|
КМТ
 Учебники:
Издатели:
Ссылки:
|
Фантастика 2008 Олег Калиниченко © 2008 Два города Андрей вышел на платформу и невольно зажмурился от удовольствия. Розоватые облака неторопливо плыли по пронзительно голубому небу. Солнце сияло почти от самого горизонта. Трудно было разобрать: то ли красное, то ли уже желтое, то ли ослепительно, небесно синее.
Казалось, с солнечными лучами на Землю испускается сама благодать. И во всем огромном пространстве, залитом солнечными лучами среди пальм, формой напоминающих гигантские ананасы, солнечного песка, ослепительно голубого моря, многочисленных палаток, окаймляющих пляжи, плыл этот незатейливый мотив:
Тугу-тэду-труду-тэду...
Бесконечно повторяющаяся музыкальная фраза звучала буквально отовсюду, придавая окружающему терпкий привкус ирреальности.
Душа воспарила к небесам, и даже увесистый походный рюкзак за плечами, показался легким как пух. Это благословенное место напоминало Олимп. Три недели на море! Только и вкушай нектар и амброзию, пищу богов!
Мимолетно царапнула мысль: не высоко ли тебя занесло, приятель!
Но это даже и не главное!
Правильнее сказать, это уже есть! Как ни крути, а городок — вот он! И никуда не денется!
Другое дело — девушки! Их еще попробуй, заполучи! А они подумают: иметь ли с тобой дело вообще или нет! Кстати сказать, по поводу девушек — больше чем одна, это уже перебор! А тут сразу пятнадцать! Считай, меньше чем ничего!
Тем более, в таких купальниках! Которые то ли есть, то ли уже и нет. Не разберешь!
Но вот тут — шутки в сторону! Тут по Гамбургскому счету! Или то, что они показывают, Искусство. Или черт знает что! Третьего не дано.
Это было Искусством. Вот именно, с большой буквы. Смутные образы, порождаемые действом, перемешивались, толпились у границы восприятия, но они явно были! Разум отказывался признавать очевидное. Фактически, на сцене ничего не происходило. Само воображение старательно дорисовывало недостающее.
Настоящая магия!
Команда сменилась так, что даже Андрей, далеко не новичок, ничего не заметил, хотя все и случилось прямо перед носом.
Глаза девушки сверкали холодным блеском. Она была примерно его роста, и, судя по одеянию, явно появилась со сцены. Ослепительная грудь была едва прикрыта купальником. И ни миллиметром больше. А может, и вообще не прикрыта. Не разглядишь под полупрозрачным халатом. Скорее всего, шелковым и немыслимо дорогим.
Девушка положила руки на бедра, слегка с весом на правой ноге. Бытовая поза, уместная скорее на кухне, здорово оживляла образ Барби.
— Понравилось? — спросила она, прекрасно замечая направление его взгляда, и добавила отчего-то, — Но мужчин мы не берем. И так хореограф — мужчина. Чтобы не было соблазна заняться между делом чем-нибудь другим! Но ты походи по берегу! С твоими данными точно где-нибудь устроишься!
Неожиданно она замолчала.
Примерно через минуту, вновь испытующе глянула на него и добавила: «Или ты не загорелся?» В неприкрыто разочарованной интонации чувствовалось что-то доверчиво беззащитное, и он даже ответил:
— Послушай, разве не видно, что я пять минут как с поезда? Неужели ты сама загорелась так быстро? Кстати говоря, вам вообще с мужиками разрешается общаться? Или это табу?
— Кириллыч, это наш хореограф, — с нотками смущения пояснила она, — ничего такого не говорил.
Чувствовалось, скажи этот таинственный Кириллыч что-то в таком роде, и она свято выполнит. Ничего удивительного! Сам не один год в этой системе. «Искусство требует жертв!»
Его размышления прервал красноречивый взгляд толстой продавщицы. Андрей украдкой огляделся. Вокруг шумело летнее кафе. Продавщица и его новая знакомая обменялись красноречивыми взглядами, терпеливо ожидая, когда молодой человек придет в себя от свалившегося на него счастья.
Он оказался голоден как волк и набрал от души. Его спутница ограничилась кофе с пирожным — не время, очередная репетиция на носу. Отпустили всего на полчасика!
