|
КМТ
 Учебники:
Издатели:
Ссылки:
|
Наши в космосе Сергей Мякин © 2009 Сила притяжения — Питер, давай сделаем еще один виток, — взмолилась Мэри, глядя на меня безумными глазами.
Я понимаю, что, хотя этот виток вокруг Ганимеда займет не более получаса, именно эти минуты могут решить нашу судьбу, и уже открываю рот, чтобы твердо и решительно ответить «НЕТ, МЭРИ, МЕДЛИТЬ БОЛЬШЕ НЕЛЬЗЯ, Я ВКЛЮЧАЮ УСКОРИТЕЛИ», но непреодолимая сила не позволяет мне произнести эти слова и протянуть руку к панели разгонного блока.
Итак, еще один виток. В любом случае он станет последним. Главное — не смотреть в иллюминаторы и подавлять любые эмоции. Усилием воли я заставляю себя включить генератор радиопомех и врубаю на полную мощность магнитофон с бодрящей танцевальной музыкой. Некоторое время это действует, и мы с Мэри, обнявшись, танцуем, летая по отсеку в состоянии невесомости. Однако через несколько минут воспоминания и непреодолимое желание спуститься берут верх. Первой не выдерживает Мэри. Она бросается к двери, ведущей в отсек с резервным спускаемым модулем, и отчаянно пытается ее открыть, чтобы присоединиться к капитану корабля Стюарту Каллиману и его помощнику Ли Цину, покинувшим нас на основном «Шаттле» два часа назад. Однако, осознав свое бессилие против замка с шифром, Мэри обхватывает голову руками и начинает с воем кататься по полу и рвать на себе волосы.
— Питер, открой дверь или скажи мне этот проклятый шифр! Я больше не могу! — извиваясь всем телом, кричит она, и я ловлю себя на том, что готов выполнить эту мольбу и последовать за ней. К счастью, составлением всех кодов и паролей здесь занимаюсь именно я как бортинженер и специалист по электронике. Предусмотрительно составленный мной шифр представляет собой последовательность из тридцати двух символов, получаемую в результате решения системы уравнений в шестнадцатиричной системе счисления. Исходные данные и граничные условия — пятизначные числа — находятся в памяти резервного компьютера. Чтобы получить доступ к его операционной системе, способной произвести все эти расчеты, необходимо ввести с клавиатуры пароль. Стандартный пароль состоит из нескольких кодовых слов или чисел, но в данном случае в силу необычности и чрезвычайной опасности сложившейся ситуации я придумал другой вариант. Для того, чтобы компьютер заработал, необходимо набрать примерно две страницы текста сообщения, полученного нами три дня назад при подлете к орбите Юпитера и спустя полтора года после нашего старта с Земли. Мне пришлось пойти на все эти ухищрения только потому, что нам необходимо было в любом случае долететь до Ганимеда, чтобы пополнить запасы горючего от находящейся на орбите этой планеты топливной станции и получить возможность развернуться и отправиться в обратный путь. Теперь проблема заправки была решена, но ловушка оказалась опаснее, чем я предполагал.
Для непрофессионала в области компьютерной печати, каковым я являюсь, ввод текста займет не менее пятнадцати минут, и этого времени должно быть вполне достаточно, чтобы, еще раз прочитав и до конца осознав содержание послания, отказаться от непоправимого решения.
— Питер, открой дверь, пожалуйста ! — исступленно кричит обезумевшая Мэри и царапает меня ногтями. В этот момент в ней, кажется, не осталось и следа от прежней Мэри Дженкинс, хладнокровного, сдержанного и целеустремленного врача-биолога. Впрочем, я тоже не похож на бортинженера Петра Семенова, которым привык себя ощущать. Еще несколько мгновений — и мы забудем, что были отправлены на транспортно-грузовом корабле «Авангард-3» на расположенную на Ганимеде базу. Мы забудем и о том, что в мои обязанности входит контроль за приборами и параметрами полета, а также поддержание связи с Землей и Ганимедом, а задачей Мэри является наблюдение за состоянием здоровья экипажа и функционированием системы жизнеобеспечения сорока пяти находящихся на борту в состоянии анабиоза человек, которые после пробуждения должны
(БЫЛИ БЫ)
сменить участников находящейся на Ганимеде экспедиции, ожидающих
(ОЖИДАВШИХ!!!)
