|
КМТ
 Учебники:
Издатели:
Ссылки:
|
Другие Владимир Близнецов © 2009 Через тернии — Все, зашивайте.
Пожилой хирург прошел к умывальнику и долго тер руки.
— Ширк, все, спасибо. — сказал он, не оборачиваясь.
Маленькое существо стояло на табуретке около стола и внимательно смотрело на больного большими, черными немигающими глазами.
Ростом оно не достает доктору даже до пояса и все покрыто рыжеватой шерстью. Кроме лица и ладоней. Ничего похожего на рот у существа нет.
Медсестра умело орудовала иголкой.
Черные, как космос, глаза блеснули, мохнатая рука взметнулась и ухватила руку с иглой. Девушка вздрогнула от неожиданности и требовательно уставилась на существо. Оно не отрываясь глядело, казалось, сквозь тело.
— Иван Сергеевич, кажется, Ширк опять что-то пропустил!
Хирург обернулся.
— Ширк? — требовательно сказал он, обращаясь к существу.
Тот что-то неуловимо быстро начал объяснять на пальцах. Доктор вздохнул и нерешительно кивнул.
Мохнатый быстро разорвал шов и просунул ладонь в разрез. Медсестра поморщилась. На лбу Ивана Сергеевича собрались складки. Ширк напрягся. Тело на столе засветилось, кожа стала прозрачной — все органы наполнились ровным желтым светом. Еще через секунду около трепещущего сердца появилось красное пятнышко.
— Черт — только и смог сказать хирург. — Никакой экономии.
Это не я пропустил, а ты. Помни о подготовке. — слова молнией пронзили сознание и вылетели.
Он чертыхнулся про себя — никак не привыкнет. Опять натянул перчатки и прошел к столу. Рука Ширка вышла из пациента. Тело светилось.
Все необычное рядом. Кемлы не инопланетяне, а спокойно себе жили в тропических лесах амазонки. Оказалось, что они от людей никогда не прятались, — как почему-то думают многие — а искренне не знали о развитой цивилизации по соседству. Деревушки аборигенов к цивилизации не причислялись. Хотя, средний житель любой европейской страны счел бы самих кемлов дикарями: у них нет построек, наук, войн, интриг. Просто, в этом нет необходимости. Их популяция всегда была на одном уровне — было запрещено рожать младенца, пока не умер старик. Но и в согласии с природой они не жили. Кемлы перестраивали ее под себя не менее эффективно, чем люди. Просто другим способом. Изменяя внутреннюю структуру вещей, их молекулярные решетки. Могли легко превратить камень в воду, землю — в мясо. Питались они тоже странно: не имея ртов, могли перестроить в энергию все, что попадалось под руку.
Такие способности оказались крайне востребованы среди людей, и многие кемлы не задумываясь ушли жить в города. Но не особо пользовались своим даром. Скорее всего из-за интереса. Ведь не только люди их изучали, но и наоборот.
Ширк, развалившись на диване, рисует в воздухе знаки. Иван Сергеевич хмурится, поглядывая то на Ширка, то на стол. На шершавой поверхности лежит небольшой столовый нож. Через секунду на столе уже была вилка. Доктор ругнулся сквозь зубы.
Половицы заскрипели под тапочками — он вышел из комнаты.
— Почему у меня все еще не получается? — громко сказал он из кухни.
Турка наклонилась, выливая горячий кофе в чашку. Чудесный запах разлился по квартире, впитываясь в стены вместе с табачным дымом. Иван Сергеевич с наслаждением отхлебнул.
Перед лицом возник, сотканный из воздуха, лист с черными закорючками букв. Пожилой хирург уже привык к таким фокусам, взгляд скользнул тексту:
Ты все еще не веришь, что можешь. Тренируйся.
— Еще ни у кого не вышло. Ни в каких секретных службах, ни у каких супер спортсменов и гениев!
