|
КМТ
 Учебники:
Издатели:
Ссылки:
|
Наши в космосе Золотов Жан © 2009 Мы были первыми Грохот стальных дверей, топот сапог и хриплая казарменная брань в коридоре возвестили о приближении гостей.
«Вспомнили. Сколько обо мне не вспоминали? Что-то около двух лет. А теперь вспомнили. Что они придумали? Допрос с пристрастием, как в былые времена? Молчаливое избиение? Ледяной душ? Камера тишины? Избиение под ледяным душем? Что бы ни было, я готов к этому».
Сергей сел на нарах, убрал с лица длинные спутанные волосы пшеничного цвета, затем неторопливо поднялся. Он был готов ко всему, кроме этого.
Вместо пыток и допросов его повели в душевую, дали настоящее ароматное мыло и шампунь, пахнущий яблоками, включили теплую воду и оставили одного!
Сергей с наслаждением намылился и стал неторопливо осматриваться. Ни одного острого предмета, конечно, не оставили. Не было ни труб, ни даже кнопок для подачи воды — душ включался снаружи. Однако на сливном отверстии в полу лежал маленький, еле заметный кругляш — монетка в пятьдесят рублей. Сергей даже не надеялся на такую удачу. Покосившись на торчащий из стены зоркий глаз видеокамеры, он наступил на сливное отверстие и зажал монету пальцами ноги. Потом улыбнулся в объектив и сделал камере характерный жест.
По завершении водных процедур, заключенному выдали чистую одежду. Не фрак с бабочкой, конечно, но куда приятнее красного комбинезона с номером и люминесцентным прицелом в области сердца. Пока Сергей натягивал штаны, монетка, незаметно для посторонних глаз, переместилась в рукав ультрамаринового балахона без карманов.
В небольшой комнатке без окон Сергея приковали к железному креслу. В голове его мелькнуло: «А вот теперь начнется. Жаль. Новый костюм кровью запачкают». Но кровопускания не было. Вместо этого тип в бабском фартуке и копной кучерявых волос начисто побрил Сергея, постриг, оставив волосы до плеч. Затем, критически осмотрев дело рук своих и показав большой палец, удалился, так ни слова и не проронив.
Потом в комнату вошел высокий, широкоплечий человек в строгом костюме с галстуком. Но его четкая походка, руки по швам и уничтожающий взгляд, брошенный на заключенного, с головой выдавали солдата. Солдат сказал, поправляя галстук, носить который ему явно было непривычно: «Ниполков Сергей, я твой конвоир. Можешь звать меня Генерал. Без фокусов, попытка к бегству — расстрел». Он значительно похлопал себя по левому боку. На что Сергей ответил: «Рад знакомству, Генерал. Зовите меня просто — Нерон».
Погрузившись в три иномарки с синими маячками, конвой за два часа преодолел солидное расстояние и въехал в город. Город был как город. Сильно контрастировали ветхие темные жилые дома, местами с заставленной фанерой окнами, и новые аляповатые постройки ресторанов и казино. На вопрос: «Какой это город?» Генерал ответил: «Самара». Проехав через всю Самару, процессия преодолела кордон, причем вместо документов Генерал открыл окно и показал свою квадратную физию. Проверяющий только «под козырек» сделал и поднял шлагбаум. Сергей про себя подметил, что Генерал-то на самом деле генерал, не меньше.
Автомобиль проехал мимо двухэтажного павильона, вокруг которого горели осветительные вышки, реяли на высоких мачтах флаги разных государств, отдельно висели два самых больших — Российской Федерации и почему-то Объединенной Кореи.
— А-а-а, — просветлел Сергей, — я понял. Вы приготовили мне сюрприз-вечеринку по случаю амнистии! Право, не стоило, парни! Я вас так люблю.
Сергей попытался обнять Генерала, насколько это позволяли наручники. Тот жестко пресек эти попытки.
— Не обольщайся, как тебя там? Нерон, — процедил он сквозь зубы. — Тебе в другое место.
Конвой остановился несколько дальше. Возле квадратного пятиэтажного сооружения с надписью над крыльцом, гласившей: «Российский научно-исследовательский институт астрофизики и космогонии имени Д. В. Пореченцева». Здание казалось пустым.