— Ну, а все-таки, — спросила она, устраиваясь за столиком, — тебе вообще, понравилось?
— Что конкретно?
— Ну... и... то, как мы танцуем!
— Музыка тягучая... как молитва! А вообще... есть, конечно, на что посмотреть!
Андрей почувствовал, как ему передается холодноватое возбуждение. Взгляд девушки заметно оживился и вдруг сделался испытующим.
— На что или на кого? Ты уж уточни, пожалуйста!
Время утекало стремительно. Совсем не так, как только что на эстраде.
Расставаться Андрею мучительно не хотелось. Его спутница сидела спиной к большому круглому циферблату, судя по которому, истекала двадцать восьмая минута из отпущенных тридцати. Но казалось, затылком чувствовала время.
— Короче, дождешься — продолжим, — но ты обязательно дождись! — скороговоркой выпалила она, и выпорхнула из кафе.
— Как хоть тебя зовут! — крикнул вдогонку Андрей.
— Марина! — прошелестел ответ, вплетаясь все в тот же незатейливый мотив:
Тугу-тэду-труду-тэду...
с толикой удивления, Андрей обнаружил перед собой пустые тарелки. Ничего не мешало отправиться следом.
Марина летела эти пятьдесят метров так, как будто тяжести не существует. Из дверей кафе он успел увидеть только последние метры этого ее полета. К девушке на глазах возвращались жизнь и вдохновение.
Взмывая на сцену, она буквально выпорхнула из халата.
Халат по живому взмахнул полами, медленно опускаясь на пыльный асфальт. Андрей успел переключиться на действо, но краешком глаза отметил, что халат до земли так и не долетел. А исчез, как по волшебству.
***
На сей раз, за представлением удалось проследить куда внимательнее. Тем более что кое на кого успел положить глаз.
Это напоминало танец растений или морских водорослей. Рисунок перестроений не читался или был настолько сложен, что его не удавалось уловить. Медленные движения завораживали. Одни то и дело застывали наподобие манекенов. Другие начинали медленно двигаться. Казалось, руки и ноги у них без костей.
Марина и еще трое, практически солировали на авансцене. Казалось, вся эта четверка светится ярким солнечным светом. Не отраженным, а именно своим собственным!
Представление явно не было рассчитано на пристальное внимание. Суть все время норовила ускользнуть, и остаться где-то за порогом сознания в качестве фона.
Но глаз отвести было невозможно. Загадка такой двойственности восприятия оставалась непостижимой.
Интересно, где они взяли столько сильных исполнительниц? — мелькнула вдруг мысль.
Вдоль долгого морского берега виднелось еще четыре или пять таких же площадок. И это только то, что сразу попалось на глаза!
Столько сильных исполнителей в маленьком городке не бывает! Если все это приезжие, значит, действует школа. Но такого уровня в массе за две-три недели не достичь без постоянных многочасовых репетиций! Да и то, с какой стати так быстро и так хорошо! А если идет отсев, значит, народу еще в пять раз больше!
Версия с профи тоже несостоятельна. Кто и из каких средств им собирается платить? Только не зрители! Народ шел и шел мимо, обращая внимание на танцовщиц не больше, чем на пальмы!
Не гадать же на кофейной гуще! Информации-то ноль! Точнее, одна-единственная фраза: «Тебе с твоими данными точно удастся где-нибудь устроиться!»
Эта маленькая эстрада располагалась прямо на пути отдыхающих на городские пляжи. Метрах в пятидесяти дальше от берега стояли несколько стеклянных кафе, в одном из которых они совсем недавно перекусили.
Еще метрах в десяти — автобусная остановка. Между остановкой и эстрадой за линией кафе ютились живописные развалюхи, напоминающие скорее бараки, чем жилые дома. Вокруг этого маленького оазиса старины царствовали одно-двухэтажные коттеджи с участками, огороженные невысокими заборами, где летом и размещалось большинство приезжих.
Транспорта практически не было за исключением редких автобусов. Основной поток шел метрах в двухстах дальше по главной улице с многоэтажками и торговым центром с главной местной достопримечательностью, сетью супермаркетов модной одежды.
