|
КМТ
 Учебники:
Издатели:
Ссылки:
|
Россия 2050 Татьяна Минасян © 2009 Ни слова о плохом Все началось в тот день, когда Карина, внезапно обнаружив, что в квартире у нее уже давно царит полный хаос, решила устроить генеральную уборку. Проснулась она, несмотря на то, что это был выходной, довольно рано, на вечер никаких походов в гости или других развлечений не запланировала, так что время для наведения порядка было самое подходящее. Во всяком случае, девушка надеялась, что успеет все сделать до ночи...
Поначалу уборка шла легко и даже доставляла Карине некоторое удовольствие. Разложить валяющиеся тут и там вещи по их «законным» местам, выкинуть ненужные бумаги и прочий хлам, вытереть пыль — со всем этим хозяйка справилась довольно быстро, после чего с неведомым ей раньше азартом, принялась пылесосить пол. И, засунув щетку пылесоса под диван, выкатила оттуда пыльный резиновый мячик розового цвета. Которого никогда в жизни не видела и не держала в руках.
Несколько секунд Карина просто молча смотрела на этот маленький шарик. Потом присела перед ним на корточки, выключила гудящий пылесос и несмело протянула к мячику руку. Почему-то эта грязная, наверняка пролежавшая под диваном не один год игрушка пугала ее — девушка не смогла бы объяснить, чем, но от одного только вида мячика ей сразу стало не по себе. Все же она заставила себя взять мяч в руки, сдула прилипшие к нему клочья пыли и как следует рассмотрела его со всех сторон.
В мячике не было ничего особенного. Это был невзрачный, местами ярко-розовый, а местами — серый от пыли кусок резины. А еще на нем были неглубокие вдавленные следы, оставленные чем-то острым, словно его грызла небольшая собака... «Хотя почему именно собака? — удивилась этой своей мысли Карина, у которой никогда не было ни собак, ни других домашних животных. — Может, кто-то его ножницами тыкал или вилкой, например?..»
Девушка поежилась. Больше всего ей хотелось отшвырнуть непонятную игрушку подальше от себя, но она сдерживалась и старательно убеждала себя, что пугаться мяча слишком глупо. Но ведь откуда-то же он взялся в ее квартире! Откуда? Ни в детстве, когда они с родителями только переехали сюда, ни во время учебы в университете, когда отец с матерью купили себе другое жилье и оставили Карину полноправной хозяйкой этой квартиры, у нее не было такого мяча. Она не помнила, чтобы видела его когда-либо раньше. И в то же время каким-то шестым чувством ощущала, что обязательно должна выяснить, откуда он появился.
«Его забыл у меня кто-нибудь из друзей, — убеждала себя девушка. — Видимо, очень давно, когда я еще маленькой была. Кто-нибудь принес его с собой, он закатился под диван, и мы о нем забыли». Но память о детских играх упрямо утверждала обратное: Карина редко приводила подруг к себе домой, а когда это все-таки случалось, играли они, в основном, в куклы, а не в мячики. К тому же, если бы кто-нибудь из ее товарищей по играм потерял какую-нибудь свою вещь, он бы обязательно поднял по этому поводу шум и заставил всех искать пропажу. Но ничего подобного Карина не помнила.
«Может, мне его случайно закинули в форточку? Хм, на одиннадцатый этаж... А может, это было на первом курсе, когда мы отмечали здесь первую сессию? Или когда собирались с девчонками после диплома? Кто-нибудь купил мяч знакомому ребенку, и он выкатился из сумки на пол... Да, а по дороге ко мне этот человек его еще и зубами погрыз! Что за глупости!..» — Карина терялась в догадках. Руки у нее начали дрожать, и мячик, выскользнув из них, покатился по полу к двери. Девушка проследила взглядом, как бежит по паркету этот розовый «колобок», и вздрогнула — ее снова охватил безотчетный страх. Этого резинового шарика не должно было быть в ее доме! Ей надо было срочно выкинуть из своей жизни!
Вновь сделав над собой огромное усилие, она подняла мяч, выбежала с ним на лестницу и швырнула таинственную игрушку в мусоропровод. Это принесло девушке некоторое облегчение, но полностью успокоиться она в тот день так и не смогла. Уборка осталась незаконченной, пылесос был выключен из розетки и отодвинут в угол, а сама Карина до вечера смотрела телевизор — все, кроме новостей, которые страшно не любила из-за вечных рассказов о каких-нибудь несчастьях. Все сериалы подряд, всевозможные викторины, юмористические программы и даже футбол, все, кроме новостей — лишь бы только отвлечься от своей странной находки.