— Приехали, — возвестил Генерал. — На выход.
— Иду-иду, — заверил Нерон. Монетка в пятьдесят рублей незаметно скользнула из рукава в ладонь. — Уже иду.
* * *
Небольшой горбатый автомобиль подъехал к парадному входу. Из него вылезли двое — парень лет двадцати пяти и невысокий мужчина в квадратных очках, волосы которого были подернуты сединой. Оба были неизвестны, поэтому журналисты, толпившиеся по обе стороны от ковровой дорожки, не проявили большего интереса. Только пару раз сфотографировали прибывших для отчетности.
Впрочем, ни один, ни другой к славе не стремились. Молодой ученый-астроном, Роман Гротэм, был истинным фанатом своего ремесла. Ему не было дела до титулов и премий. Высшей наградой для него было хоть чуть-чуть сократить расстояние между человечеством и звездами. Его пожилому спутнику же известность была противопоказана по долгу службы, ибо был это не кто иной, как Давид Илларионович Минелли, начальник управления «Р» — организации по борьбе с преступлениями в сфере высоких технологий. Его лично знали многие, и он знал многих, но о его истиной должности были осведомлены единицы.
В зале играла живая музыка. Там и тут стояли группы людей: известные политики, ученые мужи, иностранные представители. Туда и сюда сновали официанты с бокалами шампанского, были накрыты столы с закусками. Большой экран над сценой показывал нарезку из кадров первых космических стартов вперемешку с компьютерными моделями новейших проектов. Посреди зала на подиуме высился макет виновника торжества в натуральную величину — спутник «Возрождение». Обвешанная солнечными батареями и стереоэкранами конструкция высотой пять метров внушала благоговейный трепет.
— Так где профессор Пореченцев? — спросил молодой астроном у своего спутника.
— А вы, Роман, так и рветесь в бой, — ответил Давид Илларионович с улыбкой. — Вижу, мы в вас не ошиблись. Однако всему свое время. Сейчас начнется официальная часть. Осмотритесь пока, выпейте вина. Ваша встреча состоится после банкета. Я буду рядом. Пойду только поздороваюсь с коллегами.
Пожилой борец за безопасность интернета подошел к ближайшей компании старичков. По пути ловко ухватив с движущегося подноса бокал шампанского, он стал активно пожимать руки всем подряд, а с некоторыми (видимо особо закадычными) даже обниматься. Роман оказался предоставлен самому себе. Знакомых у него здесь не было, чтобы не стоять столбом посреди зала, он подошел к окну. С улицы продолжали подходить vip-персоны. Журналисты активно работали камерами и брали интервью. Внутрь их не пускали. Пресс-конференция была назначена на завтра. Вдруг что-то замелькало в наступающих сумерках и мимо окна в направлении института проехали три одинаковых автомобиля с синими маячками. «Может это профессор Пореченцев что-то забыл в институте?» — подумал Роман. Он вгляделся в наступающие сумерки, пытаясь различить выходящих из автомобилей на фоне темной громады института, но так ничего и не увидел. Потом его внимание привлек макет «Возрождения». Он долго рассматривал выдвинутую в рабочее положение оптику. Профессиональное любопытство на его лице постепенно сменилось недоумением.
Но тут музыка затихла, свет в зале притух, на экране поплыли изображения галактик. Министр России в области научного развития — женщина в платье, подчеркивающем достоинства фигуры, но без излишеств, выполняющая сегодня роль конферансье, начала свою речь.
— Со времен, когда Нил Олден Армстронг первым из людей оторвался от Земли и унесся навстречу неизведанному, прошло полтора века! Все это время человек расширял свои знания о космосе...
Роман подошел к столу с закусками и стал деликатно пробовать всего понемногу.
— Огромен был вклад Соединенных Штатов, как первопроходцев космических глубин, — продолжала конферансье. — Но мир не стоит на месте и монополию США в космосе все активнее теснят Индия и Корея, — при этих словах раздались аплодисменты, адресованные явно группе корейцев, стоящей у самой сцены. — Но вот уже и Россия поднимает этот флаг. Конечно, это тяжело, но мы надеемся на помощь наших друзей, — снова аплодисменты корейцам. — Мы не забираем себе все лавры. Проект «Возрождение» многонационален! Я коротко напомню...