возвращения на Землю вместе с шестьюдесятью тысячами тонн добытых ими за три год работы ценных полезных ископаемых. И о том, что у нас на Земле остались родные и близкие. И, наконец, даже о том, что по возвращении из этой экспедиции мы собирались пожениться. Все это будет стерто из нашей памяти всепожирающим безумием, распространяющимся в виде излучения и вступающим в безумный резонанс с нашими мозгами и нервами. Не в силах более терпеть, я включаю компьютер и дрожащими негнущимися пальцами начинаю набирать текст. Меня раздирает на части — одна из них все более настойчиво требует ввести пароль как можно быстрее, а другая, которой остается все меньше и меньше, тщетно умоляет меня выключить компьютер или хотя бы допустить где-нибудь опечатку. Но строки одна за другой появляются на дисплее, неумолимо приближая развязку.
БАЗА ГАНИМЕД-1 — АВАНГАРДУ-3
ЭКСТРЕННОЕ СООБЩЕНИЕ
Приказываю немедленно возвращаться на Землю. Ни в коем случае не приближайтесь к орбите Ганимеда. Мы гибнем, и вы не должны разделить нашу участь. Во всем виноват эксперимент профессора Сиито Ахимури. Разработанный им генератор положительных эмоций был предназначен для поддержания духа членов экспедиции, многие из которых жаловались на недомогание и депрессию, вызванные измененной по сравнению с Землей гравитацией, ностальгией по дому и длительным пребыванием в условиях замкнутого объема герметичной базы. Созданный профессором миниатюрный индивидуальный прибор действительно оказывал на нас приятное стимулирующее воздействие. Потом мы решили увеличить мощность генератора до такой величины, чтобы он мог оказывать воздействие на всех одновременно. Вчера профессор Ахимури и инженер Митори Сайто завершили монтаж аппарата и подключили его к главному электрогенератору базы. После этого началась трагедия. Никто не знает, что с ними случилось. Они так и не вышли из зала, где расположен аппарат. Через несколько минут вся база была охвачена безумием. Люди с диким взглядом и расширенными глазами бросались в ту комнату, и никто оттуда больше не возвращался. Через сорок минут остались трое наиболее стойких — врач Моррис Грантхолл, электрик Франко Костеллини и я. С каждой минутой сопротивляться этому воздействию становилось все труднее и труднее. Его трудно выразить словами — такое ощущение, что каждая клетка тела стремится ТУДА, сознание отключается, и ноги сами собой срываются с места.
Я близок к этому состоянию... «Надо что-то делать. Воздействие передается по автоматическому каналу связи с базой. Может быть, отключить его? Но для этого надо идти в другой отсек, ключ от которого остался у капитана, но он уже ТАМ...»
К сожалению, двери в наших помещениях сделаны из затемненного стекла, и люди, которых удалось запереть, без труда вышибали их. Мы не могли ни отключить генератор, ни вырваться за пределы герметичного купола базы, поскольку единственный путь к центральному распределительному щиту и камере хранения скафандров проходит через этот зал. Более того, похоже, что это излучение распространяется на большое расстояние. Единственными из членов экспедиции, находившимися в момент включения прибора вне базы, были двое геологов, проводивших разведку месторождения молибдена в трехстах километрах отсюда. Они могли стать нашими спасителями, но на наши радиопозывные они перестали отзываться, потом внезапно приехали на вездеходе и, ворвавшись на базу, прямо в скафандрах бросились в зал. К сожалению, остановить их не удалось, потому что к этому времени я уже остался один. Сначала не выдержал Костеллини. Он ругался, бился в истерике, рыдал и катался по полу, но потом все же ушел ТУДА. По моей просьбе Грантхолл крепко связал меня по рукам и ногам, прежде чем окончательно потерял над собой контроль и последовал за всеми. Не знаю, как я сумел развязаться. Наверное, в обычном состоянии мне бы это не удалось, но здесь мое тело не подчинялось мне, а сделало все само за несколько минут. Последнее, что еще удерживает меня — это чувство долга перед вами и Землей. Я знаю, что когда я передам это сообщение, моя способность к умственной концентрации и сопротивлению иссякнет, и я отправлюсь ТУДА. Я не питаю никаких иллюзий относительно того, что меня ТАМ ожидает, потому что на базе находятся инфракрасные детекторы, регистрирующие присутствие и перемещение любых живых организмов. Они были предназначены для тайного наблюдения за персоналом, и об их существовании знали только я и мой старший помощник. Я совершаю должностное преступление, сообщая вам об этом, но для меня это уже не важно, а для вас может стать решающим фактором, потому что вашим первым естественным сознательным желанием стало бы спуститься и попытаться нас спасти. Так вот, сообщаю, что, кроме самих себя, спасать вам некого — полтора часа назад такой детектор, расположенный в зале со включенным прибором, как и все остальные, перестал передавать сигналы.