Солнце успело перевалить за полдень, когда Андрей обнаружил, что так и стоит с рюкзаком за плечами, не отводя взгляда от эстрады.
Танцевала теперь другая команда. Марина с подругами скрылись в длинном одноэтажном сооружении, вплотную прилегающем к эстраде, скорее напоминающем барак, чем клуб. Очевидно, на репетицию. С раннего утра и до обеда — всего один получасовой перерыв. Ничего себе нагрузочка! Здоровья-то хватит?! Тогда это все-таки школа. Просто, очень хорошая школа! Профессионалы на такие перегрузки не идут!
Эта группа выглядела послабее. Плюс к тому, оказалась еще и неоднородной. То есть, состояла из тридцати человек! Но эти последние пятнадцать выпускались, очевидно, пока на считанные минуты.
Поразило неожиданное сравнение: движения напоминали змеиные. А зрителю, выходит, уготована роль кролика перед удавом! Незавидная роль, надо сказать! Разве такие ассоциации должно порождать Искусство!
Движение по зрительному ощущению распространялось далеко за границы физических тел танцующих. Сознание само дорисовывало недостающее, участвуя, таким образом, в акте Творчества.
Это получалось даже помимо воли. Никак не удавалось понять, что представляет собой именно эта школа. Эффект гипноза оказался въедливым до чрезвычайности. Откинуть собственные художества и оценить движения, непосредственно как они есть, не удавалось, хоть ты тресни!
Неожиданно все оборвалось. На миг показалось даже, что вместе с мелодией. Но этого никак не могло произойти! Мелодия все же доносилась, но очень издалека. Хорошее сравнение — с Камчатки. Точнее — из самой Реальности, далеко из-за области восприятия.
Андрей оторопел. Оказалось, все пятнадцать исполнительниц из Марининой группы одновременно спрыгнули со сцены и стояли теперь прямо перед ним. А на сцене за их спинами танцевали другие. В точно таких же купальниках. По сути, вообще неотличимые от этих.
С трудом удалось отогнать наваждение и сосредоточиться. Танцевала та, другая команда. Что была послабее несколько часов назад. Господи, они что, на дрожжах растут? — Подумал Андрей и подошел к Марине.
В ее холодноватых глазах отразилось удивление.
— Здравствуй еще раз, Марина! — неуверенно произнес он, — я не слишком назойлив?
Глаза девушки продолжали смотреть холодновато недоверчиво. По крайней мере, понятно было, что она его узнала.
— А ты видел? — спросила она неожиданно дружелюбно, — У меня почти получилось!
— Да все у тебя получилось! Ты была бесподобна! Как и вы все! А первые четверо на авансцене — вообще, супер звезды!
Андрей скомкал комплемент — показалось, что глаза девушки странно неподвижны. Но, а чего еще ожидать! Она просто не успела отойти от представления! Между этими мирами: сценическим и реальным — пропасть!
— Правда? — со смущенной улыбкой спросила невысокая девушка, еще одна из четверых.
Слова здесь были лишними, и Андрей ограничился ободряющей улыбкой.
Девушки вдруг оказались одеты в знакомые халаты.
Волшебный миг промелькнул, и вскоре они вдвоем подходили к тому самому кафе...
— Теперь есть час. Но надо хорошенько поесть. Такой каламбур. А то сил почти не осталось. Погоди! Так, ты хочешь сказать, что узнал меня? — оживленно заговорила Марина по дороге, — Нет, сейчас-то понятно! А вот, там, на сцене! Ты подошел прямо ко мне, стоило только нам спрыгнуть! И не отпирайся, я сама видела! Разве мы все для тебя не на одно лицо?
— Ну, почему, — удивился Андрей, — та девчушка, которая меня переспросила, даже и ростом ниже!
— Это ты про Аннет? Аньку? Ну, да, она выбивается из-под общего стандарта. Но ты ведь подошел не к ней, а ко мне!
В словах Марины был резон, но тут она помрачнела и замкнулась в себе. Слово не воробей, и она пояснила:
— Был у меня один друг. Собственно, до вчерашнего вечера. Его звали Гена. Ты, надеюсь, меня не осуждаешь?