И так далее и тому подобное. Речь была очень длинная, очень пафосная и абсолютно бессмысленная. Ее то и дело прерывали аплодисменты в адрес то одной, то другой страны и конкретных людей. В конце концов, Роману наскучило, он стал бесцельно оглядываться вокруг. Тут к столику подошел прилично одетый человек среднего возраста с русыми волосами до плеч. Отменный итальянский костюм был ему явно велик и висел на худом теле мешком. Подойдя он бесцеремонно навис над столом и стал запихивать в рот все подряд, почти не пережевывая.
— Хлопайте, хлопайте, — сказал незнакомец, насытившись и вытерев рот рукавом. — Видали, как тетка старается, лапшу так аккуратно вешает. Все что угодно, лишь бы дорогим гостям угодить.
Убедившись, что кроме него возле столика нет никого, кто мог бы услышать эти слова, Роман поинтересовался из чистой вежливости:
— Почему же лапшу?
— Ну, наверное, потому, что иначе просто нельзя, — он на минуту задумался. — А может она сама ничего не знает. Эдакая марионетка в руках кукловода.
— Марионетка не в руках, — машинально поправил Роман, — она на ниточках.
— Все едино, — махнул рукой незнакомец. — Главное, что запад дурит нам, простакам головы, а мы все видим и поддакиваем. Это такая игра. — Тут он, видимо, вспомнил о вежливости. — Меня, кстати, Сергей зовут. Можно просто Нерон.
— Ничего себе «просто», — Роман, принял рукопожатие. — Роман Гротэм. Астроном. Так в чем, по вашему заключается «лапша»?
— Видишь ли, Рома. На нас, да и не только, уже много лет ведут информационную атаку.
— И как? Успешно?
— Очень. Неужели ты никогда не замечал нестыковок в истории? — новоявленный друг по-братски обхватил астронома за шею.
— История — не мой профиль. — Роман хотел отбросить его руку, как вдруг вспомнил о модели спутника. — Вообще-то как раз сегодня я заметил одну странность, но только не в истории, а прямо здесь, — он задумался, глядя на копию «Возрождения». Сергей посмотрел на него вопросительно. — Хотя, может быть макет неточный. Но это оптика не для дальнего наблюдения. Очень похожа, но объективы неправильно расположены. Я знаю, поскольку экспериментировал с системами телескопов. И зачем столько стереоэкранов? Для удаления фокуса при использовании цепи спутников было бы достаточно одного-двух, а тут...
— Спец, да? — Нерон посмотрел на астронома с уважением. — Я вот тоже спец. Я раскрываю подобного рода тайны.
Со сцены донеслось: «А теперь слово предоставляется человеку, который является идейным вдохновителем и координатором всего проекта». Роман тут же зашипел на собеседника, распространяющегося о тайнах государств и влиянии запада.
— Лауреат несчетного количества премий, ученый с мировым именем, Дмитрий Владимирович Пореченцев, — министр закончила свою речь и уступила сцену древнему деду, который, впрочем, весьма лихо взбежал по ступеням. Ста семидесяти двухлетний профессор находился в прекрасной форме.
— А кто это? — с искренней ребяческой любознательностью в глазах спросил Сергей.
— Это настоящий гений, — ответил Роман емко.
На экране над сценой появилась картинка — вид с корейского шатла «Сегун» на самого себя. Его верхний грузовой люк плавно открывался. Профессор откашлялся и начал:
— Буду краток, так сказать. «Возрождение-16» — последний из спутников проекта «Возрождение» будет выведен на орбиту через несколько минут. И тогда все шестнадцать спутников начнут составление наиболее детальной, так сказать, трехмерной космической карты в истории. Это огромный задел для будущего освоения космоса. Разумеется, все это было бы невозможно без наших друзей, так сказать, из Объединенной Кореи, — речь потонула в аплодисментах.
Из грузового люка «Сегуна» вылетел цилиндр с крыльями солнечных батарей. Тут к столику подошел Давид Илларионович, видимо очень собой довольный.
— Ну как, Рома, осваиваешься в высшем обществе? Вижу, уже завел новых друзей.
