвящается.
— Хорошо, что нам удалось запустить этот челнок, — понемногу отходя от шока, сказал Бог Соколов.
— Да-а, — протянула его молодая жена Лилия. — Только сможем ли мы жить с такими воспоминаниями?
— Главное, что мы остались вместе, — погладив сидевшую в соседнем кресле супругу по плечу, сказал Соколов. — Потеряй я тебя, я бы и пытаться не стал запускать эту рухлядь.
— Все произошло так неожиданно. Никому и присниться не могло, что вновь придется пользоваться простыми механизмами. Бог, откуда мы стартовали? Я помню только разрушение и обезумевших людей.
— «Комета» — четырехместный челнок для свободного космического поиска. Музейный экспонат. Седьмой год пятой эпохи, — голосом профессионального экскурсовода, поведал Соколов. — Из музея мы и стартовали.
— Ему четыреста лет? — вскинув брови, спросила Лилия.
Соколов кивнул.
— Я тебе о нем уже рассказывал, — немного обиженным тоном сказал он. — Ты всегда была равнодушна к моей работе.
— Никогда ничего не понимала в старых вещах, — разводя руками, вздохнула супруга.
— И не надо, — улыбнувшись, сказал Соколов. — Главное, что мы спасли свою жизнь и любовь. Энергетические блоки заполнены на треть, так что лет на сто полета нам хватит.
— Найти бы пригодную для жизни планету, — мечтательно сказала Лилия. — Не хочется рожать ребенка на корабле.
Соколова погладила пока еще плоский живот. Затем помрачнела и спросила:
— Возможно ли, что мы найдем такую планету? Ведь мы не первые в свободном поиске, а я ничего не слышала... — Лилия беспомощно умолкла.
— Любимая, сейчас я чувствую будто история — прикладная наука, — усмехнувшись, сказал Бог. — Дело в том, что люди намного раньше научились обустраивать непригодные для жизни планеты, чем делать вылазки в дальний космос. Выгоднее реорганизовать ближайшие планеты, чем лететь за сотни парсеков. А в хороших условиях люди консервативны.
Лилия закусила нижнюю губку и пару раз слегка кивнула.
— Но были те, кто нашел? — спросила она.
— Конечно. В основном это поисковики разумной жизни в космосе. Видимо, их экспедиции не увенчались успехом, но косвенные факты они должны были регистрировать. Возможно, в базе данных компьютера есть приблизительные координаты систем, где одинокие путешественники находили живые, но лишенные разумных представителей планеты.
Лилия расслабленно улыбнулась, сползла немного с кресла, принимая полулежачее положение, и сказала:
— Быстрей бы ты их нашел. А то улетим в другую сторону.
— Мы сейчас в свободном плавании. Дрейфуем, так сказать. Надо задать координаты, а уж потом запускать квантовые двигатели.
— Ну и древний аппарат — все так сложно, — покачав головой, сказала Лилия. Затем снова села прямо и добавила: — Даже кресла неудобные.
Соколов усмехнулся, но тут же насторожился, когда увидел вмиг погрустневшую жену.
— Лили, что такое?
— Мой дом погиб, а я как легкомысленная дура говорю о каком-то кресле, — сказала Соколова и ее глаза заблестели влагой.
Бог шумно сглотнул и вкрадчивым тоном произнес:
— Любимая, случилась непоправимая трагедия, и надо с этим смириться. Поставить барьер на пути плохих мыслей — хотя бы на время. Нужно смотреть вперед, в новую жизнь. И радоваться, что даже самая страшная катастрофа не смогла нас разлучить.
Лилия неловко улыбнулась, взяла мужа за руку.
— Да-да, все в прошлом, — сказала она.
Соколов поцеловал жену и занялся поиском информации. Лилия снова поерзала в кресле и подняла взгляд на лобовое стекло. Бескрайняя чернота космоса подавляла и воодушевляла одновременно. С одной стороны казалось, что ты незаметная песчинка, а с другой — будто ты причастен к чему-то бескрайнему и великому.
Мигали далекие точки звезд, изредка мимо пролетали бесформенные астероиды. Застывшая прямо перед челноком туманность светилась радужными фиолетовыми красками.
Бог водил пальцем по сенсорной панели, что-то тихо бормотал. На экране вспыхивали тексты отчетов, фотографии безрадостных скалистых пейзажей. Соколов морщился, прокручивал файл дальше. Почти вся информация была пятивековой давности, но Бог со всеми основаниями надеялся, что для Вселенной этот срок не больше мгновенья.
— Ближайшая планетарная система в четырнадцати световых годах, — выводя на экран изображение, сказал Соколов.