Взгляд девушки заметно ожил и сделался испытующим, а от голоса, напротив, повеяло зимней стужей.
— С какой стати я должен тебя осуждать! Это ведь твоя жизнь! Тем более что он был, по твоим словам. Сейчас-то куда он делся?
Вопрос вырвался, и тут же пришлось пожалеть о длинном языке. Видно было, что затронул больную тему.
Он был одним из нас, — чуть помолчав, ответила Марина. Тоже шел с группой на одной из наших точек. По продвижению даже немножко меня опережал. Можешь представить, как трудно нам было встречаться! Короче говоря, сейчас все эти разговоры в пользу бедных. Его больше нет. Зря я затронула эту тему. Плохая примета, знаешь ли! Особенно, сегодня! Так, как насчет перекусить?
— Не возражаю. Я, хоть и не работал, но проголодался как зверь. Полдня на ногах!
***
Как и всегда на юге, тьма сгустилась неожиданно. Только теперь Андрей вспомнил, что так нигде и не поселился. Не идти же на вокзал! Там хозяйки сейчас втридорога сдерут! К тому же, хотелось еще раз повидаться с Мариной. Даже и не обязательно в надежде на какие-то там отношения под покровом ночи. Не в первый же день, в конце концов! Почему одну ночь на свежем воздухе не провести? Спальный мешок на этот случай имелся.
Да и искупаться стоило. Вот, хотя бы сейчас! Кстати сказать, Марина — явно тоже приезжая. А она-то искупалась хоть раз? За те недели, что тут находится.
Расстались затемно. Какое-то время он не мог найти себе места: бродил по берегу, смотрел на набегающие волны. Никак не выходили из головы последние ее слова, перед тем как расстаться:
Звездники — это высоко. Ради этого стоит жить! Это даже не по Гамбургскому, а неизвестно, по какому счету! — говорила она, — Вот мы с тобой сейчас ходим тут по берегу, и, что, пусть так все и будет?! Разве такими мы должны быть! В Абсолютной системе отсчета!! Извини, — продолжила она чуть смущенно, — я забылась, и произнесла чужие слова. Это слова Кириллыча, нашего хореографа. А такое лучше говорить своими...
И ушла в барак, где, все три команды, не только репетировали, но, очевидно, и жили.
Только теперь Андрей вспомнил, что они даже не договорились о встрече. Хотя бы элементарно — когда у них все тут начинается? Если они со временем делаются так похожи друг на друга, утром, чего доброго, ее и не узнаешь!
Он встал с песка, закинул рюкзак за спину, и пошел обратно к бараку. Порядки у них, кажется, строгие. Но в таком месте не может не быть дежурного! У него и спросить!
***
Ночью это сооружение выглядело отчего-то невыразимо уныло. Как будто вся магия улетучилась вместе с солнечными лучами! И царствовала чудовищная Тьма, мириадами щупалец высасывая не только всякую привлекательность, но и самую жизнь!
Негромкий разговор привлек внимание невольно — это были вообще единственные звуки. Собеседницы, очевидно, не подозревали о нечаянном слушателе.
Молодой голос звучал пронзительно холодно, и казался странно знакомым. Поначалу трудно было понять, что в нем не так. Когда Андрей сообразил, что это говорит Марина, его пробрала дрожь.
— Не волнуйся, мамочка, — спокойно и безучастно говорила она, — все уже решено и тысячу раз говорено-переговорено. Может быть, сегодня все и получится. Осталось совсем чуть-чуть.
— Я просто боюсь, доченька! Что ты с собой делаешь! Мы с тобой никогда больше не увидимся!
Голос пожилой женщины перешел на шепот. Ответ прозвучал так же бесстрастно: «Да что за страсти ты говоришь, мама. На ночь глядя».
Неприятно резанула интонация. Как будто с пожилой женщиной разговаривает компьютерная программа. Фразы вполне в соответствии с правилами грамматики, но какая-либо интонация отсутствовала напрочь. Даже восклицания...
Повеяло сущей нежитью. Наконец, удалось привыкнуть к тусклому свету фонаря, у черного входа в артистический барак. Молодой собеседницей, и, правда, оказалась Марина. На ней лица не было. Чувствовалось, что девушка безумно устала. Ее хотелось окликнуть, но охватило какое-то оцепенение, и момент оказался упущен. Вскоре она неслышно скользнула в черноту приоткрытой двери.