Роман зашипел и на него. Он с упоением слушал этого гения космической инженерии, вещавшего со сцены о перспективах освоения космоса и роли в нем России. Сергей же обернулся и тут же удивленно выпучил глаза. Начальник управления «Р» узнал его не сразу, а только через две или три секунды, за которые в зале распахнулось несколько дверей. Из них повалили люди в костюмах и с рациями, вперемешку с милицией при полном параде. И тут он узнал и, узнав, побелел как мел и задышал тяжело и хрипло. Он схватил Сергея за грудки, встряхнул и тяжело выдохнул: «Ты?!» На что Сергей честно с издевательской улыбкой ответил: «Я».
Тут подоспели агенты безопасности. Сергею заломили руки за спину, заткнули рот и, не производя никакого шума, поволокли в ближайшую дверь, выводившую из зала в подсобные помещения.
— Вы с нами? — спросил видимо главный из агентов. Детина около двух метров ростом и почти такой же ширины.
Вопрос был адресован Давиду Илларионовичу. В ответ он бросил на главного взгляд, которым обычно «одаривают» только злейших врагов и сказал: «Пойдем, Рома». Роман было возразил: «А как же профессор Пореченцев?» Давид Илларионович бросил удивленный взгляд на сцену, потом, проворчав: «А-а-а, он все равно не настоящий», двинулся вслед за группой захвата.
Роман тоскливо посмотрел на сцену, потом на экран, где «Возрождение-16» уже дрейфовал в открытом космосе, выдвигая антенны и вращая зеркалами. Потом, растерянный и сбитый с толку, побрел к боковому ходу.
— Генерал, а как же все эти угрозы, вроде «нарушение — расстрел». Пустые слова? — Закованный в наручники за спиной, взятый под руки двумя дюжими парнями, Сергей обращался к главному агенту. — Наверное, я вам слишком нужен?
— Я бы с удовольствием... — начал было «генерал», но тут, словно вихрь, на него налетел начальник управления «Р».
Он схватил агента за отвороты пиджака и закричал снизу вверх.
— Полонски! Пять долгих лет я охотился за этим призраком интернета! А ты чуть не упустил его! Я же говорил тебе: «Никакого электричества. Только механические наручники! Никаких проводников! Булавки в руки не давать!»
— А где же я возьму механические? — стал вяло оправдываться Полонски. — Разве только в музее. А проводники я ему не давал. Не знаю, где он взял.
— Полонски, ты идиот! Когда тебя назначали начальником ФСБ, я был против. А сейчас вижу, что не ошибался! Зачем вы его вообще куда-то поволокли? — тут Давид Илларионович медленно посмотрел на Романа, потом на Сергея, потом снова на Генерала. Лицо его из красного снова стало белым. Это было лицо человека, осознавшего страшную истину. — Не может быть! ЕГО?!
— Остынь, Давид, — сказал Генерал уже более смело, — пришел приказ сверху.
— Но в моем управлении много подходящих людей! Почему именно ЕГО?! Это все равно, что заставлять лиса охранять курятник!
— Ты же знаешь, что нам нужен лучший, — ответил начальник ФСБ, совсем успокоившись.
И тут из холла донесся одновременный удивленный выдох десятков глоток. Один из агентов открыл дверь в зал. В зале было шумно: все гости возмущенно что-то обсуждали, одни шептали, другие кричали, показывая на экран, на котором теперь было только звездное небо. «Сегун» недоуменно водил камерой из стороны в сторону, но не мог найти только что выведенный на орбиту спутник. Министр по научному развитию со сцены призывала всех к порядку, ссылаясь на какие-то «технические неисправности». Из общего шума Роман уловил только удивленное «исчез» и возмущенное «куда он делся?» Видимо, Сергей тоже это слышал, поскольку заявил: «Это не я. Я же все время здесь был. Кобра подтвердит. Правда, кобра?» — он подмигнул почему-то Давиду Илларионовичу.
— Нам пора, — сказал Генерал.
Пройдя через черный ход, «кампания» пересекла приинститутский парк. По дороге Роман пытался расспросить Давида Илларионовича, относительно личности Нерона-Сергея, но тот отвечал только что это очень опасный преступник.
