|
КМТ
 Учебники:
Издатели:
Ссылки:
|
Наши в космосе Николай Диянчук © 2009 Ultima ratio Солнце казалось обычной звездочкой. Одной, из несметного множества других. И если бы я с детства не помнил созвездия Ориона — вряд ли обратил бы внимание на желтую звезду немного ниже кроваво-красной Бетельгейзе и бело-голубой Беллатрикс. Но, выше знаменитого трехзвездочного пояса.
Красивое зрелище.
Именно туда, в контур мифического героя сейчас «вписывалось» родное светило. Как раз в том месте, где у древнего охотника должно находиться любящее пламенное сердце.
Символическая случайность.
Что поделать — 100 астрономических единиц от Солнца — это Вам не на Луну с Земли и обратно на выходные смотаться. И, даже, не на Марс в туристическую экскурсию съездить.
Впрочем, эти, совсем не обжитые внешние окраины Солнечной системы — еще не начало. Только подготовка к началу нашей экспедиции. Своего рода стартовая площадка для всех звездолетов. И хотя на данный момент в подобных мерах предосторожности нет особой необходимости — традиция жива.
Прощание с Солнцем — тоже традиция. После того как «Горизонт — 141М» сделает «рывок» и достигнет заданных координат — Солнца вообще видно не будет. Разве что в мощный телескоп.
Поэтому прощание — дело святое.
Думал ли я раньше, что попаду в Дальнюю Разведку?
Нет, конечно, как и все мальчишки мечтал о космических путешествиях, загадочных планетах иных звезд, встречах с причудливыми разумными существами из далеких миров. Обо всем том, что зовется романтикой.
Правда, в детстве, это было не всерьез. Так, обычные фантазии.
Поэтому, когда я успешно прошел отбор в «самый космический из космических» корпусов академии отечественной космонавтики — сам был удивлен не меньше других.
А, может быть, и больше.
Годы напряженной учебы и стажировки пролетели поразительно быстро. И вот, теперь, я дождался настоящей работы. И настоящей романтики.
Одно огорчает — мне приходится в первую экспедицию к звездам идти с такими «динозаврами», как Осипов и Астахов. Понимаю — экипаж должен комплектоваться как молодежью, так и «стариками». Дабы обеспечить преемственность поколений. Но...
Нет, я ничего такого не хочу сказать. Капитан Михаил Степанович Осипов и штурман Иван Васильевич Астахов — опытные, заслуженные деятели звездоплавания. Однако, как современные космоисследователи, на мой взгляд — уже не выдерживают никакой критики.
Они совсем другого типа мышления — действующее по старинке, по давно накатанным банальными инструкциями и глупыми суевериями схемам.
Не их, конечно, вина, а их беда.
С такими закостенелыми буквоедами и перестраховщиками не сделаешь настоящих открытий. Таких не уговоришь рискнуть. Ради высокой благородной цели.
А, жаль.
Вот и теперь, перед стартом в глубины Вселенной, заставили меня еще раз прогнать весь пакет тестов для новой модели деформатора пространства. А зачем? Если разработчики его и до этого несколько раз тестировали между Ураном и Нептуном.
Не доверяют мои «старики» новой технике или же просто хотят меня погонять как молодого? Чтобы, как говорит капитан — «не слонялся без дела»?
Не знаю.
Сами то, небось, слоняются. Вот, Земле отправили последнее послание о предстартовой готовности, которое достигнет нашего космоцентра за 13 часов 44 минуты. Ведь потом, до самого возвращения, связи вообще не будет.
А что им еще остается делать, если на мне почти вся подготовительная работа?
Благодаря их неусыпным заботам.
Инженера-программиста высокого класса гонять как зеленого стажера — достойное занятие? Ничего не скажешь. И это после того, как я однажды проболтался Осипову о том, что как-то на спор взломал базу данных наших вечных соперников-конкурентов. Американского аэрокосмического агентства.
Странные люди.
И как нас психологи в один корабль «запаковали»?
Придется потерпеть. Ну, ничего. Переживу. Через пару часов будет интереснее. Запустим деформатор и — прости-прощай, Солнечная система. Здравствуй, Галактика!
Тем более, что новый усовершенствованный деформатор, кроме всего прочего, должен на целых два процента увеличить точность и три с половиною процента дальность «рывка» звездолета. По сравнению с прежними моделями. Теоретически.
Посмотрим.
***
То, что корабли Дальней Разведки летят быстрее скорости света — распространенное среди многих обывателей заблуждение. Кому интересны технические подробности, если существуют популярные мифы?