А старушка, слегка сгорбившись, долго еще шла вдоль улицы, освещенной редкими фонарями...
***
Послышались новые голоса. Стало заметно прохладнее. Говорили двое мужчин, очевидно, особо не беспокоясь в возможных слушателях.
Сгустилась кромешная ночь. Как будто свершилось царствие самой Тьмы.
Шабаш ведьм на Лысой горе, и то веселее! — пришла невольная мысль, и заметно полегчало, — Просто, небо тучами заволокло. Вот ужасы и мерещатся!
С моря повеяло приятным ветерком. Андрея охватило чувство необычайного комфорта. Зловещая панорама даже показалась какой-то мультипликацией.
Плохо дело! — подумал Андрей, — Бросает из одной крайности в другую! — и больно ущипнул себя за кончик носа, — не хватало еще ангелом вознестись на небо!
Кстати заметить, прямо из лужи, в которой он топтался, оказывается, все это время!
— Что, опять все? — устало спросил голос помоложе.
— Практически! — с тихим вздохом ответил Старик, — Кроме Анютки. Девчонка просто не вернулась после перерыва.
— С ней хотя бы все в порядке? Не хотелось наши проблемы выносить в город! Слухи и без того ползут.
— Нет, нет! Можешь не беспокоиться. Скорее всего, она просто не дошла. Но теперь для нее вся сказка позади. Она больше не впишется к нам. Богиня не любит тех, кто оступился! И еще, Маришка чуть не успела. Как ни странно, ей здорово помог парень из приезжих. Но поздно... слишком поздно... или я просто чего-то не понимаю...
Старик на минуту умолк, глубоко задумавшись. Но потом, словно встрепенулся:
— Перспективный парень, между прочим!
— Думаешь предложить его кому надо?
— Да, уж, тут трижды поразмыслишь, прежде чем слово молвить...
— Грузим, что ли? — подытожил молодой, и, не дожидаясь ответа, скрылся в темноте барака.
***
То, что мужчина начал оттуда выносить, поначалу не укладывалось в голове. Это оказались куклы Барби в человеческий рост. Грузилось все это в кузов крытого грузовика, стоящего, оказывается, вплотную к входу. Примерно в четырех-пяти метрах от Андрея.
Наконец, мужчина в очередной раз прикрыл ногой дверь, и направился к машине. Под мышками у него находились два последних груза.
Манекены выглядели на удивление натурально. Издали их можно даже было принять за людей.
Он подошел к машине и откинул брезент. Там ногами наружу лежали остальные.
Так и есть, — успел подумать Андрей, проведя нехитрые выкладки, — тех двенадцать, и новых две. А всего в группе было пятнадцать.
Чтобы освободить руки, водитель как обычно прислонил манекены к борту. Эти два стояли без купальников, и безо всякого движения. Опираясь только на пятки и затылок. Правой без сомнения была Марина. Которая только что разговаривала!
А теперь ее неподвижно распахнутые стеклянные глаза сверкали отраженным светом фонаря.
Если это шутка, то чья-то злая шутка! Только что был живой человек, девушка, а, вроде ее и не было!
Машина уехала...
— Ты хорошо держишься, парень! — тихо произнес старик.
Молодой человек подошел.
— Вы их хореограф? — спросил он.
Старик утвердительно кивнул. Продолжая смотреть на море. Парня, возвышающегося над головой, как карающая длань Немезиды, как будто и не существовало.
— Что с ними случилось? Они выглядят, как неживые! — сказал Андрей, с трудом сдерживая раздражение. Честно говоря, старика, невзирая на возраст, хотелось разорвать в клочья!
— Они гибкие, пластичные. Им можно придать устойчивость. Они — само совершенство. Все в них есть, только жизни нет! Я не знаю...
Ответ хореографа скомкался. Он вдруг обнаружил, что разговаривает один. А собеседник подходит к автобусной остановке.
— Вы меня больше не возьмете! Потому что я сбежала и не погибла вместе с девчонками! Я знаю! — со слезами на глазах прошептала девушка, пятнадцатая из команды, выдвигаясь из темноты.