Лилия перевела взгляд с черного стекла, за которым туманность смотрелась словно радужное пятнышко в огромной луже мазута, на пейзаж ближайшей планеты. Из желто-коричневой глинистой почвы пробивалась настырная узколистная трава. Кое-где одиноко возвышались темно-зеленые кактусы.
— Средняя температура в умеренном поясе четыре градуса, концентрация кислорода в воздухе — шестнадцать процентов, — сообщил Бог. — Крупных животных не обнаружено.
— Делать там нечего, — вынесла вердикт Лилия.
Соколов кивнул и зачитал характеристики следующей живой планеты, находящейся от них в десятке парсеков:
— Планета Бисма, температура на экваторе тридцать четыре, на полюсах — двенадцать. Кислорода в атмосфере около тридцати процентов. Обнаружены мелкие пресмыкающиеся. Фотографий нет. Летим?
— Может, стоит просмотреть информацию о других планетах? — нахмурив лобик, спросила Лилия.
— По дороге посмотрим, — легкомысленно махнув рукой, сказал Соколов. — Времени у нас полно, а я проголодался.
Лилия усмехнулась.
— Я и не помню, когда ела в последний раз.
Соколов ввел координаты и запустил квантовые двигатели. С удовлетворенным видом он поднялся и поманил жену в пищевой отсек. Голубовато-серое помещение в форме полукруга было залито матовым светом. В углах, глядя друг на друга с равнодушным презрением, возвышались синтезатор пищи и дезинтегратор материи. В округлом углублении стоял стол и четыре стула.
Бог застыл перед синтезатором, задумчиво жуя губами. На лице его появилась улыбка и через минуту перед молодоженами стояли тарелки с парящей наваристой лапшой и салатом из свежих овощей.
— Молодцы инженеры, — сказал Соколов, ополовинив тарелки. — Столько лет прошло, а все работает как часы.
— Музейный экспонат, — с нотками иронии и восхищения одновременно, произнесла Лилия. — А что в другом крыле?
— Медотсек: сканеры, профилакторы, электронные доктора. А в задней части — уютная спальня.
Бог подмигнул, сделал кофе и сразу же с наслаждением его пригубил. Лилия улыбнулась, собрала посуду и сбросила ее в дезинтегратор материи.
— Долго нам лететь? — спросила она.
— Челнок выдает скорость световой год за час. Значит, полтора дня.
Лилия потянулась, прикрыла рот ладошкой и сказала:
— Пойду оценю спальню.
Соколов улыбнулся.
— Проверю системы и присоединюсь.
*
Бог зашел в рубку. Одного скользящего взгляда хватило, чтобы понять — все в норме. Соколов решил перед сном еще немного покопаться в файлах о планетах с атмосферой и жизнью.
Большинство из них были пригодны для существования человека на пределе возможностей. То есть такие планеты можно было использовать только для временной стоянки. Некоторые пейзажи все-таки выглядели более-менее жизненными, а характеристики вселяли надежду. Через четверть часа Бог, поставив на трех файлах закладки, встал и двинулся к жилому отсеку. Компьютер обещал прибыть к месту назначения через тридцать часов.
На лице Соколова появилась довольная улыбка, когда он увидел, как Лилия скользнула из душа под одеяло.
Раздевшись и проведя под теплыми струями воды несколько минут, Бог присоединился к супруге, которая приятно нагрела постель. Мысли о каких-то планетах, катастрофах, проблемах моментально рассеялись, словно редкий туман под жгучим солнцем.
*
Из космоса небольшая планета казалась совершенно белой, словно полностью покрытая снегом. Вокруг нее вращались три серовато-коричневых спутника.
— Там точно есть жизнь? — с сомнением спросила Лилия.
— Сейчас узнаем, — пожав плечами, ответил Бог и включил вокруг корабля поле, защищающее обшивку от трения о воздух и, соответственно, от нагрева.
Белое одеяло, покрывающее планету словно молочная пенка, оказалось плотным ковром облаков. Перед первой посадкой Соколовы немного нервничали. Стоило челноку пройти сквозь пелену облаков, как перед ними открылась безрадостная горная местность, заполняющая все от горизонта до горизонта. Пролетев немного над планетой, Бог направил корабль обратно в космос.
— Не повезло, — констатировала Лилия.
— Их таких миллиарды, — с небрежностью бросил Соколов.
*
Следующая планета встретила их бесконечным океаном, другая пустыней, третья снегами, четвертой не оказалось совсем. День сменялся днем, система системой. Сотни промелькнувших за последние недели планет выглядели одинаковыми. Бескрайний и захватывающий дух космос теперь казался однообразным, унылым и враждебным, ведь в нем не находилось места даже для двух молодоженов.