Наверное, Карина бы не слишком удивилась, если бы на следующий день выброшенный мячик снова оказался в ее комнате — скорее, даже, наоборот, она интуитивно ожидала именно такого продолжения этой истории. Однако ничего подобного не случилось: игрушка не вернулась, а под диваном, куда Карина после долгих раздумий все-таки решилась заглянуть, не обнаружилось ничего, кроме огромных «сугробов» пыли.
Постепенно Карина успокоилась и начала забывать о напугавшем ее мяче, но через несколько дней с ней случилось другое странное событие, на первый взгляд вовсе не связанное с мячом, однако напугавшее ее еще сильнее. Она возвращалась с работы, и внезапно в нее с криком «Надо же, сто лет не виделись!» на полной скорости врезался мужчина лет тридцати. Карина подняла голову, вгляделась в его совершенно не знакомое ей лицо с небольшим шрамом на виске и вежливо улыбнулась, уверенная, что сейчас этот человек извинится, скажет, что обознался, и пойдет дальше своей дорогой.
— Риночка, как же я рад, что тебя встретил! — заявил прохожий вместо этого и крепко стиснул Карину в объятиях. — Ну, как ты живешь? — в его голосе послышалась легкая тревога. — Все хорошо?
— Вы ошиблись, — холодно ответила девушка, вырываясь у него из рук. — Я вас в первый раз вижу.
— Рина, ты меня не узнала?! — изумился мужчина. — Взрыв в метро, четыре года назад, ты мне еще кровь остановить помогала, когда окна разбились, — он дотронулся пальцем до своего шрама. — А потом мы по тоннелю почти час шли, тогда и познакомились. И после созванивались пару раз, ты спрашивала, как у меня дела... Ну же, вспоминай, я — Борис!
— Нет-нет, вы меня с кем-то перепутали, — успокаивающим тоном возразила Карина. — Я в метро не ездила уже... очень давно. И не знаю ни о каких взрывах! Я вообще подземки немного побаиваюсь, — добавила она с улыбкой.
Борис открыл было рот, словно собираясь спорить, но сдержался, внимательно посмотрел Карине в глаза, после чего с задумчивым видом кивнул и отступил немного назад.
— И правда, ошибся, — сказал он, как показалось Карине, с жалостью в голосе. — Извините, вы просто очень похожи на ту девушку, с которой мы из тоннеля выбирались. Хотя там темно было, и, наверное, я ее плохо запомнил.
— Ничего страшного, — еще раз улыбнулась Карина и поспешила домой. Она снова чувствовала себя выбитой из колеи, так же, как когда разглядывала непонятно откуда взявшийся в ее доме мяч. Конечно, этот тип мог быть просто сумасшедшим. Может, он и правда пережил катастрофу в метро и познакомился во время нее с какой-нибудь девушкой — и так на этом «сдвинулся», что теперь видит ее в каждой встречной? А может, действительно просто обознался? Но почему он назвал ее Риной? Карина не очень любила свое полное имя, и новым знакомым обычно представлялась его сокращенным вариантом. А имя у нее, что полное, что уменьшительное, было довольно редким... Вот только метро она терпеть не могла и уже лет пять или шесть в нем не ездила. А взрыве в тоннеле четыре года назад даже не слышала!
«Это просто совпадение!» — сказала она себе, когда пришла домой, и попыталась выкинуть странного прохожего из головы, как до этого выбросила в черный «тоннель» мусоропровода чужую игрушку.
На следующий день Карина почти успокоилась, но совсем забыть о встрече с Борисом ей все-таки не удалось. В турфирме, где она работала, царили тишина и скука — в мертвый сезон желающих поглазеть на другие страны было очень мало. Первые полдня Карина болтала с сидящими за соседними столами коллегами, а после обеда, когда все новости и сплетни о начальстве были досконально обсуждены, принялась бросить по Интернету. «А ведь можно поикать что-нибудь о той катастрофе, про которую вчерашний тип говорил! — внезапно пришло ей в голову. — Хоть буду знать, что тогда случилось, а то даже странно, что я совсем ничего о ней не слышала! Ладно, новости я не смотрю и не читаю, но ребята в универе наверняка должны были это обсуждать...»
Как ни странно, эта простая и вполне логичная мысль тоже взволновала Карину, и она тут же решила, что лучше заглянет в дневники своих виртуальных знакомых и на некоторые интересные сайты, которые она давно не посещала. Этим она и занялась, однако любопытство, заставившее ее вспомнить про катастрофу, разгоралось все сильнее, и в конце концов, девушка не выдержала. Ее дрожащие пальцы, путаясь в клавишах, набрали в поисковике: «2046 год, Краснодар, метро, взрыв».