— А ты сбежала? — неожиданно помолодевшим голосом откликнулся Учитель.
Теперь он вовсе не казался таким уж стариком.
— Нет, конечно! Но... он меня просто не отпустил! — проговорила она по-прежнему чуть слышно, — Именно потому, что мы слишком часто гибнем. Именно в этот момент.
— Он видел и тех, кто не гибли?
— Видел, но не уловил закономерности. Или она показалась ему чудовищной, чтобы об этом говорить. Даже мне.
— Вот, почему он не появляется?
— Да, Учитель! Я хочу продолжить занятия! Вы позволите?
— Разумеется! Кто я такой, чтобы запрещать! Тем более, после того, что ты только что увидела! Быть с нами или нет, будете решать только вы двое — ты и Богиня!
— Скажите правду, Учитель! Я тоже погибну? Так же, как и девчонки?
— Так же как и они теперь вряд ли! Но, замечу, это не самое страшное из сущего! Милости прошу!
И они скрылись в черноте барака. Учитель теперь выглядел едва ли не ее сверстником.
***
Согласно расписанию, ехать до соседнего города — один час семь минут. Но дождь, зарядивший, едва Андрей подошел к остановке, как занавесом отделил крошечный пятачок реального мира, в котором он и еще несколько ночных путешественников прятались, от Нереали прошлого. Андрей в течение всего переезда пребывал в состоянии полусна-полуяви, и дорога показалась бесконечной.
Микроавтобус вел какой-то частник, и набрался полный салон.
В салоне горел свет, играла музыка. Жизнь возвращалась...
***
Когда приехали на конечную, начало светать. Это оказалась городская площадь. Дождь кончился. Хотя, он мог кончиться и полчаса, и час назад. А Андрей просто проспал и не заметил.
Несмотря на рассвет, было еще темно, и эстрада освещалась ярким светом софитов. Небо было усеяно звездами. Звезды сверкали прямо над головой. Казалось, протяни руку, и дотянешься. А то и сам обратишься одной из них. Марине, вот, не удалось...
На сей раз, танцевали Рок-н-ролл. И девушки и парни в одинаковых спортивных костюмах. Интересно, совсем не в купальниках, а впечатление не в пример, более живое! По крайней мере, красавицу шатенку, демонстрирующую на авансцене немыслимую акробатику, мучительно захотелось раздеть. Как говорится, посмотреть, что там внутри. Крутилась она, правда, в объятиях плечистого парня, ростом под метр девяносто. Как, собственно, и сам Андрей. Но куда пошире в плечах. Квадратным подбородком пан спортсмен напоминал футболиста.
И не похоже было, что он так просто захочет расстаться со своей добычей.
Стояла теплая южная ночь. Тем удивительнее чувствовался пронзительный холод в душе. Гулко стучало сердце, как будто сама жизнь вышла на финишную прямую. Или одно из щупалец Тьмы, свившей себе гнездовье в соседнем городке, успело-таки впиявиться в душу. И нашло отклик где-то в ее темных закоулках.
Танец на сцене закончился. Андрей, грешным делом, не сводил глаз с красавицы шатенки. Ее парень первым сошел со сцены, небрежно кивнул крутящейся тут же невзрачной девчушке, и вдруг взял ее под руку, и отправился восвояси.
Андрею показалось, что его окатили ушатом холодной воды.
— Ну, и как впечатление? Только не вздумайте обманывать! Я это обязательно почувствую!
Хозяйкой веселого женского голоса была та самая шатенка. Вблизи она оказалась в плотно облегающем, блестящем в свете софитов комбинезоне, напоминающем змеиную кожу. Над непостижимостью этого феномена так и подмывало задуматься, и, чтобы не упустить нить разговора, парень проговорил первое, что пришло в голову:
— К тебе хоть можно прикоснуться? Чтобы убедиться, что ты не манекен! — как раз почему-то вспомнилась Марина.
По лицу девушки пробежала даже не тень, а тень тени. Тем не менее, она протянула руку. Ладонь оказалась мягкой и теплой.
— Наташа, — просто сказала она.
