|
КМТ
 Учебники:
Издатели:
Ссылки:
|
Другие Валерий Цуркан © 2009 Ученик Джебраила Какой-то смутный сон. Короткий обрывок, видение. Будто он сидит с книжкой на стуле, перелистывает страницы. Отчетливо видно название на обложке, когда он закрывает пухлый том — «Заклинания, заговоры, привороты и отвороты». Он откладывает книгу и в этот момент несколько глухих хлопков рождают пустоту.
***
Он открыл глаза, и яркий свет полоснул по ним остро отточенной бритвой. Вскинув руки, он инстинктивно закрыл ладонями лицо. Когда зрение восстановилось, увидел, что находится в небольшой комнате без окон, с кроватью, расположенной у голой стены. Рядом стоял табурет, больше из мебели ничего не было. На нём, широко расставив ноги, сидел пожилой мужчина, лицо его казалось вылепленным из пластилина, глубокие каналы морщин делали его похожим на объемную топографическую карту.
— Где я?
— Здесь, — ответ был лаконичным и точным, но ничего не объяснял.
— Как я здесь оказался?
— Ты родился. Тебя зовут Петр.
Он сел, нащупав ботинки босыми ногами. Как странно... он ничего не помнит, ничего не знает...
— Ты будешь моим учеником, — продолжил говорить мужчина на табурете. — Я научу тебя премудростям своей профессии. Если ты покажешь себя с наилучшей стороны, то станешь вершить судьбы людей. Если нет, тебя ждет участь многих. Тех, кто никогда не станут самостоятельными. О том, чтобы занять место наставника, им даже и помышлять не стоит. Но я чувствую, что ты слеплен из качественной глины, в твоих глазах таится сила, о которой ты и не подозреваешь. Я научу тебя видеть жизнь, сеять смерть и ловить каждый выдох умирающего. Я сделаю из тебя одного из лучших, и буду гордиться своей работой.
— Но кто вы? — спросил Петр.
— У меня много имен, большинство из них не раскроют тебе специфику моей деятельности. Кто-то называет меня Гавриилом, кто-то Джебраилом, иногда меня величают Азраилом. Есть люди, что зовут меня Костлявым, но все они сходятся в одном — они верно подметили, считая меня Сеятелем. Сеятелем смерти. Ибо именно это и является моим главным занятием и любимым времяпровождением. Но ты можешь называть меня просто Людвигом, это имя я получил при рождении, оно мне очень дорого, и я не открываю его всем подряд. И тебе не советую называться своим настоящим именем, когда ты покинешь меня и отправишься выполнять свою миссию.
— Почему я должен хранить в тайне свое имя? — спросил Петр.
— В именах, данных нам при рождении, скрыта вся наша сила, и если они станут известны врагам — жди большой беды. Зная твоё имя, неприятель может изменить судьбу, используя заклинания нижнего мира.
— Но почему же вы сказали мне, как вас зовут? Вдруг я где-нибудь проболтаюсь?
Людвиг усмехнулся уголком губ.
— Ты не сможешь вспомнить моего имени, когда выйдешь из нашей школы.
Людвиг поднялся с табурета и только сейчас Петр обратил внимание, что он одет в длинный, до пола, плащ, под которым лишь угадывалась его атлетическая фигура. Роста он был высокого, как и полагалось архангелам, седые, вьющиеся волосы рассыпаны по плечам будто морские штормовые волны.
— Я пойду. Жду тебя через двадцать минут в своем кабинете, ты легко найдешь его, он находится в конце коридора.
***
... В кабинете Людвиг был не один. Кроме Петра трое таких же новорожденных сидели за столами.
— Что есть лишение жизни? — спросил Людвиг и посмотрел на своих учеников поверх очков.
— Убийство, — ответил сосед Петра.
— И это все, что ты имеешь сказать?
— Убийство с какой-нибудь целью, — поправился воспитанник.
Он был на голову выше Петра и шире в плечах. Но в метафизике смерти не понимал абсолютно ничего.
— Убить можно тело, — заметил Петр. — Дух бессмертен.