«Это подобно сильнодействующему наркотику, например героину, который парализует волю человека и создает непреодолимое влечение... Нет, пожалуй, метиловому спирту, который почти не отличим от этилового, но смертельно ядовит...
Стоп... Почему мне сейчас стало легче, в голове прояснилось, и воздействие на мгновение куда-то отступило ? Путь к спасению где-то рядом, надо думать...
Метиловый спирт... Как от него защититься? Антидот... Белковая пища... Нет, не то, но уже рядом...
Точно! Для того, чтобы он не оказывал разрушительного действия, надо выпить этилового! Как же я сразу не догадался? Чуждое наркотическое поле не должно поражать того, кто уже пьян от своего родного наркотика! Наверное, мой организм вспомнил это, ведь у меня были проблемы с алкоголем, из-за которых я чуть не лишился места в отряде космонавтов. Черт возьми, почему там, на базе, не оказалось ни одного русского человека, которому могла бы прийти в голову эта идея?
Где здесь спиртное? Ну конечно, в грузовом отсеке, для персонала базы... Еще есть бар с винами и коньяком... Еще канистра технического для протирания поверхностей, но это уже только в самом крайнем случае...
... Дойти до бара... Сопротивляться... Идти, сейчас будет лучше, вспомни, как это было хорошо когда-то на Земле, например на Новый год или на день рождения... Это лучше, чем непонятное опьяняющее воздействие...
...Наконец-то... Запасов немного, но этого должно хватить... Полбутылки бренди, а вот и водка... Коллекционная, «Абсолют», капитан взял с собой, но так и не открывал... Закусить нечем, но это не проблема...
... Все, победа! Голова затуманена, ноги немного нетвердые, но это уже знакомое ощущение, а не то, которое было еще пять минут назад...
... Все, теперь можно спокойно включать ускорители и сматываться. Впрочем, нет, так нельзя, надо попытаться их спасти, по крайней мере капитана с Цином. Спуститься на «Шаттле» и отключить этот чертов генератор. Только надо обязательно взять с собой антидот... То, что осталось в этой бутылке, а еще виски и бренди — пожалуй, достаточно...
Где Мэри? Почему не отзывается ? О черт, она без сознания, только стонет и хрипло дышит... Вливаю ей в горло бренди...
— Мэри, ты в порядке?
— Что со мной, голова кружится, все плывет перед глазами, — еле слышно отвечает она.
— Выпей, сейчас тебе станет легче, — говорю я и, когда она делает несколько глотков и постепенно приходит в себя, объясняю ей ситуацию.
— Я полечу и посмотрю, что там происходит, а ты оставайся на борту. В баре еще две бутылки вина, да и грузовой отсек полон этим товаром. Запомни одно — если я не справлюсь и эта штука все-таки затянет меня, то я велю тебе улетать или связь со мной просто прервется. В таком случае немедленно включай ускорители и возвращайся на Землю. Подумай прежде всего о тех сорока пяти спящих, за жизнь которых мы отвечаем. Поняла?
— Да, Питер, окей, — отвечает она уже более уверенным голосом, но глаза ее полны слез, и это хорошо. Очень хорошо, потому что это значит, что все человеческое вернулось к ней.
Возвращаюсь к компьютеру и завершаю ввод пароля...
Я еще раз прошу, умоляю и приказываю — немедленно возвращайтесь на Землю и передайте, что в случившемся здесь нет ничьей вины, а я, начальник геолого-разведочной базы «Ганимед-1» Джеймс Лернер, сделал все, что от меня зависело в создавшейся ситуации и до конца исполнил свой долг как сознательное мыслящее существо, представитель вида Homo Sapiens. Прощайте.
