|
КМТ
 Учебники:
Издатели:
Ссылки:
|
Фантастика 2008 Сергей Карпов © 2008 Времена меняются Это — благословенные места. На этих островах и крутых побережьях зародилась наука и культура — разум человечества. А сейчас эта колыбель рассудка и справедливости человечества мирно спит, покачиваясь на тёплых волнах Средиземного моря. Друзья, мы в солнечной Греции.
Именно здесь, среди скалистых пиков и осколков изумрудных садов, великих городов и обширных земель, выткалась из небытия та легенда, что воплотилась в древний, пахнущий тёплым мрамором и кровавой медью миф...
Великий полководец Арисфен, сын известного царя Полиника, сына Эдипа Скитальца, был известнейшим героем своего века. От его меча пало немало могучих воинов, а его армия, которая не подчинялась ни одному полису, устрашала даже могучие спартанские войска. Только боги знают, сколько городов выносили свои богатства из сокровищниц в дань вечному победителю Арисфену, сыну Полиника, сколько звона оружья пришлось услыхать ему на своём веку, сколько доспехов растерзать своим мечом. О вспыльчивом нраве этого бесстрашного воина ходили легенды. Во всех полисах опасались произносить его имя всуе.
И возгордился Арисфен, решив, что любой город ему подвластен, и пустился на грабежи и жестокие убийства. Стрелы его лучников доставали любого — воина, мирного ли крестьянина — никого не щадило войско полководца Арисфена. И скоро не войско у него было под рукой, а огромная армия разбойников.
Во время одного из своих походов непобедимая армия вероломно напала на святилище знаний — знаменитую Александрию. Воинов не интересовали знания и учения. Им нужна была только нажива, и они, подобно северным варварам и вандалам взяли приступом этот могущественный город так быстро, как тьма окружает потухший факел. Жители города не успели организовать сопротивление: так стремительно бесчисленные оборванцы и бродяги ворвались в Александрию, что кроме часовых, никто не успел и поднять оружия. К счастью, боги уберегли мудрого правителя Феодосия Первого и его слуг, и они бежали через тайный ход, оставив город на волю богов.
Сам Арисфен устремился ко дворцу Феодосия, римского наместника, но его взгляд прельстило другое величественное здание: строение Александрийской библиотеки. Со своим отрядом он направился к нему.
Учёные и поэты не могли браться за оружие, тем более что многие из них были древние старики — мудрость приходит с годами. Словно разъярённые львы, Арисфен и его воины разбили двери и начали крушить и глумиться над собранием знаний, сокровищницей разума. Уж очень рассердился Арисфен, что не нашлось внутри богатых украшений и сокровищ. Немало великих мыслителей и поэтов пало под звенящим металлом, как вдруг из-за колонн показался старец. Ход резни тут же остановился — ибо один лишь вид этого мудреца внушал благоговение и уважение.
— О, могучие завоеватели! — воззвал старик, и все тут же поняли, что он был слеп: не на одетых в доспехи бандитов смотрел он, а в бесконечность, может, на склоны самого Олимпа, убелённого, как сединами, облаком...
— Будьте щедры, — продолжал свою речь этот украшенный сединами чудак. — Одарите нас величайшим даром богов — жизнью. Оставьте наше богатство — древние свитки и книги. За это мы вам клянёмся помочь в любой беде и горести.
Рассмеялся в ответ Арисфен, взмахнув обагрённым кровью мечом. Но раздался окрик вбежавшего в залы воина:
— Наши люди ворвались во дворец!
— Хорошо! — Арисфен опустил устрашающее оружье. — Я отправлюсь туда. А вы свяжите этого забавного старикашку и его библиотекарей. Вдруг они умеют предвидеть? А иначе какая польза будет от немощных старцев? Но так уж и быть, я сохраню их жизни. Пока.
Отряд грабителя отправился за наживой, а несколько воинов по приказу полководца остались сторожить библиотекарей и учёных.
Скоро полный разгром и запустенье опустились на улицы Александрии. Корабли в порту были разгружены, сундуки в домах разломаны, засовы разбиты, величественные храмы были разрушены, только дворец и библиотека остались целы. Обратилось в груду щебня и святилище Зевса. Жители города были обращены в рабство. Одна из пойманных старух громко крикнула страшные проклятия в спину победителя:
— Заклинаю всех богов, чтобы смерть твоя была жестока и бесславна, позорна! Пусть имя твоё проклянут в веках либо забудут на следующий же день! Пусть твоя следующая битва станет последней! Да покарают тебя боги!