— А я — Андрей, — ответил молодой человек, — Веди! Ты ведь здесь хозяйка. Надолго тебя отпустили?
— В данном случае, пока рак на горе не свистнет! Партнера-то нет! Или, на худой конец, до утра, которое вечера мудренее, — утро, правда, было не за горами. Девушка встряхнулась, глянула с вызовом, но не выдержала и улыбнулась, — Я предлагаю за знакомство купить пива похолоднее с какой-нибудь всячиной и устроиться на берегу. Похоже, ты, как приехал, так ни разу и не искупался!
— Это правда! — тихо ответил он, — А что, очень заметно?
— Я не слишком навязчива? Даже не знаю, что это на меня нашло!
— По мне, так в самый раз! Было бы слишком, я бы сказал!
— Прости! Но не каждый же день мы выходим в Звездники!
— Извини за любопытство. А твой партнер, пан спортсмен, он тоже вышел?
— Он как раз остался в Солнечном. Ты пойми, он мог и дальше продолжать. Ничего бы с ним не сделалось. Он сам выбрал уйти. Но нет худа без добра. Мы можем отметить это и с тобой!
Так и не отпуская рук, они долго брели вдоль берега. В свободной руке Андрей неожиданно обнаружил полиэтиленовый пакет со снедью, хотя, хоть тресни, не вспоминалось, когда они успели всем этим разжиться.
— Маленький вопрос. Что ты нашел именно во мне? Или я просто понравилась тебе как женщина? — спросила она между делом.
— Вопроса получилось два! — проворчал он в ответ, — Честно говоря, даже неловко сказать, чего я на самом деле от тебя хочу, но должен заметить, что ты просто светишься! Как, скажи на милость, отделить одно от другого!
— Хорошо сказано! Ты здесь, у нас, в городе успел увидеть только нашу площадку и нашу команду? Я правильно поняла? Или были и другие? Да нет! Я же видела, как ты выходил из автобуса!
В черно-серой морской глади тихо переливались звезды. Казалось, море вместе с небом — и есть огромный небосвод, а ты уже и не стоишь на твердой земле, а паришь над этими таинственными горами за спиной.
Наташа стояла в двух шагах и видна была нереально хорошо. Казалось, она светится мягким собственным светом.
Пакет развернулся в скатерть, нехитрая снедь перекочевала на нее.
— Много вас, Звездных? — тихо спросил Андрей.
— Одна я на последние десять сезонов, если хочешь знать! Да и то, на птичьих правах! Не то, что в соседнем городке! Откуда ты, похоже, и приехал...
— Погоди! — прервал он вдруг ее монолог, который, оказывается, не слушал, — А как получилось, что мы опять идем? Мы ведь собирались перекусить! Искупаться, наконец!
— Мы и перекусили, а ты и не заметил? Бедненький! — ответила она, — А купаться не стали, потому что тебя морозило. Послушай! А ты ведь мог бы станцевать партию моего партнера! Видно же, что занимался!
— Откуда, кстати говоря?
— По походке, по осанке, по движению рук. Вернее, по отсутствию такового! Еще перечислять или хватит?
— Ну, в общем-то, да! И, думаю, это не проблема. Акробатика-то в твоей партии, а не в моей! Искры, конечно, из меня вряд ли будут сыпаться. По крайней мере, на первых порах.
Молодой человек остановился и поплотнее запахнул куртку.
Она крепко взяла его за плечи и заглянула в глаза.
— Неужели тебя и сейчас морозит?
— Послушай, — пролепетал он заплетающимся отчего-то языком, — а откуда такое странное разделение? Солнце — тоже звезда! Или я что-то путаю из школьной физики?
Из последних сил попытался внести хоть какую-то интонацию, и это получилось! Самую малость полегчало, и он добавил:
— И если мы все-таки окажемся вместе, давай заведем кота! Породистого.
А трезвый рассудок нудил: кто бы ни были эти пресловутые Звездники, генералы не выходят за сержантов! Мечтать не вредно!
— Может, ты и прав! — признала она, — То-то я не почувствовала скачка! Но ты все-таки погоди, не замерзай! Не хватало еще и тебе в супермаркет угодить. Манекеном!