Соколовы спали и ели, смотрели древние фильмы и читали старые книги, слушали музыку и разглядывали картины минувших дней.
Бог задал координаты следующей системы, погладил Лилию по животу и с озорными нотками спросил:
— Сколько уже прошло?
— Два месяца, — улыбнувшись, ответила Лилия.
— Думаю, можно идти в медотсек.
Лилия вскинула брови.
— Пойдем-пойдем, — потянув супругу за руку, сказал Бог.
В медотсеке на грани восприятия пахло дезинфицирующими веществами. Стоявший в углу робот-доктор приветственно мигнул зеленой лампочкой.
— Ложись, родная, — указывая на кушетку, ласково сказал Соколов. — Закрой на пару секунд глаза.
Даже сквозь опущенные веки Лилия почувствовала, что над ней вспыхнул яркий свет. Соколов задержал дыхание. На экране сканера появилась надпись:
Диагноз: пациент беремен. Плод здоров.
Прогноз (точность 100%): рождение через 209 дней — ребенок мужского пола; рождение через 209 дней — ребенок женского пола.
— У нас будет девочка и мальчик! — счастливо улыбаясь, воскликнула Лилия.
— Да... — выдохнул Бог и обнял жену.
*
Дни сменялись неделями, и молодожены привыкли к новому быту.
— Знаешь, что мне это напоминает? — спросила Лилия, и тут же сама ответила: — Пожизненный домашний арест. Вроде и комфортно, и есть чем заняться, но все же в неволе.
— Мы найдем способ сбежать, — больше подбадривая себя, сказал Бог, еще раз просматривая все отмеченные планеты с признаками жизни.
— Я рада разделять этот арест с тобой, — садясь к мужу на колени, сказала Лилия.
— С кем-то другим я бы давно сошел с ума. Тобой и живу, — со вздохом, сказал Соколов.
Лилия улыбнулась, чмокнула мужа в щеку, и поглядела на экран.
— Ничего интересного? — с наигранным безразличием спросила она.
— О планетах, которые дальше, чем за тысячу парсеков от нашей системы, информации нет вообще. Когда обновлялась база данных в этом компьютере — так далеко еще никто не летал.
— Потом, думаю, тоже.
Бог пожал плечами и сказал:
— А мы вот слетаем.
*
Челнок прыгал из системы в систему. Большинство планет оказывались без атмосферы, а если она и была, то чаще всего метановая и гелиево-водородная или очень разреженная азотно-кислородная.
Лилия все чаще грустила. Бог списывал все на беременность.
— Проверим еще одну системку, — сказал он, — и пойдем спать.
Лилия меланхолично кивнула — фраза мужа заведомо озвучивала неудачу.
Определив с помощью приборов тип звезды, компьютер выдал, что живая планета может быть от нее на расстоянии в пределах от ста сорока до ста шестидесяти миллионов километров. После двух крохотных планет, шли четыре гиганта один больше другого. Вокруг каждого кружились в бесконечном хороводе целая орава спутников. Преодолев астероидный пояс, Соколовы удостоили небольшую красноватую планету лишь одним взглядом. Глаза Лилии расширились, когда она увидела сине-белую красавицу.
— Почти копия нашей планеты! — воскликнула она с восторгом. — Скорее туда!
Сердце Соколова забилось чаще, эмоции жены передались и ему. Выбрав материк с зелеными просветами, Бог направил корабль к нему.
*
Поляны благоухали цветами: от невысоких и скромных, до гордых, с большими яркими бутонами. На деревьях висели сочные ароматные плоды. Чудесно пели птицы, а кузнечики подыгрывали им своей стрекотней. Из-за дерева выглянул олененок и с интересом стал разглядывать пришельцев.
Лилия разулась и, слегка ошалев от восторга, ходила по мягкой шелковистой траве босиком.
— Здесь настоящий рай! — воскликнула она. — Как мы назовем эту планету? Я отсюда никогда не улечу!
— В древние времена моряки, увидев сушу, радостно кричали: «Земля!», — задумчиво сказал Соколов. — Думаю, мы похожи на них. Бескрайний космос и крохотный челнок. Пусть это будет планета Земля.
Лилия улыбнулась и, погладив живот, спросила:
— А как мы назовем детишек? Для мальчика я придумала имя Адам.
— А мне нравится имя Ева.
Лилия хлопнула в ладоши.
— Чудесно, Бог! Пусть так и будет! Адам и Ева — первые дети Земли!
Павел Данилов © 2010
Обсудить на форуме |
|