Арисфен, усмехнувшись, приказал казнить и старуху, и её семью. Победителей не судят.
Куча награбленного добра высилась на главной площади, ожидая дележа. Но не знал гордец Арисфен, что своим дерзким поступком разгневал богов. Вечером того же дня на площади, где воины разбирали сокровища, возник сильнейший вихрь, разметавший не успевших укрыться людей. Голос, грому подобный, зазвучал, проникая во все уголки человеческой души:
— Я, Зевс Громовержец, Отец богов! Зачем ты, несчастный смертный, осквернил мой храм и разрушил прекраснейший из городов-библиотек, столицу разума?! Жестока будет моя кара!
Но безбожник Арисфен не дрогнул, а рассвирепел, не успев осознать до конца, кто говорит с ним. И воскликнул в ответ со всей дерзостью и пылкостью:
— Так устроен мир! Сильнейший забирает всё у слабейшего, а моё войско не устрашит и огромная армия фиванских или афинских трусов! Мы — повелители своей судьбы, а рок стоит выше богов — так значит, мы сильнее вашего могущества и бахвальства!
Разгневали такие речи бога богов Зевса, и он в ярости ответил так:
— Жалкий человечишка! Ты бросаешь нам, племени богов, одолевшему титанов, вызов?! Ты глупец! И ты падёшь замертво немедля!
Но Арисфен был далеко не глупым человеком. Он знал, что отсрочить свою смерть — нелёгкое дело, но он сделал это.
— Неужели Зевс настолько нерассудителен, что просто испепелит своим гневом смертного? Это не делает ему чести!
Зевс расхохотался, и многие, услышав этот леденящий смех, падали замертво.
— Ты смел, но глуп! Так получай своё наказание,храбрец! Даю тебе срок — семь дней. На утро седьмого ты испытаешь нашу мощь! Пред стенами этого города сойдутся насмерть две армии — твои оборванцы и великие воины богов! И я докажу всему миру, что никогда людям не поколебать могущества бессмертных! Нет сомнений, что здесь ты примешь свою смерть, и имя твоё будет проклято на все века! Уж Мойра занесла свои ножницы над нитью твоей никчёмной жизни!..
— Но если я одолею ваши войска, то никогда гневный взор богов не обратится на меня и моих слуг. Таков будет уговор.
Зевс снова засмеялся, и крыши домов рушились при звуках этого хохота.
— Люди с каждым веком становятся всё глупее и глупее. Если ты победишь — что просто забавно! — то проси всего, что пожелаешь, но я, Зевс-Громовержец, смеюсь над такими мыслями! Так: семь дней! Срок твоей гибели! Запомни, смертный.
... Ножницы Мойры по инерции опустились на тончайшую нить, перервав нить жизни Арисфена. Старуха Мойра в ужасе уставилась на обрезанную нитку — как же так? Она ошиблась! Она разладит весь ход древнего механизма времени и истории! О Боги!
Торопливо, на скорую руку, Мойра скрутила концы нити — вроде бы и незаметно... А там видней будет.
... Вихрь с ужасным грохотом растворился в воздухе, как его и не было. Арисфен стоял один посреди площади. Скоро на неё стали выходить испуганные воины из его войска. Один из них воскликнул в страхе:
— Зачем ты сказал эти резкие слова?! Нам не под силу одолеть богов! Мы все погибнем!
— И та старуха — она прокляла тебя, и теперь её слова сбываются! Нам не победить в этой схватке! — подхватил второй.
Но Арисфен ещё не пришёл себя, и сказал в ярости:
— Мы одержим победу, как это делали всегда! Мы сможем перехитрить судьбу, если она не встанет на нашу сторону. А если кто-то боится, то может уходить прямо сейчас!
Некоторые воины тут же бросились вон, за городские стены. Арисфен, почувствовав, что перегибает палку, хотел их остановить, но было слишком поздно. Стоило бойцам выйти на пятьдесят шагов от ворот, как из-за туч вырвались златые стрелы бога-лучника Апполона, и воины упали, сражённые ими.