Роман впервые оказался в НИИ имени Пореченцева. Пускают сюда далеко не всех. Пропуском послужил разговор на повышенных тонах между начальником ФСБ и привратником. Полонски все время повторял: «Да ты знаешь, кто я?!» На что охранник отвечал вяло: «Знаю, но не положено». В конце концов, страж сдался и пропустил с напутствием: «Ладно. Но внутри такое не пройдет». Потом на Генерала опять набросился Давид Илларионович с криком: «Ты что? Документы забыл?!» Оказалось, что не забыл, а просто пошел на принцип. Не пристало, видите ли, высокопоставленному военному предъявлять каждому встречному, но «внутри» он таки предъявит. В институте Полонски отпустил своих подчиненных и сам крепко взял пленного под руку.
— Ну, все. Здесь нас и положат, — заявил Сергей наиграно. — Меня понятно, а Ромку-то за что?
Толчок локтем под ребро угомонил пленного на время. Генерал осмотрелся вокруг и втолкнул Нерона в неприметную кладовку, затем нырнул туда сам. Роман взглянул на Давида Илларионовича и понял, что им следует сделать то же самое. Четверым в кладовой было тесно. Хотя в свете тусклой лампочки Роман отметил отсутствие здесь ведер, швабр и старого барахла, которое обычно хранят в кладовых. Произошла заминка. Генерал долго шарил по стене. Наконец что-то щелкнуло, и стена отодвинулась, открывая слабо освещенный узкий коридор, заканчивающийся каменной лестницей. После длительного спуска они оказались у двери, открыв которую, попали в просторную светлую комнату. После мрака коридора свет ослепил на время. Сверху раздался глухой искусственный голос, требующий предъявить документы. Два начальника предъявили, правда, кому ослепленный Роман не разглядел. Сложилось впечатление, что стене, которая тут же с шипением разъехалась. Давид Илларионович театрально провозгласил: «Добро пожаловать в НАСТОЯЩИЙ институт Пореченцева».
* * *
Это был огромный подземный комплекс. Лифты уходили глубоко вниз к исследовательским лабораториям. Как объяснил по дороге Давид Илларионович, здесь в атмосфере строжайшей секретности работали лучшие умы России. В наличии были и ускоритель элементарных частиц, и ядерный реактор, и оптико-лазерный комплекс. А также многое, о чем говорить запрещается, а даже если и говорить, поймут только узкие специалисты. Роман был похож на ребенка, попавшего в кондитерскую. Он жадно расспрашивал о вещах, о которых нормальному человеку не было бы никакого дела. Сергей же брел со скучающим видом маргинала, которого интеллигентные друзья затащили на какую-нибудь оперу. В коридорах суетились ученые, стояли на постах охранники в военной форме. Ученые приветливо кивали Давиду Илларионовичу, солдаты козыряли Генералу. В конце концов, их привели в просторную комнату, с длинным столом посередине, окруженном мягкими стульями. Одна из стен была вовсе не стеной, а видеоэкраном. Давид Илларионович предложил всем сесть.
Минут через десять в комнату вошла женщина, которую Роман сразу узнал. Это была министр по научному развитию. Все в том же платье, что и на приеме. Она поздоровалась с Генералом, позволила Давиду Илларионовичу поцеловать ее руку и лучезарно улыбнулась Сергею и Роману.
— Итак, приступим, — сказала она. — Обращаюсь к новеньким. Раз уж вы оказались здесь, значит ваша жизнь теперь круто изменится. Тем или другим образом.
Это «другим» Роману не понравилось, Сергею, видимо тоже — он сразу помрачнел.
— Но не стоит беспокоиться. Раз вы здесь — значит вы лучшие из лучших в своей области. — Министр нажала кнопку где-то под столом. На видеостене поплыли кадры кинохроники. — Немного истории. Пятнадцать лет назад в недрах этого института зародился приоритетный национальный проект «Возрождение». В его рамках планировалось создать и вывести на орбиту шестнадцать спутников-телескопов для составления подробной космической карты. Координатором проекта стал легендарный профессор Пореченцев. — На экране появился тот самый по-прежнему бодрый старец, корпящий над чертежами и раздающий указания ассистентам. — Разумеется, Россия в ее нынешнем положении не в состоянии потянуть такой проект в одиночку. И тогда мы стали искать партнеров. В первую очередь имеющих свои космодромы. США, памятуя о старой «дружбе» отказались сразу и наотрез. Но нам удалось привлечь Индию и ОК. А так же еще ряд стран, сработавших для нас отдельные детали спутника. И вот сегодня был выведен последний спутник, после чего все шестнадцать одновременно вышли из строя по неустановленным пока причинам. Пятнадцатилетний труд и миллионы евро пропали без следа. — На экране показали последние съемки корейского шатла — спутник бесследно растворяющийся в пучине космоса. Министр выдержала паузу.