Людвиг едва заметно улыбнулся.
— Верно подмечено. Дух изничтожить невозможно, его можно закабалить, но не убить. Мы и не ставим перед собой столь кощунственных целей. Нужно быть полным идиотом, чтобы истреблять то, что создано Демиургом. Если не это является нашей основной задачей, то, что же тогда? Попытайтесь ответить на этот вопрос.
Посыпались версии, одна удивительней другой.
— Демиург избавляется от ненужных! — высказал предположение широкоплечий сосед Петра.
— Наказывает за грехи!
— Играет со смертными в игру, правила которой известны только Ему!
Людвиг только покачивал головой с легкой улыбкой.
— Может быть это давно запланировано? — спросил Петр.
Его сосед скептически хмыкнул, а Петр продолжал:
— Может, есть какой-то план? Количество населения нужно контролировать, чтобы людей не было слишком много. И мы нужны для того, чтобы выполнять эту программу. Иначе они заполонят собой весь мир и погубят сами себя. Если, я, конечно, верно уловил вашу мысль.
Людвиг перестал улыбаться.
— Абсолютно верно, — сказал он. — Именно этим вы и будете заниматься в ближайшие несколько тысяч лет. Не все из вас, а только те, которые выдержат экзамен.
Людвиг прошелся по кабинету, внимательно всматриваясь в своих подопечных.
— Работа эта тяжелая, и на первый взгляд может показаться грязной. Но я научу вас получать удовольствие, как от самого процесса, так и от результатов. Кто из вас не осилит этого — ничего страшного. Для них найдется занятие поспокойней. Для начала вы пройдете несколько тестов, по результатам которых я смогу оценить насколько вы готовы к подобному роду деятельности.
***
Людвиг щелкнул пальцами, и вдруг все вокруг преобразилось. Комната трансформировалась, стены исчезли, и учитель со своими учениками оказался на высоком холме. Внизу, на широкой равнине разыгрывалась грандиозная баталия. Неслись, подпрыгивая на ухабах танки, как цикады стрекотали пулеметы, гулко ухали гаубицы, слонами ревели пикирующие бомбардировщики.
— Это одно из самых простых заданий! — пытаясь перекричать шум битвы, орал Людвиг. — Тут и делать ничего не надо, вам остается только сеять зерна смерти! Героям — достойную смерть, трусам — смерть шакала! Попробуйте!
Петр закрыл глаза и представил пехотинца, ныряющего под танк со связкой гранат. И он вдруг явственно увидел солдата, когда тот, отбросив автомат с пустым диском, перехватив поудобней тяжелую чушку, побежал навстречу вражеской машине, изрыгающей снопы огня из своего длинного хобота. Упав и прижавшись к земле, дождавшись, когда машина, тяжело прогрохотав над его головой, осталась позади, солдат встал во весь рост. Широко размахнувшись, он бросил гранаты и закричал, увидев, что танк загорелся. Башня поверженного титана повернулась в его сторону, стрекотнула длинная пулеметная очередь, прошив грудь солдата и оборвав победное «ура». Петр успел почувствовать радость победы, вложенную в крик солдата. Восторгаясь поступком этого человека, ученик архангела Азраила долго смотрел на его безжизненное тело, лежавшее невдалеке от подбитого танка. Что в это время делали учитель и остальные его подопечные, Петр не видел, он был во власти чувств, охвативших его. Убивать он больше никого не стал и просто стоял на вершине холма в легком ступоре, под впечатлением поступка, совершенного при его содействии.
...Когда они вновь оказались в кабинете, на стенах которого висели различные орудия убийства, Людвиг спросил:
— Что вы чувствовали, когда делали это?
Широкоплечего, сидевшего рядом с Петром, трясло как в лихорадке.
— Это было страшно! — сказал он. — Я убил человека!
— Ты всего лишь избавил его от физической оболочки! — сказал Людвиг. — И подарил ему вечную славу, если толкнул его грудью на амбразуру с пулемётом, или вечный позор, если заставил его предать своего товарища.