— Что я натворил?! — в ужасе вскричал Арисфен, неожиданно осознав последствия своих необдуманных слов. — Теперь мы все погибнем, как мои слуги... И нет у нас ни шанса, ни полшанса, чтобы спастись от божественной кары за мою дерзость!..
Однако время шло, и уже ночь опустилась на Александрию. Но не увидела луна раздольного веселья победителей, ибо их радость обратилась горечью поражения и мрачной смертью. Войско великого, но гордого полководца было заперто в захваченном городе, а через семь дней они костьми лягут перед стенами. Не мог воин с мечом и щитом мериться силой с божественными существами. Все были обречены.
В главном зале дворца правителя города не было пира, не лилось вино рекой, не пьянствовали разбойники. Сам Арисфен сидел, погружённый в мрачные мысли. Но они путались в доселе неведомом ему чувстве страха...
Неожиданно дверь в зал распахнулась, и вошёл тот старец, что просил пощады в Александрийской библиотеке. Его вели библиотекари помоложе — видимо, ученики. Тяжёлый взор Арисфена опустился на мудреца.
— Как посмел прервать ты мои мысли? Мало того, что я один раз пощадил тебя? Убить беззащитного старика для меня несложно!
Однако старец заговорил дерзкими речами. Стало ясно, что он даже не вполне следит за словами, как умалишённый.
— Смелейший полководец, старика тебе покалечить легко, но одолеть силу богов ты страшишься!
Арисфен медленно поднялся, разъярённый такими речами. Но не успел он приказать срубить голову старикашке, как тот, смеясь, продолжил:
— Ты помнишь, что я поклялся тебе помочь за то, что ты меня пощадишь? Вижу, сейчас тот случай, когда моя помощь тебе необходима! Только я — я! — могу одержать победу над магическими и божественными существами, которые встанут под знамёна богов.
Арисфен засмеялся. Это не был смех Зевса, но он тоже был ужасен и неприятен. Не верил Арисфен в силу науки и знания.
— Ты, жалкий старик, хочешь сделать то, что не может свершить тысяча моих воинов?!
— Это очень интересная задача. Поверь мне. Во время работы в библиотеке, этой сокровищнице знаний, я из-за своей природной любознательности прочитал все свитки и книги.
— Ты выучил всё, что знает человек?
— Нет, я даже не пытался запомнить. Но сейчас мне кое-что приходит в безумную голову! — засмеялся скрипуче старец. — И я знаю, как спасти твоих оборванцев!
— Следи за своими словами! — Арисфен немедля выдернул меч и убил бы мудреца, но тот вновь остановил его:
— Глупый воин, неужели тебе не любопытно понаблюдать, как я выполню твою работу? Убить меня ты всегда успеешь, а вернее всего, что не успеешь — завладеет мной Тантал, бог смерти, ибо я глубокий старик. Но ухватиться за единственный шанс, который тебе не будут боле дарить боги — необходимое и интересное дело. Не ты ли кричал, что бессмертные тоже покоряются судьбе? Так вдруг ей угодно, чтобы победил ты? Подчинись любопытству!
После этой пылкой речи Арисфен неуверенно убрал меч в ножны. Он внимательно всмотрелся в старика. Лжёт ли он? Или стоит поверить его безумным идеям? А что, если он шпион, служащий его новым врагам? Есть только один способ проверить это...
— Как зовут тебя, мудрец? — спросил Арисфен.
— В народе нарекли меня Блаженный Александр. А как прикажешь величать тебя, о смелейший из трусливейших?
Арисфен проглотил и эту насмешку. Если старик может его выручить, так пусть он это сделает. Незачем торопить события — с блаженным он успеет расквитаться.
— Зови меня Арисфеном, сыном Полиника, и знай, что это — великая почесть: все зовут меня сильнейшим и бесстрашным...
— Это мне не пригодится в работе, можешь поверить! А теперь прикажи своему отребью сложить свои мечи и копья, они нам не пригодятся! Пусть они подчиняются мне, помогают во всём, и я приведу тебя к победе, которая прославит на весь мир Афиногена!
— Арисфена! — ярости и обиде полководца не было предела. Подобно тому, как пурпурным огнём солнце зажигает облака, так краска гнева вспыхнула на лице Арисфена. Так унижать его перед собственным войском! Ничего, придёт время и его торжества. Будет просить о пощаде Блаженный Александр, да не смилостивиться боле величайший...
