|
КМТ
 Учебники:
Издатели:
Ссылки:
|
Конкурс миниатюры Павел Семененко © 2009 Друзья до гроба Пахло черёмухой. Улица Маяковского, залитая солнечным светом, была украшена красными флагами и бумажными голубями. «Не кочегары мы, не плотники...» — лился трескучий голос из репродуктора на столбе. В десятой квартире за столом возле распахнутого окна собралась компания: Гордей Ионыч и Емельян Матвеич с семьями отмечали Первомай.
— С детства мы с тобой — у-ух! — Гордей Ионыч сжал кулак и тряхнул им над селёдкой под шубой. — Корнями переплелись!
— Крепко поладили, ничего не скажешь! — вспотевший от смеха Емельян Матвеич отправил в рот порцию квашеной капусты. — И в школу вместе, и на фронт! Эх! — он хлопнул друга по спине. Жены их, смущенно улыбаясь, краем глаза наблюдали за детьми. Мальчишки козликами скакали в прихожей, изредка подбегая к столу.
— Да... — Гордей Ионыч выдержал паузу. — Разбабел ты совсем, Емеля! — он встряхнул друга за мешкообразный живот. Бульдожьи щёчки Емельяна Матвеича вздрогнули, словно нежное французское желе.
— Чего-о?! — смутился тот, перестав жевать.
— Сбабился ты, говорю! Во какой рюкзак отрастил, — не кривя душой, повторил Гордей Ионыч. — Глянь на меня! Живот как бронза! Грудь — глыба! А мышцы то, мышцы! — задрав руки, он надулся петухом.
На подоконник мягко опустились два Ангела-Хранителя.
— Бог в помощь, Хи-Нелак.
— И ныне, и присно и во веки веков, Мекки-Ях.
— Давненько мы не виделись... — Хи-Нелак поправил подол белоснежного савана.
— Лет сто, — ответил Мекки-Ях. — И вправду друзья задушевные, — он кивнул в сторону празднующих. — Ни разу ещё не ссорились.
— Бог свидетель, нашла коса на камень, — согласился Хи-Нелак.
— Пшел вон от меня! — обиделся Емельян Матвеич. — Иди! — он пихнул друга в плечо. — Давай-давай, проваливай к чертям собачим!
— Чего это ты, Емель... — Гордей Ионыч, помявшись, встал со стула. — Кроме друга-то никто правды не скажет! — он уселся через стол, напротив. — Распух, как свинья! Какой солдат бравый был, а сейчас? Размазня!
— Думаешь, я молодость боевую позабыл?! Ан-нет, друг ситцевый, — Емельян Матвеич прищурился, задыхаясь от обиды. — Помню... как ножи метать, например, — он сжал в ладошке именной кортик, коим только что резал окорок.
— Мой закипает, — с грустью вздохнул Хи-Нелак, покосившись влево. В тёмном углу, подле рукомойника, Смерть уже расчехлила косу.
— Пойдём, любезный. Наш выход, — Мекки-Ях вспорхнул с подоконника и встал за спиной у Гордея Ионыча.
Емельян Матвеич вскочил на ноги, зацепив животом край стола. Звякнул фужер. Красное кубанское кровавым пятном расплылось по скатерти.
— Пришел в гости, собака, и оскорблять меня вздумал?! При жене?! При детях?! — взбесившись, он швырнул нож — лишь бы стереть презрительную ухмылку с лица друга. Хи-Нелак слегка отвёл его руку в сторону, а Мекки-Ях наклонил голову Гордея Ионыча влево. Кортик, просвистев в сантиметре от уха Гордея, воткнулся в стену.
— Аллилуйя, — вздохнул Хи-Нелак. — Сейчас до Канцелярии и в Эдем... В отпуск.
— Бог отвёл... — Емельян Матвеич перекрестился и плюхнулся на стул. Смерть, скрипя зубами от ярости, взвилась вихрем и умчалась восвояси через кухонную вытяжку. Павел Семененко © 2009
Обсудить на форуме |
|