Ученик понуро опустил голову.
Другие высказались, не получив от учителя отрицательных оценок.
Последним говорил Петр.
— Восторг, — сказал он. — Я испытал восторг, увидев геройский поступок солдата, которого толкнул на смерть. Я не заметил в нем и тени сомнений, никаких колебаний. Он пошел на это как на парад, разве что песен не пел!
— Молодец! — похвалил его Людвиг. — Я в тебе не ошибся! Ты станешь одним из лучших Сеятелей смерти!
Людвиг сел за стол, сделал несколько быстрых записей в журнал, захлопнул его и сказал:
— На сегодня занятия закончены, все свободны, кроме тебя, — он показал пальцем на понуро опустившего голову широкоплечего ученика.
***
На следующий день оказалось, что учеников стало меньше, теперь их было трое. Петр понял, что вчерашний сосед по парте не прошел отбора, и душа его переполнилась гордостью — ведь сам он с честью выдержал испытание.
— Сегодня мы усложним задачу, — сказал Людвиг. — Если вчера мы сеяли смерть в благоприятной для этого обстановке, то сейчас условия будут другими. Вчера вам было достаточно лишь подтолкнуть человека, и он лез на амбразуры, либо давал стрекача и получал позорную метку в спину. Сегодня вам придется немного поработать над своим клиентом. И так, на сцену выходит товарищ Случай. Бытовая смерть. Нет необходимости делать своего подопечного ни героем, ни трусом чтобы убить его током в триста восемьдесят вольт или свалившимся на голову кирпичом. Способ смерти выбирайте сами, тут все зависит от вашей смекалки и фантазии.
Людвиг щелкнул пальцами и все четверо перенеслись на оживленную улицу большого мегаполиса. Петр сразу выбрал жертву — мужчину лет сорока, в легком подпитии бредущего по тротуару. Судя по его внешнему виду, алкоголиком он не был, скорее всего, получил зарплату и решил отметить это дело с сослуживцами. Оценив обстановку, Петр стал действовать. В доме, мимо которого проходил этот мужчина, он учинил небольшой скандал. Жена, ни с того, ни с сего, стала ругаться с мужем.
— Ты где был?
— На рыбалке с Васькой.
— Какая рыбалка? Какой Васька? Видела я твою рыбу! Ты снова с этой шмарой таскаешься!
— Да что ты, Верунь? Я ее случайно встретил, пять минут поговорили и на рыбалку!
— Ах, ты, кобель! — женщина схватила с тумбочки горшок с алоэ и швырнула им в мужа.
Тот увернулся, горшочек вылетел в раскрытое окно. Мужчина, которого Петр выбрал в качестве жертвы, проходил мимо. Смерть была мгновенной. На этот раз особого восторга от столь глупой смерти Петр не испытал, хотя удовлетворение от честно выполненной работы было. Сделанное от души дело, да еще с определенной долей фантазии и юмора, всегда вызывает чувство выполненного долга.
В кабинете на разборе проделанной работы Людвиг сказал, ткнув указкой в одного из учеников:
— У тебя было довольно банальное убийство. Автомобильный наезд, встречается на каждом шагу. В принципе, происшествие обставил ты неплохо, но фантазии маловато. Сойдет. На что-то серьезное ты навряд ли сгодишься, но для ежедневных автокатастроф твоё умение потянет на твердую четверку. С завтрашнего дня начнешь стажироваться.
Людвиг сделал пометку в журнале и посмотрел на второго ученика.
— Твоя философия убийства никуда не годится. Я понимаю, что оригинально, и ты хотел показать в нескольких штрихах буйство фантазии, но это чересчур! Физически невозможно, чтобы в большом городе, в столице, оказалась стая волков, которые, разодрав человека на центральной площади, благополучно скрылись. Что? Из зоопарка сбежали? Стая волков? Покажи мне тот зоопарк, который будет содержать стаю волков численностью в тридцать голов! Никто не поверит! Нет надобности, чтобы после подобных случаев люди начинали думать о сверхъестественном генезисе происходящего. Каждый шаг должен влезать в формат их мира, не надо подсылать им эльфов, троллей и пришельцев! Боюсь, что и с тобой мне придется распрощаться! Тебе подберут работу в другом ведомстве, будешь курировать факиров.