К концу дня она знала все об этой катастрофе четырехлетней давности — о заложенной в тоннеле между двумя станциями взрывчатке, о взрыве, уничтожившем кабину и первый вагон налетевшего на нее поезда, и об эвакуации пассажиров из остальных вагонов. В сети сохранились списки погибших и пострадавших, в виртуальных дневниках остались воспоминания некоторых спасшихся, на официальном сайте метрополитена рассказывалось о восстановлении разрушенной ветки. Читать обо всем этом было тяжело, и Карина не удивлялась, что не помнит никаких подробностей этого теракта — скорее всего, она не стала слушать разговоры о нем, как не слушала о других страшных событиях. Странно было другое — она не помнила о взрыве вообще ничего! Хотя должна была слышать о нем хотя бы мельком.
«Чем я тогда вообще занималась? — пыталась вспомнить девушка. — Может, болела? Или влюблена была до чертиков, так что ничего вокруг не замечала? Вроде нет... Хотя — не помню... М-да, а ведь действительно — что я делала четыре года назад весной? Училась на третьем курсе — это точно. Зимой «экватор» отмечала, у Лизки Зайцевой в гостях — помню, весело было... А потом?»
— Карин, ты домой собираешься или у тебя острый приступ трудоголизма? — вывели девушку из задумчивости смеющиеся голоса сотрудниц. Она опустила взгляд на часы в уголке монитора и выключила компьютер:
— Иду, подождите!
Дома Карина первым делом разогрела ужин и уселась есть перед телевизором, но теперь старый и испытанный способ отогнать тревогу не сработал. Было время новостей, и по всем основным каналам рассказывали то большой автомобильной аварии, то об ограблении магазина, то о пропавшей в горах группе альпинистов. Карина со злостью жала на кнопки пульта в надежде найти что-нибудь веселое или хотя бы спокойное, но как назло снова и снова попадала на очередной криминал или несчастный случай.
Окончательно расстроившись, девушка выключила телевизор, выбросила в мусорное ведро недоеденный ужин и в нерешительности остановилась в дверях комнаты, не зная, чем ей заняться вечером. В углу уже начал покрываться тонким слоем пыли так и не убранный в кладовку пылесос, но для продолжения уборки время было слишком позднее. Карина подошла к столу, посмотрела на выключенный монитор компьютера и, поджав губы, сердито замотала головой — нет, играть она не хочет, а в сети ее ждут те же новости, что и по «ящику». Ну их к черту!
Она села за стол, вытащила один из ящиков, доверху наполненный всевозможными бумагами, которые тоже уже давно следовало бы разобрать и по большей части отправить в мусоропровод, и улыбнулась — это занятие не даст ей заскучать и отвлечет от неприятных мыслей. Огромный белый ворох бумаги начал медленно разделяться на две кучки поменьше: то, что точно нужно было выбросить, и то, что еще могло пригодиться Карине. А потом рядом с ними появилась и третья стопка: бумаги с телефонами, адресами и другими записями, которые, хоть и были сделаны рукой Карины, ни о чем ей не говорили.
Поначалу таких бумаг было немного, и Карина, хоть и почувствовала уже ставшую чуть ли не привычной нервозность, приказала себе не паниковать: случайные знакомства, когда записываешь чей-то номер телефона, а после не помнишь, кто этот человек, бывают у всех. Потом ей удалось вспомнить, что означала одна из записей, в первый момент показавшаяся ей незнакомой — это, как она и предполагала, был телефон и электронный адрес одного неудачливого поклонника, от которого она в свое время с трудом смогла отвязаться и которому, естественно, никогда не звонила и не писала. Это немного успокоило Карину, и она быстро отправила все «сомнительные» бумаги в стопку обреченных на уничтожение. А затем принялась разгребать второй ящик...
В нем под несколькими чистыми листами бумаги обнаружился лист с напечатанным на нем текстом. Карина пробежала его глазами, и ее руки опять мелко затряслись. «Дорогой Дмитрий! — было напечатано там красивым шрифтом с затейливыми завитушками. — Я, конечно, знаю, что девушка не должна первой писать парню, но ведь бывают же исключения! Дмитрий, я хочу сказать, что ты мне очень нравишься...» Дальше шло еще несколько таких же наивных фраз — автор письма объяснялась своему адресату в любви и предлагала ему вместе пойти на вечеринку, посвященную окончанию последней сессии. А внизу стояла подпись: «Карина Кожевникова».
