|
КМТ
 Учебники:
Издатели:
Ссылки:
|
Конкурс миниатюры Юлия Фурзикова © 2009 Жить! Тот, кто хорошенько пообедал, всегда доволен жизнью и собой. А тот, кто доволен жизнью, благодушен и готов пообщаться.
— Хорошо, — заявил я, удобно устраиваясь рядом с Круксом.
— Пришел потолковать о высокой поэзии?
О поэзии у нас давний спор. Стихи тоже приходят в голову только на сытый желудок. Крукс возразил, как обычно: интеллектом и духовностью, значит, и стихами наша раса обязана борьбе за существование. Забавно слушать, как неженка и лентяй рассуждает о борьбе за существование.
— Ты еще пожалей, что не надо заботиться о еде непрерывно, — фыркнул я. — Или... добывать ее.
— Не думаю, что о поэзии думают существа, которые... добывают еду, — сухо сказал Крукс.
Он прав. О таком не говорят в хорошем обществе, после обеда. О некоторых вещах вообще не вспоминают вслух, и правильно. Жизнь вдвойне прекрасна, когда знаешь, что можешь ее потерять. Но пока живется — надо просто жить.
— Кстати, о высокой поэзии, — Крукс замолчал на полуслове и резво перебрался на новое место, я — за ним. Крукс лукаво погладил усики, он уже думал о другом. У Крукса легкий характер.
— Я видел Таку. По-моему, она тебя искала.
Все-таки жить — замечательно.
— А ты пойдешь?
— Таку искать? — хихикнул Крукс. — Ты один для нее слишком мелок?
— Алану, — я попытался стащить его вниз.
— А о детях ты думал? — увернулся он. — Это тоже поэзия. Своеобразная!
Искать девчонок мы пошли вместе. Не один я недавно обедал.
И вот тогда это началось. О некоторых вещах не вспоминают вслух, потому что эти вещи всегда могут напомнить о себе сами.
— Держись! — заорал Крукс. И, не успел я вцепиться во что попало, над нами пронесся новый шквал. И еще, и еще раз. Но теперь это была не вода, а удушливая пена.
Страшно изменился родной мир. Мы упрямо пробирались сквозь растительность, задыхаясь и увязая в каждой ядовитой капле. Мимо мертвых. Мимо тех, кто уже не мог двигаться.
Среди них не было Таки. Но сколько же тут было тех, с кем вместе я рос. Сколько лиц, которые я знал всегда! Будь проклята раса, истребляющая другие виды ради своего выживания. И даже не выживания — благополучия! Эта уродливая, вызывающая брезгливое отвращение раса. Ее трудно увидеть целиком, но это не делает ее менее мерзкой...
— Надо уходить, — прошептал Крукс. — Это что-то новое. Таким нас еще не травили.
— Может, они еще придут в себя...
— Дружище, — сказал Крукс. — Мы их не вытащим. А нам надо уходить, пока можем. Идем же!
И я пошел за ним. Нам трудно представить, что можно сознательно убить живое существо. Но мы всегда готовы к тому, что это может произойти с нами. В этом наша сила. И еще в том, что мы умеем выживать. Несмотря ни на что.
И мы все, собравшиеся на сухом месте, были готовы ко всему, когда шквал отравы настиг нас и тут.
— Прощай, — сказал я.
— Увидимся, — твердо возразил неженка и сибарит Крукс, сильно отталкиваясь передними ногами.
Мы дружно прыгнули навстречу голоду, холоду и неизвестности.
— Ковры тоже обработаем, — сказала мать, придерживая завывающего Барсика. — В глаза ему не лей, осторожно. А ты не пищи, раз блох набрался. Пакость какая.
Юлия Фурзикова © 2009
Обсудить на форуме |
|