Затеялась великая работа. День и ночь вся армия Арисфена и захваченные рабы выполняли указания Александра. Работа не останавливалась ни на секунду — все знали, что от них же будет зависеть их собственная жизнь...
Блаженный Александр не выходил из залов библиотеки. Тёмные, прохладные своды с интересом склоняли свои взоры к одинокому седому старцу, что метался меж полок и шкафов, величественных колонн и украшенных стен. Он смеялся, говорил сам с собой, погружался в чтение древних свитков, покрытых старинными письменами, зарисовывал сложные и непонятные чертежи. Однажды Арисфен заглянул в храм знаний. Он не любил этого места, ибо не понимал его. Неужели сгнившие куски папируса и пергамента могут оказаться сильнее его бронзовых мечей и длинных копий? Это же безрассудство! Но Александр, кажется, знал, что делает... Или он действительно безумен?
Арисфен прошёл в широкие залы библиотеки. Прохлада и темень помещения испугали его. Он сразу увидел старца, погружённого в чтение свитка. Полководец неуверенно протянул руку к шкафу и взял один из листов с полки, помеченной «После физики» — Метафизика. Но в кривых, причудливых символах он не мог разглядеть спасительного значения — Арисфен знал письменность, но в этом нагромождении пустых слов некоего Аристотеля нельзя было хоть что-то разобрать.
Полководец всё ещё силился понять хоть слово, как раздался знакомый, дребезжащий окрик, эхом разнёсшийся по залу:
— Смелейший! Вместо того чтобы бездельничать, ты мог бы заняться трудом! Иди и помоги зодчим на Западной стене! Также пришли подкрепления в сектор Омега! Да, и распорядись прислать сюда десять своих невежд, они могут мне помочь. Отправляйся!
— Клянусь, — злобно отозвался Арисфен, — Клянусь чем-нибудь, кроме богов, что если мы останемся живы, я припомню тебе эти слова! Привяжу за ноги к колеснице и три раза обвезу вокруг этих стен!
Александр лишь рассмеялся своим безумным смехом:
— А до той поры отправляйся на работу!
Арисфен бросился вон. Он был разгневан до глубины души. Только бы остаться в живых. И тогда...
На третий день перед воротами появилось войско, застав врасплох работавших воинов Арисфена. Но не успели те схватить оружия, как раздался из прибывшего отряда могучий крик:
— Не бойтесь! Мы — на вашей стороне! Нет ничего радостней для нас, чем звуки боя и предсмертный стон врага. Нет ничего ненавистней для нас, чем самодурство и бахвальство зажравшихся богов! Мы хотим сражаться на вашей стороне!
Это были циклопы, мятежные существа, не признающие власти богов. Им захотелось поучаствовать в весёлой заварушке, и они предложили свою помощь Арисфену. С радостью он принял их в свои ряды.
На четвёртый день, когда полководец прогуливался по саду, заговорила с ним сама Гея, богиня земли. Была она самой древней богиней, именно она помогла когда-то свергнуть власть титанов. Но потом именно её дети, гиганты, пытались свергнуть богов. Тогда им помешал герой Геракл, однако сейчас голос из-под земли пообещал новую, посильную помощь против Зевса — мятежного сына. Не было радости Арисфена предела.
На пятый день в стане повстанцев явилась сама Афина Паллада. Была она дочерью Зевса, но её священной обязанностью была защита городов. Со вздохом она сообщила, что решила идти против воли отца и сохранить стены Александрии столь же крепкими, как в былое время. Однако отказался гордый Арисфен от предложений Афины — против богов он сражался, а значит, их помощь он не приемлет.
Но явившейся подмоги было слишком мало, чтобы противостоять самим богам. Арисфен мучался от понимания, что никто ему не поможет. Он — один против могущественной силы.
Ночь перед утром седьмого дня шла беспокойно и нервно. Луна, богиня которой Селена сейчас зорко наблюдала за городом, бросала скудный свет на возводимые укрепления. Город сильно изменился: исчезли многие величественные здания, разрушены памятники, переделаны и укреплены городские стены. Воины трудились до изнеможения, которое настало очень быстро: никогда прежде бездельники не выполняли столь тяжёлой работы. А ведь через пару часов настанет рассвет, и начнётся битва, которой суждено войти в историю как победу людей над богами... Или как поражение армии Арисфена, и его имя будет навек забыто, затеряно в веках, как тяжкий синоним позора. Всё сейчас решится...