Карина перечитала письмо несколько раз. Она не знала, кто такой Дмитрий, и понятия не имела, куда именно приглашала этого человека, она не знала, что в ее компьютере есть такой необычный шрифт, стилизованный под написанное от руки, она никогда в жизни ни в кого серьезно не влюблялась и, тем более, никогда не писала любовных писем. Однако же у нее в руках было именно созданное ею любовное письмо. И даже если эти строки были написаны не всерьез, а являлись чьим-то розыгрышем или попыткой самой Карины сочинить любовную историю, то почему же она совсем ничего об этом не помнила? Почему не знала, что это письмо лежит в ящике ее собственного стола?!
Бумаги из второго ящика полетели по комнате большими и маленькими белыми птицами. Чистые и исписанные листы, адреса, телефоны, распечатанные подборки анекдотов из Интернета, открытки и снова чистые, слегка помятые листы... И еще одно письмо, написанное от руки ее, Карининым, почерком. Письмо, начинающееся словами: «Дорогой Руслан! Конечно, это очень неприлично, когда девушка первая пишет парню, но для некоторых людей можно сделать исключение. Я уже давно хотела тебе сказать, что ты мне очень нравишься...» А заканчивающееся предложением сходить вместе на школьную дискотеку. И вообще очень похожее на первое, напечатанное на компьютере письмо, с лишь немного отличающимися фразами и даже одинаковыми грамматическими ошибками.
Карина сжала руками голову, облокотилась на заваленный бумагами стол и некоторое время сидела неподвижно. Сознание из последних сил цеплялось за более или менее логические объяснения всем этим странным записям. Может быть, она и правда пробовала написать любовный роман? Второе письмо, написанное от руки — это черновик, первое, распечатанное — окончательная версия... А потом у нее что-то не заладилось, она поняла, что не сможет написать ничего путного, и так расстроилась, что забыла об этой своей неудачной попытке стать писателем? «Ага, и так крепко забыла, что даже сейчас напрочь не помнишь, что сочиняла вот эти самые фразочки?! — мысленно чуть ли не кричала на себя Карина. — А со взрывом в метро как тогда быть? А с мячиком обгрызенным? Не бывает столько совпадений и случайностей сразу, не бывает!!!»
Ей уже не было страшно, она просто не знала, что ей делать дальше. Что еще важное, что было в ее жизни, она забыла? Что, если она и дальше будет забывать события, которые пережила, и людей, которых знала? Что, если забудет всех самых близких, родителей и друзей, коллег по работе и постоянных клиентов? Или разучится делать какие-нибудь элементарные вещи, например, компьютером пользоваться?.. «Тьфу ты, о чем я думаю?! — разозлилась Карина на себя. — У меня какая-то психическая болезнь, мне к врачу надо, лечиться, а не о работе думать! А если это не лечится? А если меня запрут в психушку?!»
Теперь ее трясло так, что открыть собственную сумочку девушке удалось только с третьей попытки. Поиски в ней крошечного мобильника грозили затянуться надолго, но, в конце концов, Карина перевернула сумку над диваном и вытряхнула на него все ее содержимое. Телефон откатился чуть в сторону, девушка схватила его и, путаясь в кнопках, принялась просматривать список сохраненных в нем номеров. Когда родители переехали на новую квартиру, мать сказала, что записала в мобильник Карины телефоны своих «полезных знакомых», среди которых должны были быть и ее знакомые врачи. Телефон Карина с тех пор меняла раз десять, но список номеров должен был сохраниться... Если, конечно, она правильно все помнила, если здесь у нее не было еще одного провала...
Незнакомых номеров в ее телефонной книжке оказалось целых восемь, и один из них был подписан «доктор Данилов». Девушка с трудом пережила бессонную ночь, и на следующее утро, едва вскочив с кровати, принялась несмело набирать этот номер на мобильнике...
Виталий Данилов перечитывал историю болезни очередной пациентки и презрительно поджимал губы. Через полчаса она приедет в его клинику и будет долго и нудно описывать свои «ужасные несчастья», плакать и умолять его избавить ее от страданий. Что, интересно, у нее случилось теперь? Опять несчастная любовь или что-нибудь еще более примитивное? Как у его вчерашней клиентки, которая рыдала из-за смерти любимого персонажа из сериала... Данилов скривился еще сильнее. Не о такой работе он мечтал девять лет назад, выходя из главного здания Института Мозга с дипломом! Думал, будет помогать людям, которым действительно плохо, будет избавлять их от настоящей душевной боли, а оказалось... Те, кому было плохо по-настоящему, люди, потерявшие близких или побывавшие на войне, к нему почему-то почти никогда не обращались.