Мимолетный поцелуй, прикосновение груди и мгновение острого, невыразимого счастья мелькнули, и стремительно унеслись.
Андрей, чувствуя ирреальность происходящего, до боли закусил губу. Холод, жгущий душу, заметно отпустил. Они продолжили путь.
— Не подумай чего такого. Просто, я нервничаю! — призналась она, — Я ведь тоже приехала оттуда. В самом начале нынешнего сезона. Примерно, месяц-полтора назад. И тоже кое-кого потеряла! Ума не приложу, почему здесь и там так все различается!!
***
— Музыка у вас какая-то. Всего одна музыкальная фраза. И так до бесконечности! — сказал он.
— Фраза как фраза! Чего ты на нее взъелся! Обычный музыкальный орнамент, — ответила Марина, — Но ведь музыка — не самое главное! — ее глаза на миг утратили привычный холодный блеск и полыхнули, — Надо всю энергию вкладывать в главном направлении! В танец! Иначе не будет продвижения! Ты разве не замечаешь? Мы ведь показываем очень мало. Все остальное зритель домысливает сам. Вот она, магия Искусства!
Почему-то именно эта последняя, высказанная Мариной во время того часового перерыва мысль вспомнилась именно теперь, когда они с Наташей подходили к очередной сценической площадке.
Вокруг заметно рассвело.
Что-то мешалось с левой стороны, но, погруженный в свои мысли, Андрей поначалу не обращал внимания. Точнее сказать, это оказался не объект, а отсутствие объекта. Вернее, субъекта. Прошиб холодный пот, когда он осознал, что Наташи рядом нет. А он брел вдоль берега один. По крайней мере, какое-то время. И за руку его никто не держит.
И эта эстрада, до которой они, наконец, добрались, и есть та самая.
Представление только что кончилось. В отличие, кстати сказать, от соседнего городка, где оно шло в режиме non-stop.
Тот же самый спортсмен с квадратным подбородком легко спрыгнул на землю и удалился под ручку с какой-то пигалицей. Гордо, по римски вскинув голову.
Наташа, явно расстроенная, спрыгнула следом и буквально наткнулась на Андрея. Им обоим пришлось отпрянуть, чтобы не столкнуться лбами. Она стояла перед ним на расстоянии вытянутой руки в какой-то дымчатой полупрозрачной накидке. Невозможно было сказать наверняка, обнаженная она там, под накидкой или нет.
Но это была явно не та одежда, что до сих пор. Считай, всю ночь!
— Ну, и как впечатление, приятель? — спросила она, явно не узнавая.
— Наташа, ты меня разве не узнаешь? — озадаченно переспросил он.
— Нет, конечно! С какой стати? Я вообще впервые тебя вижу!
— Но мы ведь гуляли всю ночь вдоль берега...
— Даже всю ночь? И, небось, пиво пили, купались? Представляю, что ты там себе на воображал!
— И ничего такого не было, если хочешь знать! Разве что один поцелуй!
— Даже так? Бедненький!
— Он что, ушел? Не выдержал, что остался в Солнечном, а ты перешла в Звездный? — спросил Андрей, кивнув на ее партнера, удаляющегося с гордо поднятой головой.
— Это сейчас дело десятое. А важно, что я есть хочу, как зверь. Так что, рекомендую пройти в кафе.
Которое, как и вчера, оказалось в двух шагах...
— Послушай, как мы здесь оказались? — спросил он, когда девушка остановилась напротив.
Глаза слепило сияние тысячи Солнц. Никак не удавалось рассмотреть толком, где именно они находятся.
Он протянул руку просто, чтобы прикоснуться. Не в больном воображении, а вот так, по-настоящему.
Ее глаза сияли.
В свете сияния ее глаз даже фонари перестали так сильно слепить.
Все вокруг: деревья, дома, казалось, сошло с ума. Весь мир танцевал рок-н-ролл...
Из сердца распространялись пульсирующие волны жара. Никакого пронзительного холода в душе не чувствовалось и в помине! Отчего-то немыслимо было отвести от нее глаз.
И оттого расслышал, как ее губы чуть слышно шепнули: «У меня уже есть кот. Сибирский!»
Олег Калиниченко © 2008
Обсудить на форуме |
|