Но вот горизонт едва окрасился багряным... Скоро наступит утро...
Блаженный Александр, поднявшись на стены, крикнул:
— Смелые воины! Можете отдохнуть, но не откладывайте далеко свои пики и луки! Готовьтесь. Всё сейчас решится...
Воины встали по периметру стен и в указанных Блаженным местах. Какой может быть отдых, когда скоро из-за горизонта покажутся полчища божественных чудищ... Смерть идёт... Боги не помогут им — все воины были обескуражены тем, что Арисфен запретил им возносить молитвы и приносить обычные жертвы, как они делали пред каждым боем. Это грозит неудачей... Но пророчить неудачу Арисфену — значит кликать беду и себе.
Краешек солнца, золотого круга, едва показался из-за потемневшей линии горизонта. Всё выше... Больше и больше становится судьбоносный осколок света... Капли пота стекали по испуганным чертам лица воинов... Мечи и луки дрожали в их руках. Их было вполовину меньше, чем неделю назад, ибо остальная часть занялась инструментами обороны. Невиданные ловушки приготовил божественному войску Александр... Помогут ли они в битве? Или Блаженный вправду безумен? Всё решится...
Вздох удивления и ужаса пронёсся по войску Арисфена. Солнце-Гелиос обагрило зёмлю, и тень стала стремительно исчезать под напором света. А там, где она пропадала, стояли войска...
Такого ужасного воинства не видывал ни один полководец. Ужасные создания: полузмеи-полуженщины — горгоны, кентавры, граи, Цербер, Эриннии — богини мщения, Керры, пьющие кровь павших воинов, грифы, Гипнос — бог сна, стоокий великан Аргус, лучник-Апполон, Сфинкс, Химера, бури и ветра, Солнце, Сила и Власть — слуги Зевса, змеи, медноклювые стимфалийские птицы; на море — Тритон, сирены, нереиды и океаниды. Огромнейшие силы встали против дерзких смертных.
Над полем битвы раздался тогда насмешливый голос Зевса:
— Ну, что скажешь теперь, глупец?
Арисфен испугался. Но стойко ответил, не владея вполне языком:
— Я скажу: готовься к поражению.
Зевс захохотал.
— В таком случае, я отвечу: в бой!
Вражеские армии двинулись на Александрию.
Солнце-Гелиос стало жарить, нагревая воздух до смертельной температуры.
Блаженный Александр уже был на стенах, готовясь отдавать приказания. К нему подбежал один из воинов:
— Горгоны! На нас надвигаются горгоны, а они бессмертны! Один их взгляд обращает в камень!
— Благодарю, мне это известно, — рассмеялся в ответ Александр. — Зеркала — в бой!
Над стенами взметнулись круглые зеркала. Горгоны бросили свои смертельные взгляды на защитников, и... окаменели. А с ними в статуи обратились и воины из армии Зевса, на которых упали отражённые взоры горгон.
— С моря надвигается великан Тритон!
— Развернуть зеркала по третьему варианту! — бодро ответил блаженный.
Лучи бога солнца ударили в отражающую поверхность зеркал и начищенных до блеска подносов и соединились в мощный столб света. Он был направлен на море, где великан Тритон топил корабли. Страшные ожоги получил великан, слуга Посейдона, и укрылся в морской пучине. Солнце тут же ослабило свой жар, дабы не повредить собственной армии.
— Приближаются сирены!
— Взять смоляные затычки для ушей!
Песни сирен больше не могли повредить защитникам, так как в их ушах была смола. А без силы голоса сирены были беспомощны, и вскоре пришлось им укрыться от града стрел в пучинах моря. А приказы оглохшим воинам отдавались с помощь флагов по специально придуманной мудрецом системе.
Взлетели в небеса стимфалийские птицы, осыпающие защитников острыми перьями-стрелами. Недосягаемы были они для луков, но у Александра были мощнейшие, огромные арбалеты-баллисты с двухметровыми стрелами. Немало воинов пало, но все птицы были истреблены.