Добираются наши космонавты или их астронавты к, предположим, Денебу за недельку — вот и славненько! А то пришлось бы лет, эдак, 250 на обычных двигателях туда тащиться. Точнее — гораздо дольше. Я же не учитывал время на разгон и торможение.
Только тот, кто работает в нашем корпусе или особо любознательные граждане понимают — законы физики преодолеть нельзя. Даже в нашем «взлохмаченном» веке.
Но обойти — можно.
Ведь, во время путешествия среди звезд, современный космолет, по сути, сам не двигается! Дело вот в чем — вокруг корпуса создается особое поле. Оно поразительным образом сжимает, скручивает, искривляет — деформирует пролегающий по будущему курсу континуум. И, звездолет, самим пространством как бы проталкивается в ранее заданную точку по тут же образовываемому деформатором тоннелю. Узкому и, относительно космических расстояний, короткому. Огибая на пути все гравитационные преграды.
Проблема только в дальности и точности «рывка».
Конечно, даже со старыми деформаторами, можно далеко продвинуться в неисследованное пространство, делая по несколько «рывков» за экспедицию. Однако, возможности современных реакторов желают лучшего в плане надежной длительной эксплуатации. Да и человеческий фактор нужно учитывать — продолжительное пребывание вдали от Земли сказывается на качестве работы и общем состоянии психики. Прецедентов предостаточно. И они не в пользу фанатиков.
Поэтому, сейчас в Дальней Разведке планируют экспедиции с минимальным количеством отдельных «рывков». Чтобы спокойно и уверенно расширять астронавигационные горизонты познания человечества.
И еще одно дикое заблуждение — то, что в рейсе, при работающем деформаторе, экипаж испытывает физический и психический дискомфорт. Даже некие традесцентные эффекты — общение с призраками, раздвоение сознания, кратковременные визиты в ад или рай, познание высшей истины и тому подобные антинаучные явления.
Глупые выдумки.
Ничего такого и близко не было.
Если не считать слишком предвзятого ко мне отношения со стороны капитана и штурмана. Судите сами — поочередно гонять человека по всем теоретическим и практическим вопросам звездоплавания — не психическое отклонение? Студент я им какой-то или такой же член команды?
Сам начал сомневаться.
До того от вынужденного безделья дошли мои командиры, что Михаил Степанович в конце «рывка» что-то вроде экзамена по истории русской космонавтики устроил. Хотя, зачем она мне?
Как я эти познания буду применять на практике?
Нет. Я, конечно, праздную и 4 октября 1957 года и 12 апреля 1961 года. И даже 18 августа 2037 года уважаю, как настоящий патриот родины. Но всему есть предел. Разве нет?
И, даже, если я не буду помнить, кто и когда первый совершил посадку на Ганимед или достиг системы Поллукса — это еще не значить, что из меня не выйдет хорошего косморазведчика.
Нет?
Поэтому три недельки, проведенные под неусыпным контролем со стороны капитана и штурмана — тянулись для меня целых три месяца. Чем не релятивиские эффекты на уровне психики?
Ждал окончания «рывка» как высушенная зноем саванна — начала сезона дождей. И дождался. Себе на беду. Хотя — даже предчувствия не было.
А, зря.
Все случилось после того, как наш корабль, наконец, вытолкнуло из тоннеля.
Михаил Степанович Осипов, с видом полным собственного достоинства, включил систему обозрения и начал с интересом рассматривать вытейлеватые узоры неизвестных созвездий. Иван Васильевич Астахов взялся за свою работу — сверять наше местопребывание с базами данных частот импульсов пульсаров и другими объектами, используемыми в звездоплавании для точной ориентации, как маяки в древности.
Впереди ярко сияла оранжевая звезда. Будто приветствовала нас с успешным окончанием перелета.
Следующий миг я запомнил на всю жизнь.
Немая сцена — головы Осипова и Астахова дружно поворачиваются ко мне. В их глазах я читаю и удивление, и досаду. А еще желание смешать меня с межзвездной пылью и разбросать по всему Млечному Пути.
Я непонимающе смотрю на них, а потом на главный монитор. К моему сознанию постепенно начинает доходить — мы не там, где рассчитывали оказаться.
Дикая неожиданность.
Как в кошмарном сне.
***
Плохая новость заключалось в том, что «Горизонт — 141М» действительно находился совсем не там, где, согласно заданным нами параметрам «рывка», ему бы следовало находиться. Если поточнее — то мы находились, чуть ли не в противоположной, относительно старта, точке космического пространства.