— А с тобой, Петр, мы продолжим заниматься, — сказал Людвиг. — Твой стиль ведения дел мне понравился, очень необычно, но в то же время реально до мельчайших подробностей, ничего не упустил. Не просто горшок с каким-то цветком, а именно алоэ, не безликие муж с женой, которых ты выбрал в качестве орудия убийства, а живые герои. Мне даже было интересно понаблюдать за ними, послушать их короткий диалог. Одним словом, зачет. Хотя, признаюсь, когда получаешь слишком много заказов, то не до подробностей становится. Как тут управиться, когда сроки поджимают, а нужно успеть оборвать не одну тысячу жизней за полчаса? В таких случаях я тоже опускался до банальностей, хотя однажды соригинальничал, сбросил атомную бомбу, и это был беспрецедентный случай во всей истории нижнего мира. Вопросы у кого-нибудь есть?
— А со мной что будет? — спросил ученик, пытавшийся поразить воображение наставника при помощи волчьей стаи.
— Не переживай, без дела не останешься! Каждому найдется работа.
***
На другой день в кабинете сидели только двое — Людвиг и Петр. Людвиг долго молчал, и Петру показалось, что учитель не знает, с чего начать.
— Тебе сегодня предстоит тяжелая работа, но надеюсь, что и здесь ты справишься без проблем. Если так, то завтра ты начнешь действовать самостоятельно. Начнем прямо сейчас! — Людвиг щелкнул пальцами и в пустом кабинете звук этот показался особенно громким.
...Они стояли на пустынной вечерней улице небольшого провинциального городка. Отблески закатившегося солнца еще золотили облака, а в окнах пятиэтажек уже горел электрический свет. Редкие легковушки пролетали по дороге, ведущей на окраину.
— Тебе предстоит выбрать жертву и довести человека до самоубийства. Я ухожу и вернусь, когда ты закончишь.
Людвиг взмахнул руками и исчез. Оставшись один, Петр осмотрелся. На улице никого не было, и он внутренним зрением стал заглядывать в окна. Молодой парень сидел перед телевизором и смотрел футбол. Он азартно покрикивал, хлопал себя по коленям и потягивал пиво. Нет, решил Петр, это не кандидат, за один вечер его к самоубийству не подведешь. Сейчас надо найти такого человека, с которым не придется долго работать.
В соседней квартире пьяный дед беззлобно ругался со своей старухой. По его виду было понятно, что он оптимист, из тех, которым, что бы судьба с ними не вытворяла, все нипочем. Нет, с таким клиентом, скорее сам удавишься!
В доме напротив, в открытом окне пятого этажа сидела на подоконнике девчонка лет шестнадцати и огрызком карандаша писала стихи о несчастной любви. В ее израненных чувствах он прочитал сильную боль, обиду на незнакомого ему молодого человека, обманувшего ее. В глазах девушки стояли слезы, карандаш стремительно несся по целине листка в крупную клетку. Петр дождался, когда она допишет, потом заставил ее подняться на подоконник. Сжав листок в кулачок, она зажмурила глаза и послушно шагнула в пустоту. На этот раз удовлетворение от выполненной работы его вовсе не порадовало , но он решил Людвигу об этом не говорить.
***
— Молодец! — похвалил его Людвиг, глядя на труп девчонки, лежавший под окнами дома.
Однако Петр не ощутил ни гордости, ни радости от его похвалы. Стоя над тем, что недавно было живым человеком, он думал совсем о другом. Нет, он, конечно, понимал, что это необходимо. Есть план Демиурга, который нужно выполнять, есть мир, который просто захлебнется, если люди перестанут умирать, но... так ли это важно, убивать не одних стариков, проживших длинную жизнь. Конечно, эту девушку он выбрал сам, но ведь план это предусматривает. В него изначально заложен определенный процент молодых, здоровых и перспективных людей. Не жестоко ли это?