С моря на берег вылезали страшные змеи, подобные тем, что охватили Лаоокона и утащили в океан, а на суше атаковали новые полчища самых разнообразных и страшных врагов, и среди них ужасная Химера. Но швырнули огромные валуны возведённые катапульты, и эта атака сорвалась под градом тяжёлых камней.
Разозлённый Зевс насылал на воинов страшные болезни, но были у Александра все противоядия, созданные по рецептам из свитков библиотеки. Были у него и такие лекарства, которые он создал сам, наугад, из любопытства, и они неплохо помогали при излечении неизвестных напастей.
Полчища кентавров бросились в бой, и не страшны были для них камни катапульт: слишком быстры были эти отряды, легко уворачиваясь от обломков домов и стен, которые уже пошли в дело вместо снарядов. Скоро достигли полулюди-полукони стен, но там ждал их новый капкан: у стен были вырыты ямы с кольями и смолой, которую тут же подожгли защитники Александрии.
Многие кентавры погибли, остальным пришлось отступить.
С моря наступала кровожадная Сцилла, покинувшая своё логово, а Зевс насылал страшные ветра, бури и ураганы, все боги ветров были в этом бою.
Но предусмотрел хитрый Блаженный Александр и эту опасность: над стенами подняли сшитые из всей ткани, какая нашлась в городе, полотнища, и ветра попались в них, как в западню, надувая и полоща. Затем паруса развернулись, и ветра ударили по наступающей Сцилле, сдув её далеко в море.
А против самих приближающихся богов Александр применил различные порошки и снадобья, изготовленные им по древним рецептам и придуманные самим: травящие яды, режущие глаза до слёз, оглушающие, смертоносные.
Стал метать Зевс молнии, которые выковал Гефест, но над стенами и городом показались длинные копья-громоотводы, с лёгкостью заземлявшие грозное оружие Громовержца.
Заиграли специально наученные александрийские воины волшебные мелодии, троекратно усиленные медными раструбами, о свойствах которых читал Александр: и заснул страшный страж преисподней трёхглавый Цербер. Затем выпустили свою страшную силу Арисфен: вышли из ворот отряды циклопов, и принялись давить врагов и поражать их своими гигантскими дубинами.
Великан Аргус едва не лишился своей сотни глаз под обстрелом лучников.
Долгим и напряжённым был этот кровавый бой. Немало воинов пало на обеих сторонах, стены рушились, поле сокрылось под реками крови, отравленные мечи бойцов Арисфена рубили, не переставая, луки звенели, бросая смертоносные стрелы, щиты скрипели, ловя жадно удары мечей и стрел; три дня и три ночи длилась битва людей и богов.
Но вот перевес оказался на стороне богов, стоило вступить в битву Зевсу: мифические существа бросились на стены, защитники которых были обращены его волей в животных. Ничто не могло сравниться с его магической силой. Но Блаженный предусмотрел и этот исход: дворец правителя также был очень укреплён и защищён, а кроме этого, мудрец научился обращать силу Зевса против его армии: энергия молний, заточённая в громоотводах, вырвалась из них и уничтожила наступавшие отряды. Ещё более могучее войско подошло к городу, но содрогнулась земля-Гея, и стены, окружавшие Александрию, рухнули на противника.
И вдруг случилось неожиданное. Слуги Зевса, которые когда-то приковали Прометея к скале, Сила и Власть, предали хозяина, перешли на сторону смертных! Ведь воины Арисфена доказали, что стали их достойны. Истощённым людям их бесценная помощь пришлась кстати.
Это событие стало переломным в ходе битвы. Через пару часов войска богов, несмотря на магические заклинания и страшную силу, стали отступать, а скоро они были выдворены за пределы Александрии. Приблизилось то второе дыхание, которое помогло воинам Арисфена приобрести новые силы, и войско людей уверенно двинулось на чудищ, сокрушая их ряды.
— Нет! Этого не может быть! — загремел над полем брани удивлённый голос Зевса. Из-за своей ярости он немедля бы бросил в бой все свои силы, но другие, более благоразумные боги, стали свёртывать армию и уводить из-под удара. Сама Афина, дочь Громовержца, уговорила отца прекратить бессмысленную бойню.
Замерло поле и разрушенные улицы Александрии, только что кипевшие тяжкой рубкой. Повисла тишина над усеянным бездвижными телами полем битвы. Сумерки сгустились над дымящимися обломками и мертвецами...