В дверь постучали, и в кабинет тут же, робко пробормотав «Можно?», заглянула пациентка, которую Данилов ждал. Врач поспешно придал своему лицу вежливое выражение и предложил девушке присаживаться.
— Какие жалобы, Карина Матвеевна?
— Понимаете, доктор, я... У меня, кажется, что-то с памятью... Я дома вещи нахожу, которых никогда раньше не видела, людей встречаю, которые меня знают, а я их — не знаю!.. — сбивчиво залепетала пациентка. — Вы вот мне по телефону сказали, что меня помните, а я вас тоже не помню! Скажите, я с ума схожу, да?
— Ну что вы, не переживайте, — успокаивающим тоном принялся убеждать Карину Данилов. — Вы меня и не можете помнить, потому что обращались ко мне, чтобы я избавил вас от тяжелых воспоминаний. В последний раз это было год назад. Я вас правильно понял — вам кто-то напомнил о событиях, которые вы решили забыть? От такого, к сожалению, никто не застрахован, но это очень легко исправить. А про вещи, которые вам могут напомнить о пережитом, я вас каждый раз предупреждаю — их надо выбросить заранее, чтобы потом случайно на них не наткнуться.
— Постойте, так что же получается? — испуганно захлопала глазами Карина. — Со мной было что-то плохое? Я была в подземке, когда там случился взрыв?!
— Да, это был ваш позапрошлый визит, четыре года назад. Не волнуйтесь, не надо так нервничать, скоро вы опять об этом забудете...
— Подождите! — Карина отшатнулась от врача, словно он уже сейчас, немедленно собирался лишить ее памяти. — Я к вам много раз приходила?
— Всего семь, это не так уж и много.
— А... а о чем еще я хотела забыть?
— Карина Матвеевна, я не имею права вам об этом рассказывать. Только если вы сами что-то вспомните.
— Понятно... — Карина опустила голову и некоторое время сидела молча. Все оказалось гораздо проще, чем она думала. Она не ненормальная, с головой у нее все в порядке. Только почему-то ей от этого еще страшнее...
— Ну так что, будем убирать неприятные воспоминания? — спросил Данилов. — Только сначала съездите домой и выкиньте все, что вызвало у вас подозрения. А то потом опять что-нибудь найдете, и придется снова память чистить.
— Ага, — по-прежнему находясь в задумчивости, Карина кивнула. Она почти не слушала, что говорил ей врач, ее мысли вертелись вокруг двух одинаковых любовных писем, жизнерадостного мужчины, который не стал стирать себе память о катастрофе, и резинового мячика, много лет назад побывавшего в зубах у собаки или кошки. Сколько еще точно таких же писем она напишет в будущем, не помня о своих прошлых ошибках на любовном фронте? Скольких хороших людей забудет только потому, что с ними будут связаны воспоминания о плохом? Каким был ее домашний любимец и что с ним случилось?..
— Виталий Павлович, скажите, а стертые воспоминания можно вернуть? — спросила она, поднимая на доктора полные слез глаза. Данилов вскинул голову и посмотрел на нее с удивлением.
— В принципе, возможно, — ответил он. — Хотя иногда они возвращаются не полностью. Но вы подумайте, как следует — а то ведь потом опять ко мне придете, чтобы я все стер.
— Не приду! — с жаром воскликнула Карина, и неуверенность в ее голосе сменилась упрямой решительностью. — Честное слово, больше не приду, только верните мне все, что еще можно вернуть! Сколько это будет стоить?
— Столько же, сколько и стирание, — Данилов повернул к ней стоявшую на столе табличку с расценками. — Но сегодня я ничего вам делать не буду. Идите домой, успокойтесь и как следует над этим поразмышляйте. Если к завтрашнему дню не передумаете — тогда приедете еще раз, и я все сделаю.
— Хорошо, — Карина почувствовала, что сейчас спорить с врачом бесполезно, и неохотно согласилась. — Но я не передумаю. До свидания!
Она все так же решительно вышла из кабинета. Данилов повернулся к компьютеру и стал заполнять очередную графу в истории ее болезни. «Передумаешь, девочка, знаю я таких, как ты, если уж вы один раз не справились со своим горем сами, то уже никогда не научитесь с ним справляться», — вздыхал он про себя.
«Не передумаю ни за что!» — мысленно твердила Карина, заходя домой и включая компьютер — узнать, что творится в мире.
Татьяна Минасян © 2009
Обсудить на форуме |
|