— Это не я, — вдруг возмутился Нерон.
— Мои поздравления, Анна Владимировна. Вы устроили отличное шоу, — Давид Илларионович сдержанно поаплодировал.
— Спасибо. Эти корейцы так любят похвалы. Пришлось организовать прием. Все, что вы слышали — это официальная версия. Теперь — правда. Хочу предупредить, что за неразглашением следующей информации проследит лично Анатолий Вольфович.
Генерал положил на плечо Сергея свою тяжелую руку и, видимо по привычке похлопал себя по боку.
— Семнадцать лет назад в недрах этого института зародился секретный национальный проект «Наш космос», рассчитывающий в течение сорока лет вывести нашу великую страну в лидеры космических исследований. Многие скажут: «Невозможно» и будут правы. Невозможно обойти всех в космосе, не наведя свои порядки на Земле. Профессор Пореченцев, автор всего проекта в целом это прекрасно понимал. Кстати, вы еще не знакомы.
С экрана заулыбался тот старик с церемонии, потом картинка сменилась — на кровати лежал живой скелет. Таких тощих людей Роман видел только в хрониках Великой Отечественной Войны, когда американские солдаты освобождали русских военнопленных из концлагерей. Лицо старика было закрыто кислородной маской, тело утыкано трубками, по которым вводились и выводились разноцветные жидкости. Голову старца обхватывал обруч, от которого тянулись пучки проводов. Он лежал с закрытыми глазами, казалось, что старик давно отбыл в мир иной, но на экране мнемографа одна за другой появлялись линии, складываясь в образы механизмов и узлов. У Романа отвисла челюсть, Сергей почему-то заулыбался.
— А вы думали, что в сто семьдесят еще можно самостоятельно передвигаться? — продолжила министр. — Вот почему на встречах профессора заменяет профессиональный актер. — На экране снова появился лже-Прореченцев, пожимающий руки молодым парням в белых халатах. — Профессор — последний человек, заставший времена, когда нас боялись даже США. Да-да, были и такие. И он, как и мы, не прочь вернуть те времена. Поэтому мы не могли дать ему умереть естественной смертью.
— Насколько я помню, — подал голос Сергей, — эвтаназия в нашей стране пока запрещена. А что говорит закон об искусственном продлении жизни, да еще без согласия пациента?
Министр проигнорировала язву и продолжила:
— И тогда появился проект «Возрождение», согласно которому мы выводим на орбиту шестнадцать... — эффектная пауза затянулась дольше, чем нужно.
— Спутников-шпионов, — закончил фразу Нерон.
— Совершенно верно. Где, говорите, вы его откопали, — вопрос был адресован Генералу.
— В тюрьме, — буркнул Полонски безразлично.
— Итак, кто владеет информацией, тот владеет миром. Такому искушенному знатоку чужих тайн это прекрасно известно. Сателлиты «Возрождение» абсолютно невидимы как радиолокационно, так и визуально. Они не излучают ни теплового, ни какого либо другого излучения. Найти их невозможно. А сами они могут найти что или кого угодно, в любой точке мира. Помимо оптики они снабжены частотными фазометрами и спектрометрами. Укрыться невозможно даже под землей. Разумеется, мы сами не осилили бы такой проект, поэтому были сделаны заказы разным странам. Никто ничего не заподозрил, поскольку у всех были только кусочки головоломки, которую собирали здесь.
— Я знал, что здесь нечисто, — запоздало и немного обиженно заявил Роман. — И что вы хотите от нас?
— Последние несколько лет профессор Пореченцев все чаще просит нас о см-м... — министр запнулась. — О снисхождении. И теперь, когда основная часть проекта завершена, а остальное распланировано на много лет вперед, мы ищем старику замену. Мало иметь инструмент, нужен человек, который умеет держать его в руках.