Вот так-то!
Хорошая же новость заключалась в том, что после не очень продолжительного разбора случившегося, капитан решил — виноват не только я.
И на том спасибо.
Хотя, если бы кто поинтересовался моим мнением — узнал бы о том, как я начал относиться ко всем умникам. Особенно к тем, кто души не чает во всех этих процентиках точности и дальности ради еще одной медальки или очередной научной степени.
Но никто не спрашивал.
Самому же оправдываться не хотелось. Гордость имеется.
Конечно, будь я немного повнимательнее в период предстартового тестирования — что-то бы, возможно, заподозрил. Впрочем, у меня и в мыслях никогда не возникало фантазии о том, что один из самых современных и быстроходных звездолетов может попасть к черту на кулички. Или дальше.
И все из-за благой цели совершенствования.
Абсурд.
Но, ничего не поделаешь. С остервенением взялся за работу. Наверное, Гордиев узел было проще развязать, чем в этих грудах терабайтов найти ошибку.
Тем более, что ее может и не быть. В плане очевидности. А вот какой-то там хиленький внутренний конфликтик, слабенький диссонансик, следствия от которого проявляются только на больших расстояниях...
Спустя три часа адской нагрузки понял — я намного глупее, чем предполагал раньше. Вынужденно признался капитану, что на выискивание неисправностей уйдет не меньше суток. А может быть — на порядок больше времени.
Как повезет.
Еще одна хорошая новость — капитан не так сильно расстроился, как я ожидал. А штурман — тот, вообще, и ухом не повел.
Странно.
Дело вот в чем. Пока я, почти не мигая, кипятил мозги, стараясь искупить вину в кратчайшие строки — остальная команда много любопытного «нарыла».
Да еще какого!
Оказывается, вокруг той оранжевой звезды, которая так близко оказалась от нас в момент выхода из «рывка» — обращается очень примечательная планета. Настолько примечательная, что мы быстро забыли о нашем злоключении. Как Колумб, достигшей Америки, забыл об Индии.
И это сравнение — не художественное украшение. Скорее правдивая аналогия.
Потому, что мы нашли... их!
Наших братьев и по разуму и по физическому облику!
Невероятно! Грандиозно! Феноменально!
Вопреки всем теориям об априорной уникальности вида Homo sapiens.
Наконец, внеземные формы жизни, которые были доселе представлены в основном на уровне микроорганизмов или примитивных многоклеточных существ, пополнятся намного более развитыми существами.
Теперь все изменится. Наше несчастье обернулось величайшей удачей.
В том числе и, благодаря, мне.
Капитан аккуратно «сел» на орбиту вокруг нашей «крошки», которая по многим параметрам напоминала Землю. Вскоре, на основании собранной чувствительной аппаратурой корабля информации, можно было сделать ряд предварительных заключений.
Я не биолог. Поэтому не могу судить, как и от чего существа, живущие на расстоянии больше тысячи световых лет от Земли, настолько похожи на людей. Не абсолютная копия. Различия есть.
Но все же?
Может, правы те, кто считает — процесс эволюции жизни должен производить схожие по форме существа в различных местах Вселенной? Или, что в происхождении людей на Земле слишком много «белых пятен» — мы переселенцы из других планет? А, может, человечество раньше, многие тысячелетия назад, уже переживало расцвет космической эры и заселяло подходящие миры. А потом древняя цивилизация, в результате какого-то кризиса, перестала существовать и мы, на долгое время, впали в невежество...
Потрясающие воображение догадки-гипотезы...
О том, что эти инопланетные люди (а как их еще называть?) в развитии, по крайней мере, не многим уступают нам — указывали многочисленные факты. Нежно-голубую планету неравномерно покрывали города, села, дороги и сельскохозяйственные плантации. Результат кропотливого многовекового труда.
В технологическом плане, по всей видимости, царила благородная стабильность. Им не был известен даже паровой двигатель. Но ветряных и водяных мельниц было предостаточно. В качестве транспорта и тягловой силы — животные похожие на коней. В море — парусные корабли. Милое средневековье, почти такое, как его изображают наши историки.
По признакам того, как аборигены украшали свою одежду, возводили дома и обрабатывали угодия — можно было сделать вывод о том, что им не чужды не только точные науки, но и представление о прекрасном. Развита самобытная культура.
Поразительно!