«Спасибо, доктор Лернер, вы сделали почти все, что могли, но у меня другое мнение по поводу этой проблемы. Надеюсь, что вы не правы»
...Загрузка операционной системы. Программа «Ключ».
Граничные условия — 24768, 91502, 87654, 30628.
Решение — 35A890ACD4F678A5BB491FFB54AC31C4.
Дверь в отсек со спускаемым модулем открыта...
Проклятье, эта дрянь опять возвращается. Надо сделать еще пару глотков... Ну вот, так лучше, правда, теперь большинство движений придется делать на автопилоте. В прямом и переносном смысле.
... Одеть скафандр... проверить герметичность... пройти шлюз... подготовить «Шаттл» к старту...
... четыре... три... два... один... старт...
... Стремительный спуск ... Мягкая посадка в автоматическом режиме... До купола базы — метров двести, но здесь-то начинается самое сложное... Меня снова тянет ТУДА, мыслей почти нет, я словно в полусне... Усилием воли заставляю себя допить водку и сделать еще несколько больших глотков бренди... Паралич сознания отступает, но ноги не слушаются уже по другой причине... Ползти... вперед... еще немного... главное — не сдаваться...
— -- — — -- — — ---
Дальнейшее я не могу вспомнить до сих пор. Трудно представить, как мне удалось сохранить в памяти шифр от входной двери базы, открыть ее, найти генератор и вывести его из строя, а потом привести в чувство еще не до конца впавшего в беспамятство капитана, в прострации сидевшего в зале посреди бесчувственных тел...
Они очнулись — кто через пятнадцать минут, кто через час, кто через два, а некоторые почти через пять. Это было что-то вроде летаргического сна, мало чем отличавшегося от состояния анабиоза, в котором пребывали наши пассажиры. Детекторы живых организмов ничего не показывали просто потому, что температура тела пострадавших опустилась ниже тридцати градусов — порогового уровня чувствительности прибора.
Я проснулся уже на корабле, когда переживших шок участников первой экспедиции уже доставили на борт, а разбуженный персонал сменной бригады готовили к отправке на базу. Меня благодарят, обнимают, по очереди пожимают руку и в ответ на мои смущенные слова о том, что я почти ничего не помню, вновь и вновь рассказывают мне обо всем происходившем здесь за последние несколько часов.
Наверное, я был бы безмерно рад всему этому, если бы не одно обстоятельство, заставляющее меня вместо гордости испытывать все возрастающую тревогу, которая перешла в леденящий страх после разговора с Ахимури. Профессор срывающимся голосом называл меня спасителем, говорил, что не знает, чем может искупить свою вину, а еще добавил, что идея генератора положительных эмоций пришла к нему во сне, в котором кто-то подробно рассказал ему о конструкции этого устройства. Я почувствовал, как волосы зашевелились у меня на голове, и несколько секунд пристально смотрел на него, но так и не решился рассказать ему о том, что из происходившего со мной за последние часы отчетливо помню лишь сон, в котором видел
...ИХ...
чужих, серых, с головами, похожими на крысиные морды...
Они что-то показывали мне, рисовали схемы, говорили об исчезнувших цивилизациях и новых расах. Подробностей я не запомнил, так же как и не смог понять, насколько они враждебны...
Наверное, я буду заглядывать в глаза всем окружающими и иногда пытаться вызвать на разговор некоторых из них, задавая вопросы типа «А вам ТАМ ничего не снилось ?», но почти уверен, что не получу ответа, да и сам вряд ли смогу с кем-либо заговорить об этом, по крайней мере до возвращения на Землю. Разумеется, я буду все время размышлять об увиденном, но вряд ли додумаюсь до чего-нибудь более умного, чем тот вывод, к которому уже пришел. Я где-то читал, что каждый народ привыкает к своему традиционному наркотическому средству и может быть полностью деморализован чужим наркотиком. Так было с народами Крайнего Севера и индейцами, постоянно принимавшими экстракты мухоморов и кактусов, но мгновенно терявшими контроль и деградировавшими от алкоголя. Наверное, главное — не разделить их участь.
Сергей Мякин © 2009
Обсудить на форуме |
|