— Я готов, — выпалил Сергей, — когда начинать?
— Вообще-то, нам нужен астроном, — осадила Анна Владимировна. — Но мы не можем торговать информацией от имени государства. Поэтому нам нужен еще, скажем так...
— Неофициальный представитель на рынке пиратской информации, — подсказал Нерон.
— Именно.
— И вы хотите, чтобы им стал я, — подытожил Сергей.
— Да. И зная ваше положение, а также болезненную страсть к чужим секретам, уверена — вы не откажитесь.
— Ни за что не откажусь, — заверил Сергей. Он пребывал в той стадии восторга, в которой бывают мальчишки в лагере перед ночным набегом на девчачью спальню с зубной пастой и фломастерами. Казалось, у него щекотало в животе от нетерпения, так он ерзал на стуле.
— Разумеется, за вами будет организован круглосуточный надзор. За передвижением проследит Генерал, за действиями в сети — Кобра. — Полонски и Давид Илларионович кивнули по очереди.
— Я отказываюсь принимать участие в этом фарсе, — вдруг заявил Роман. — Вы что с ума сошли? Обмануть все мировое сообщество и ради чего?
— А разве просто объегорить весь мир, мало? — Удивился Сергей. — Этот ваш труп ходячий, то есть лежачий действительно гений!
— Я полагаю, юноша, деньги вас мало интересуют? — спросила Анна Владимировна со снисходительной улыбкой.
Астроном отрицательно покачал головой.
— Вы принципиальны. Это очень похвально. Но в рамках проекта «Наш космос» деньги решают все. Вы знаете, сколько стоит карта расположения американских секретных баз? Не знаете. Потому что ее пока просто не существует. Но поверьте, очень много. Заработанные от продажи информации деньги пойдут на осуществление новых космических проектов. К тому же вы сможете взять в помощники кого угодно. А в освободившееся время работать над любым проектом, каким захотите. Представьте себе: новые звезды называют в вашу честь, российский флаг, воткнутый в пыльную поверхность новой планеты, первые колонии, расширение нашей страны в космос. И все благодаря вам.
Когда министр закончила говорить, было видно, что Роман Гротэм уже улетел к далеким звездам. А когда вернулся, сказал только: «Я согласен».
— Чудно, — подытожила министр. — Дело за формальностями. Вы подпишите контракт. Вам выдадут пропуска и приставят охрану. В папках на столе все материалы по делу. Удачи. Да, Анатолий Вольфович, снимите с человека наручники.
— Нет необходимости, — сказал Сергей, извлекая руки из-за спины.
Последовавшую за этим двухминутную немую сцену а-ля «Ревизор», нарушал только тихий, но отчетливый скрежет зубов начальника ФСБ.
* * *
Неплохо отужинав в местной столовой, новые сотрудники проекта «Наш космос» расположились в красном уголке. Сергей где-то достал сигареты и затянулся.
— Я весь вечер пытаюсь найти ответ на один вопрос, — сказал Роман, отмахиваясь от сигаретного дыма. — Возможно, это прозвучит немного бестактно, но кто вы такой?
— Всего лишь самый лучший в мире хакер, — ответил Нерон с присущей ему скромностью. — Коллекционер секретной информации. И, Ромка, давай уже на «ты» переходить.
— Ладно. И что вы, то есть ты с ней делаешь?
— Как это что? — возмутился хакер. — А что нумизмат делает со своими марками?
— Филателист, — машинально поправил Роман.
— Все едино, — махнул рукой Сергей. — Так что он с ними делает? Ни-че-го. Ну, обменивает иногда на другие. Для него главное — иметь. Для меня — знать.
— Понятно. Секреты вроде той «лапши», которую Анна Владимировна вешала на приеме.
— Ах, это! Да, вроде того. «С тех пор, как Нил Армстронг оторвался от Земли», — он очень похоже изобразил интонацию министра. — Чушь это все, западная пропаганда. Запомни, Рома — первым в космос полетел наш космонавт — Юрий Алексеевич Гагарин! Золотов Жан © 2009
Обсудить на форуме |
|