Интересно было бы узнать их достижения в сфере искусства, морали, религии и сравнить с нашими. Определить — насколько универсальные действуют во Вселенной духовные законы. Потому что об универсальности физических известно давно.
Не знаю, как у капитана или штурмана — у меня от потока впечатлений вскоре закружилась голова.
Я откинулся на спинку кресла. Закрыл глаза и попытался расслабиться.
Открытие действительно было наивысшего разряда, о котором даже мечтать не приходилось. Оно, несомненно, перевернет науку.
И сделает первооткрывателей героями.
Чудеса!
И тут мы услышали предупреждение компьютера, который зафиксировал деформацию пространства. Где-то поблизости из тоннеля вышел корабль.
Вот и помощь подоспела. Как раз вовремя.
А мы так нервничали.
***
Помощи я поспешил радоваться.
Когда мы обнаружили прибывший звездолет и опознали его — радость сразу как-то приникла, завяла, скукожилась и спряталась в самый дальний угол сознания. Встретить тут американцев — самый противоречивый изгиб судьбы.
Тем более что-то у них просить.
Давнее космическое соперничество, начавшееся еще в эпоху младенчества космонавтики — не прекращалось никогда.
Несмотря на регулярные, как бури на Солнце, заявления о совместном сотрудничестве, братстве и партнерстве в освоении космоса.
Нет, много общих проектов, действительно, были более чем удачными. Однако, всегда существовало это многозначительное и многострадальное «но».
Кто первый? Кто лучше? Кто умнее? Кому должен быть отдан приоритет в том или ином открытии? Кто войдет в историю, а кто будет только вторым номером на ее обочине?
Вечные вопросы.
Поэтому не мы первые вышли на связь. Да и американцы не очень то спешили. Наверняка, собирали сведения да соображали, чем мы тут занимаемся. К открытой нами планете алчно присматривались. И тоже вышли на орбиту вокруг нее.
Когда же они соизволили установить контакт с нами, то с первых слов подтвердили самые худшие наши опасения.
Я не очень прислушивался к переговорам, так как после непродолжительного отдыха был очень занят очередными попытками по исправлению деформатора на своем терминале. Но обрывки английских и русских фраз, как брызги от фонтана, часто достигали моего сознания. По укорачиванию или удлинению времени задержки ответов я мог, даже не смотря на главный монитор, прикинуть поточное местонахождение наших стратегических союзников.
— ... чем скорее — тем лучше. На нашей стороне закон. Мы имеем исключительное право на этот сектор...
— Неужели? — добродушно усомнился капитан.
— Данная система внесена в планы исследований согласованные NASA с вашим руководством на Совете Космонавтики Земли...
— ... давайте не будем. Право на открытие? Это смешно, — парировал напыщенные аргументы американцев Осипов.
— ... верх цинизма. Да как Вы можете? Мы будем жаловаться...
— Пожалуйста. Жалуйтесь на здоровье. Совет разберется, кто из нас прав.
— Чрезвычайная ситуация... Планета представляет особый интерес, так как на ней обнаружена развитая гуманоидная цивилизация...
— Мы в курсе.
— Небывалый прецедент...
— Это все равно ничего не должно менять в наших партнерских отношениях. Разве нет? — поинтересовался Михаил Степанович с немалой долей насмешки.
Последовало длительное молчание. Или наши коллеги не знали, что ответить или скрылись в «мертвой зоне» за планетой. Посмотрев на главный монитор, выяснил — правильно первое предположение.
— Тут вам не Солнечная система, — с вызовом бросил капитан американского «Геркулеса».
— Спасибо за подсказку. Я заметил, — иронично сказал Осипов.
Американцы отключились. Я подумал, что они, наконец, угомонятся. Но не тут-то было. Спустя десяток витков — новый поток громких заявлений-обвинений чуть ли не во всех смертных грехах закончился настоящим ультиматумом.
Этого еще нам не хватало!
Если вкратце — мы должны по доброй воле отказаться от каких-либо претензий на приоритетное право вести исследования в этой системе в целом и населенной планеты в частности. То есть, отказаться от прав первооткрывателей в пользу американских партнеров. В противном случае — они сделают все возможное для исполнения своего долга.
На ответ — ровно час.
— У них, что на корабле есть боевое оружие? — спросил я капитана, когда строк ультиматума почти истек.
— Да, нет. Они блефуют, — не очень уверенно ответил Михаил Степанович. — Это в их стиле. Что ж, придется играть по их правилам.