Кулак Ивана Сергеевича стукнул по плите. Кофе угрожающе колыхнулось в чашке и вылилось на рубашку. Доктор вскрикнул, чашка полетела в стену и превратилась в сотни сверкающих осколков, ладони судорожно пытались стереть горячее пятно. Рядом возник кемл, мохнатая голова чуть склонилось на бок. Рубашка очистилась и даже высохла. Доктор, скрепя зубами, погладил обожженное место. Ширк заскользил взглядом по полу, казалось, он смотрел через сканер, замечал каждую пылинку. Осколки поднялись, ударились друг о друга, засверкали, заискрились и склеились. Целая чашка, проплыв по воздуху, плавно опустилась на стол. Ширк любит эффектные трюки.
— Спасибо — проворчал Иван Сергеевич и вышел с кухни.
Через узкий коридор он попал в кабинет — вторую из своих двух комнат. Большую часть занимал книжный шкаф, еще с советских времен. Безликие бежевые обои по виду были не моложе. Гордостью кабинета был настоящий дубовый стол. Напротив окна. По вечерам его заливал мягкий свет и дерево играло оттенками и солнечными зайчиками.
Последний месяц на столе твердое место занял микроскоп. По настоянию Ширка, Иван Сергеевич по долгу смотрел через него на предметы. Изучал их внутреннее строение, пытался представить, как все там перемешивается, превращаясь совсем в другое. Сложная работа.
Доктор, кряхтя, уселся за рабочее место и припал к окуляру. Перед ним развернулся мир внутренней жизни олова. Он всматривался до рези в глазах, сверлил взглядом так, что все обязано было расплавится. Почудилось движение. Он мысленно напрягся сильнее, все задвигалось быстрее, перелилось и замерло в новом состоянии.
Огорошено Иван Сергеевич оторвался от микроскопа. На плечо опустилась ладонь. Перед лицом проплыли буквы:
Запомни, как все меняется.
— Это не я? — сказал доктор.
Его взгляд потух, губы сжались, на лбу собрались морщины.
Пока нет. Почему люди всегда спешат?
— Я же не требовал результата за день. Но месяц... — не оборачиваясь, сокрушался он.
Продолжим...
Рука несильно сжала плечо. Иван Сергеевич, вздохнув, припал глазом к окуляру.
Когда управляешь ситуацией это всегда приятное чувство. Тебе подвластно все, контролируешь всех. Мир мигает новогодней гирляндой, каждый диод считает себя в центре внимания. Но ты, тайный, держишь в руках переключатель, все может засветится по другому если только ты шевельнешь пальцем.
Иван Сергеевич и Ширк смотрели на пепельницу. Человека переполняло такое сильное чувство победы, что не могло поместиться в телесной оболочке. Оно перелилось через край.
— Да! Черт возьми, да! — закричал он.
Дрожащие руки схватили пепельницу. Фарфор в синей глазури. Движения его были суматошны, рот приоткрылся.
Голова резко повернулась, взгляд упал на микроскоп. Прибор столь необходимый ему последние месяцы и от этого столь ненавистный, растекся серебряной лужицей.
Мохнатое существо с прищуром следило за радостью человека.
Что теперь? — вопрос повисла в воздухе.
— Теперь все. Ты понимаешь, это скачок! Я... Мы... Все..! Вам, кемлам, ничего в жизни не интересно, кроме как просто жить. А нам всегда мало. Это движет нас вперед. Достижение все более сказочных высот — это цель! Смысл в движении!
Доктор говорил быстро-быстро, стараясь, чтобы Ширк понимал. Он понимал.
— Теперь мы — творцы миров. Мы можем переделать под себя все! Или сами переделаться подо все!..
Это пока мечты. Мы и правда не шли вперед почти с самого начала. Я самый прогрессивный. Но даже мне хватило смелости только на попытку научить людей. Дело за вами. Но вы слишком мало знаете то, что собрались переделывать.
Иван Сергеевич осекся, кивнул и прошел сквозь стену.
Через четыре секунды он был у Луны. Через восемь минут — у Солнца, и прорывался дальше. Чернота пугала и восхищала своей бесконечностью. Синий шарик отдалялся, таял.
— Я вернусь. Я вернусь и все будет по другому...
Владимир Близнецов © 2009
Обсудить на форуме |
|
