|
КМТ
 Учебники:
Издатели:
Ссылки:
|
Конкурс миниатюры Алёна Дашук © 2009 За пятнадцать минут до взрослости За стеной матерились, похоже, дрались. Грохотала опрокидываемая мебель. Валерка этого не слышал — другое измерение.
Он стоял, привалившись боком к Harley,ю. Смугл, белозуб, небрит. В своём мире он таков. Фото откопал в Сети. Таким и представал в чате. Потом появилась она, женщина-пантера, Багира...
Валерка бил на клавиатуре судорожный степ. Enter — и жизнь расцветала — рёв супербайка, привкус виски, сигарет Lux, метроном в груди и паху. Багире его мир нравился. Верилось — нравился и он сам. Она томно выгибала спину. Шёлк облизанной солнцем кожи. Тонкие пальцы по бедру... медленно. Всё для него! Алым курсивом.
За стеной стихло, но и этого Валерка не заметил. В ушах бухали раскалённые колокола. Глаза слезились.
Реальность накрыла внезапно: тёмная, пустая, едко воняющая заблёванным соседским притоном. Системник охнул и задымился. Монитор погас, утопив алые строки.
Валерка бродил по квартире. Необоримая явь: унылые обои, плешь на ковре, гора немытой посуды. Даже собственное тело — тюрьма: неуклюжее, угловатое, совсем не то, что придумал себе сам. Жизнь без анестезии. Он ударил кулаком в стену.
Щёлкнул замок. Осторожные (не разбудить бы сына) шаги. Шум воды. Валерка метнулся на кухню.
Мать обернулась. Круги под глазами, тусклые волосы. Санитарка, уборщица... Денег не будет. Недавно Валерке купили джинсы. Тряпка, цена которой, как оказалось, целый мир! Его трясло.
Что кричал,он не помнил — не удержала отца, не закончила мед, обрекла на нищету... что-то ещё. Она молчала. А хотелось, чтобы кричала. От боли, подобной той, что испытал он, налетев на тёмно-зелёную безысходность погасшего монитора.
— Я переписываюсь с отцом, — процедил Валерка. — Он заберёт меня в Штаты. Попробуй не отпусти! Сбегу! Ненавижу тебя!
Дыхание перехватило. Он кинулся в комнату.
Распахнул окно. Морозная мгла разбавила удушье, стало легче. Валерка уставился на погибший в бою с реальностью ПК. Этот б/ушный хлам мать притащила два года назад. Светилась — гордая, счастливая. Почти красивая. Хоть и в белёсом от ветхости пуховике. Как стыдился его Валерка, выходя куда-то с матерью.
Носила бы ради него Багира линялый пуховик? А про отца зачем наврал! Не было от него ни строчки. Никогда.
Ненавидит — он так сказал? Ладони похолодели. Разве он мог? Понимал же, почему был брошен институт. Догадывался — вечерами шла не к «зайчику за гостинцем». Знал, почему снова и снова оставалась без обновки.
Валерка дёрнулся к двери, но тут же осадил себя. Успокоиться! Не хватало по-детски ткнуться в изъеденные хлоркой руки. Или дурниной орать, что любит, что плевать хотел на миры без неё. Что будет пальто. Лучшее в мире! Он сделает для этого всё. Он скажет это, но спокойно и веско, как мужчина. Минут через пятнадцать. Вот возьмёт себя в руки.
Часы отсчитали три раза по пять. Валерка встал.
Вспышка разорвала стену, прокатилась по комнате багровым огненным шаром.
В ту ночь соседа настигла злая Delirium Tremens*. Повинуясь ей, он открыл на газовой плите краны.
* белая горячка
Алёна Дашук © 2009
Обсудить на форуме |
|