— Тебе тяжело? — спросил вдруг Людвиг.
— Да! — признался Петр.
— Теперь я должен тебе открыть кое-что, о чем ты все равно со временем узнаешь сам.
Начался сильный ветер. Волосы мертвой девушки взметнулись, будто пытаясь приподнять ее голову.
— Ты один из них, — сказал Людвиг и сердце Петра похолодело. — Я выполнял заказ, в тот день у меня был довольно длинный список. Когда я почти закончил, и оставалось три или четыре смерти, мне подвернулся ты. Ты погиб красиво, я устроил налет на банк и тебя убили бандиты в скоротечной перестрелке. Ты держался героем, с двумя пулями в груди подстрелил двух налетчиков и одного ранил. Признаюсь, тогда ты меня удивил, я не планировал, чтобы охранник стал сопротивляться. Ты действовал вне моего плана.
Петр почувствовал, что ноги его подкашиваются. Он сел на корточки и беспомощно посмотрел на Людвига.
— Почему? — спросил он. — Почему молодых? Вам стариков не хватает?
— Такова воля Демиурга. Таков план.
Петр вдруг вспомнил все, что с ним происходило до рождения. И понял, что это не было рождением, это было продолжением той жизни, из которой его бесцеремонно вырвали. И ему захотелось все изменить.
— Я не хочу, и не буду убивать, — сказал он.
— Ты должен! Назад дороги нет!
Петр криво усмехнулся.
— Всегда есть дорога назад! Ты меня отпустишь, и я вернусь в свой мир и продолжу жизнь. Мне многое нужно изменить, многое завершить.
— Ты не сможешь ничего изменить, — сказал Людвиг. — Ты погиб, твоего тела больше нет. Возврат невозможен.
— Возможно все, — Петр улыбнулся. — Наверно я должен тебя отблагодарить. Если бы ты не сказал мне, как я погиб, мне бы и не вспомнилась одна деталь. Когда в меня начали стрелять, на моих коленях лежала книга, которую я взял почитать у кассирши. Других не нашлось и мне пришлось читать эту. Не знал, что она мне пригодится.
Людвиг не понимал, куда он клонит, Петр продолжал говорить.
— Там были одни только глупости, по крайней мере, тогда мне так казалось. Заклинания, заговоры, в общем, сельская магия. Я кое-что запомнил.
Петр выбросил вперед руки и проговорил вовремя вспомнившуюся молитву.
— Оставь меня, Людвиг, во имя Демиурга, оставь меня, Людвиг, не пришел еще мой черед, жизнь не закончена, дела не доделаны, Людвиг!
Лицо Людвига перекосилось.
— Откуда? Откуда тебе это известно? — воскликнул он, отступая от Петра.
— Из случайной книги, которую я и читать не собирался. Чистая случайность.
— Нет, это не случайность, — сказал Людвиг. — Видно, Демиургу понадобилось, чтобы один из вас вернулся. Он уже посылал своих пророков и ты станешь новым мессией. Ну, раз Ему так угодно, то иди, я возвращаю тебя!
— Я заберу с собой и эту невинную девушку. И впредь постараюсь, чтобы люди умирали только от старости.
Петр присел рядом с остывшим трупом.
— Вставай! — сказал он. — Хватит спать, тебя ждет радость жизни!
Девушка лежала неподвижно, но вдруг веки ее дрогнули, и она открыла глаза.
— Что со мной? — спросила она, поднося окровавленные руки и лицу. — Я умерла?
— Нет, — ответил ей Петр, помогая подняться. — Ты жива. Я больше не позволю тебе погибнуть.
Она встала, опираясь на его руку, и увидела Людвига.
— Кто вы?
— Ангел смерти. Но ты не должна меня бояться, коли с тобой столь славный защитник!
— Как тебя зовут, девушка? — спросил Петр.
— Маша.
— Мария. Пойдем, я отведу тебя домой. Валерий Цуркан © 2009
Обсудить на форуме |
|