Загремел голос Зевса над ошарашенной Александрией:
— Люди одолели богов! Это невозможно! Значит, времена меняются... и этого не в силах остановить даже нам, могучим богам. Что ж, мне хватит смелости признать своё поражение. Ты, Арисфен, сын Полиника, победил!
После этой речи бог богов удалился в свои покои на Олимпе. Он был бессмертным, но после поражения разом постарел, ссутулился. Никто из богов не видел его таким раньше. Времена меняются.
Тем временем защитников Александрии охватила безумная радость. Знали бы боги, что ещё один слабый удар, и гарнизон крепости сдался бы. Осталось их из тысячи лишь пятьдесят человек, и то покалеченных и израненных. После битвы, вихрем разрушившей город, оставшиеся в живых циклопы тут же покинули руины. Их главарь подмигнул зловеще единственным взглядом — «Это ещё не конец! Мы-то только разогрелись...»
Воины переговаривались, шутя и смеясь:
— А как Сфинкс тот рванул на стену, у меня поджилки затряслись!
— А Геспера в свинью обратили в двух шагах от меня — я и охнуть не успел!
— А по мне страшнее было, когда море вышло из берегов!
— Да, каналы с канавами не зря рыли неделю!
— Смерть прошла рядом с нами, я чувствовал, как Тантал коснулся меня своим мечом...
— Может, и он был на поле битвы. Он ведь и невидимым умеет прикинуться.
— А что с Арисфеном?
Не пал Арисфен в бою. Выжил в ужасной сече. И пылал жаждой мести. Он взошёл на стены и призвал десять воинов себе в помощь — нужно было найти Блаженного Александра в развалинах города и содрать с живого кожу.
— За мной, бойцы! Отыщем этого полоумного старика. Я свои клятвы тоже всегда исполняю.
Бросился полководец, победивший богов, в здание библиотеки. Только там мог укрыться Александр.
Ворвались воины в тёмные залы библиотеки, единственного уцелевшего строения.
— Выходи, жалкая учёная крыса! Я разделаюсь с тобой за твои дерзкие речи!
Но молчанием ответила сокровищница знаний. Пусто...
Тогда-то вспомнил неразумный Арисфен, что просил Блаженный себе в библиотеку десяток воинов. Где те люди? Погибли у стен Александрии. Не скажут их охладевшие уста, зачем их звал учёный. Но звал он их не зря...
— Смелейший! — воскликнул один из солдат, пошедших с ним. — Я вспомнил! Здесь, с десятью твоими слугами, мы помогали Александру...
Небывалая удача! Сейчас выясним, где укрылся этот старец...
— Мы копали...
Сердце разом упало в груди Арисфена. Выход из библиотеки, выкопанный его старательными воинами, был в темнейшем углу, среди осколков битого мрамора: они взламывали пол. Ход вёл за пределы города. Старец хитро обманул недалёких бойцов, сказав, что это один из отводящих воду каналов. А стоило прозвучать голосу проигравшего Зевса, как хитрец Александр бежал из города... Куда? Кто знает...
Через три часа к разбитым докам города подошли тяжёлые триремы. А затем на улицы хлынули полчища римских и финикийских пиратов, приплывших за лёгкой добычей. Ослабленный отряд Арисфена не смог оказать достойного сопротивления. Так бесславно, от руки морских разбойников, пал полководец Арисфен, и имя его, проклятое Блаженным Александром, было занесено песком и землёй. Никто и не помнит ныне о человеке, победившем богов.
А сами боги скоро были свергнуты и сброшены с Олимпа отрядом мятежных, неуправляемых циклопов, как и предсказывал когда-то титан Прометей.
Куда исчез слепец Александр? Теперь это тёмный секрет. Выставив маяк, чтобы его заметили ближайшие корабли пиратов, он покинул город, и отправился в странствия — всё равно скоро Александрийскую библиотеку сожгут войска арабов, он это прочёл по звёздам с помощью древних свитков из отдела астрологии.
Здесь ему делать было нечего. И он ушёл. Раз обманул он уготованную ему судьбу — значит, ещё раз перехитрить смерть не составит труда для этого мудреца. Кто знает, может, до сих пор скитается он по земле, исследуя этот бескрайний мир... вечный слуга любознательности.
Сергей Карпов © 2008
Обсудить на форуме |
|