— На кораблях Дальней Разведки, что у нас, что у них не предусмотрены арсеналы, — заметил Иван Васильевич. — Максимум — какое-то личное оружие. Да и то вряд ли.
— Как же нам действовать? — поинтересовался я. — Даже убежать, если что — не сможем.
О стычках в пределах Солнечной системы мне приходилось слышать от друзей. Это были непреднамеренные конфликты. Часто — пьяные выходки. Без фанатизма. Подобные случаи старались замять в зародыше, не посвящая в них широкую общественность. Однако, несмотря на рекламируемое повсюду слезное партнерство, взаимные инциденты были не такими уж редкими, как того хотелось бы руководству обеих космических держав.
Впрочем, американцы, как ни странно, по истечению ультиматума, вскоре, сами стали идти на попятную. Извинились за тон. Объяснили неадекватное поведение сильным волнением при виде такого открытия, как человекоподобная инопланетная цивилизация.
Очень вежливо получилось.
В качестве примирения — пригласили всех нас к себе на борт. Обсудить в уютной обстановке создавшуюся проблему. Наметить оптимальный и обоюдовыгодный из нее выход. Как цивилизованные люди. Как преданные своему делу профессионалы.
Подозрительно!
Слишком уж быстро наши стратегические союзники поменяли праведный гнев на толерантную милость и деловой конструктивизм. Неужели они этого не понимают?
Но Осипов, тихо перекинувшись фразой с Астаховым, согласился.
Наивный, словно дитя.
И нас вместе с собою тянет.
***
Еще до того, как наши корабли выполнили несложный маневр по сближению и состыковались — я попытался отговорить моих «стариков» от предстоящего визита на «Геркулес».
Безуспешно.
Наоборот, за благородное стремление уберечь нас от американского гостеприимства я получил строгий выговор. Такой строгий, что перестал жалеть и глупого капитана, и недальновидного штурмана.
Даже самого себя.
Правда, Осипов, почему-то стер все записи из бортжурнала, а также следы моих жалких попыток найти неисправность. Наверняка, не хотел срамиться перед партнерами.
Американцы, как ни удивительно, встретили нас с распростертыми объятиями. И после довольно таки длиной церемонии взаимных знакомств и раскланиваний — повели в кают-компанию.
Должен заметить — их кают-компания была размером с три наших. Да и вообще у них на корабле было намного просторнее, чем у нас. И несравненно комфортабельнее. Столько бесполезных, но приятных мелочей для скрашивания досуга во время продолжительных экспедиции вдали от цивилизации.
Нас ждало фантастическое угощение. Я и не предполагал раньше, что в рацион косморазведчика могут входить столь изысканные блюда и напитки. Посмотрели бы они на наши, одобренные наукой, спецпайки...
Но не в этом суть.
С первых минут нашей встречи меня не покидала тревога. Плохие предчувствия так и царапались в «двери» моей души.
По особенностям мимики, жестов, тембру голоса троих американских астронавтов, можно было сделать вывод о том, что и они были явно не в своей тарелке. Хотя, старались казаться раскованными и радушными хозяевами. Намного больше, чем того требовал обычный этикет.
Ни капельки не волновался, казалось, только капитан Михаил Степанович Осипов. После начала банкета с ним произошли какие-то поразительные изменения. Куда-то подевалась былая серьезность, иногда переходящая в угрюмость. Капитан, как никогда раньше, постоянно улыбался. Безостановочно шутил. Часто смеялся. И, даже, подмигивал «добрым американским друзьям».
Иван Васильевич Астахов тоже вовсю забавлялся. Старался не отставать от капитана и, по возможности, поддержать милую беседу. Но как-то очень уж, на мой взгляд, наигранно.
Я же, вообще, перестал понимать, что происходит. Старался не вступать в дискуссию. Когда о чем-то спрашивали — отвечал односложно — «да» или «нет».
А к угощениям, в отличие от всех остальных — не притрагивался принципиально. Как граф Монте-Кристо, который не принимал пищу в доме врага. С такими «друзьями» надо быть готовым ко всему — мало ли чего можно в еду подсыпать...
Только в мозгу вперед-назад, словно на карусели, надоедливо крутилось одно слово — «предатели». Большими черными буквами...
Так длилось добрых часа полтора. Веселая компания, казалось, забыла о цели встречи. Разговор велся обо всем на свете.
О последнем выступлении на Луне певицы Марты и ее якобы особой расположенности ко всем молодым астронавтам.
О небывало низких температурах на Тритоне.
О лечебных свойствах недавно открытой на Венере грязи.
О глупом столкновении транспортных автоматов в системе Юпитера.
О выходе последнего фильма знаменитой трилогии «Покорение Проксимы Центавра».
О планах будущего радикального терраформирования Марса.
О повальной моде на дезодорант «Рубиновая Седна».
О ...
Обо всем, только не о нашем деле.
Я уже думал, что этому не будет конца, когда Томас Кларк, капитан «Геркулеса», вдруг спросил:
— Так, что, друг Михаил, мы с Вами договоримся на счет нашей проблемы?
— Какой именно? — переспросил Осипов, широко улыбнувшись.
— Хватит юлить, — несколько грубо сказал Кларк. — У Вас же нет выбора.
— Почему? Выбор есть всегда ... — не согласился наш капитан.
— Ладно. Я не хотел этого, но Вы вынуждаете...
Как по команде американцы вытянули припрятанные в карманах пистолеты и направили их в нашу сторону. Получился вполне весомый аргумент.
Вот мы и попались!
Как я и предполагал.
— Ну, так что? Надеюсь, мы договорились? — засмеялся Томас Кларк. — Извините. Ничего личного. Вы хорошие ребята, но долг превыше всего. Если я этого не сделаю — меня не поймут свои.
Вместо того, чтобы смутится, наш капитан засмеялся громче прежнего. Я даже, грешным делом, забеспокоился о его душевном состоянии. Разное может случиться в такой критической ситуации.
— Что? Что такое??? — спросил капитан американцев растерянно. Два других члена его экипажа, тоже, с полным недоумением уставились на Михаила Степановича. Лицо нашего капитана на всех волнах излучало полнейшую беззаботность.
— Вы думали, что мы не учли всех возможных последствий визита к Вам? — поинтересовался Осипов, переставая смеяться.
— Что Вы хотите сказать?
— Что Ваши планы хорошо сочетаются с нашими!
— ?
— А! Я все понял! — вдруг озарило штурмана «Геркулеса». — Они нас отвлекают! Я подозревал, что тут что-то нечисто.
— Наконец догадались, — похвалил Осипов американцев. Он был очень доволен собою. — А пока мы с Вами вовсю развлекались — наш второй корабль уже несколько часов как в пути к Земле. И когда он первый подаст заявку на открытие — на все Ваши претензии можно будет вообще чихать!
Американцы разочаровано переглянулись:
— Откуда у них здесь два корабля? Разведчики — почти всегда ходят по одному.
— А откуда они вообще тут взялись? Разве русских поймешь?
— И, кстати, Вы уже догнать его не сможете, — авторитетно заявил Астахов, смачно зевая и деликатно прикрывая рот ладоней. — Не верите — сами посчитайте.
И тут я все понял. Особенно то, что мои старшие коллеги совсем не придирчивые, ворчливые, выжившие из ума «старики», а хорошие товарищи и отличные косморазведчики.
— Разве, что на нашем «Горизонте»... — сказал я невинно и притворно осекся.
— Точно! У них же улучшенный деформатор! Я слышал! — радостно подтвердил мои слова инженер «Геркулеса».
— Замолчи, Егор! — громко приказал Осипов. И они, на пару с Астаховым, бросились на меня с кулаками.
Если бы не американцы — мне бы здорово досталось.
— Значит так, — сказал Кларк, после того, как вследствие непродолжительных расспросов с угрозами физического характера нас «вынудили» сдать коды доступа к «Горизонту-141М». — Вы пока посидите здесь. Мы же не изверги. Провизии и всего прочего нам не жалко. А нас, уважаемые партнеры, просим еще раз извинить. Сами понимаете — спешим.
— Вы хоть нас перед начальством как-то, при случае, выгородьте, — попросил Михаил Степанович, с трудом пряча улыбку. — Мол, мы не виноваты, что вы умнее оказались.
— Конечно, дорогой. О чем речь? — пообещал на прощание капитан американцев. — Не огорчайтесь. На нашем месте — Вы бы тоже так поступили.
— Сильно сомневаюсь, — сказал Осипов грустно.
Когда «Горизонт — 141М» с американцами успешно отсоединился и отлетел — Осипов попросил меня вспомнить хакерские забавы юности.
Этот приказ я исполнил с невероятным удовольствием.
И вскоре мы уже взяли курс на Землю.
А по дороге, во время «рывка», я, по собственно инициативе, перечитывал историю космонавтики.
Знаете — очень интересно!
Николай Диянчук © 2009
Обсудить на форуме |
|
