|
КМТ
 Учебники:
Издатели:
Ссылки:
|
Фантастика 2008 Джон Золотов © 2008 Пути Господни Мистер Тайото Токаши стоял у как всегда вымытого до полной прозрачности, в человеческий рост окна. Над Заводом сгущались асфальтового цвета тучи, серый дым, валящий клубами из трех огромных труб в форме усеченного конуса, сейчас стелился по земле, окутывая все вокруг пеленой. Но до уровня шестьдесят третьего этажа здания управления Заводом, где сейчас и всегда находился мистер Токаши, с момента покупки Завода, смог не достовал. Внизу, у подножия небоскреба, утопающая в сером мороке, с трудом угадывалась толпа людей в синих комбинезонах.
«Взбесившаяся рабочая скотина, холопы, забывшие свое место». Через открытую фрамугу доносился разнобойный гул — крики тысяч голосов. Мистер Токаши взглянул на часы. «Есть еще время для поучительной беседы, — подумал он с некоторым злорадством и отвернулся от окна».
В огромном конференц-зале за длинным дубовым столом, рассчитанным на собрание совета директоров в расширенном составе, сидели два человека — новые представители рабочего профсоюза «Молот». Мистер Токаши мечтательно поднял глаза к потолку, вспоминая, как ловко он избавился от прежних представителей, организовав дело со сфабрикованными уликами. «Те были действительно опасны, они были грамотны и знали, что делают. А вот эти — уже не проблема. Так, мелкота, котята. Выразители гнева народа, еще не понявшего, что у него нет даже права на гнев».
— Итак, господа, с чем пожаловали? — спросил он, изображая любезность и медленно переводя взгляд с одного визитера на другого.
Тот, что был повыше, аккуратно стрижен и одет, подобающе случаю встал и улыбнулся дружелюбно, обнажая белые зубы.
— Господин Токаши, Алексей Ленев, новый руководитель «Молота», — он перегнулся через стол и протянул руку для рукопожатия.
Мистер Токаши посмотрел на протянутую ладонь несколько недоуменно, но все-таки слабо пожал ее за кончики пальцев.
— О, простите, — сказал Алексей, заметив замешательство. Он выпрямился во все свои метр девяносто пять, вытянул руки по швам и поклонился так низко, что коснулся стола носом.
Мистер Токаши сдержано улыбнулся и, сложив ладони перед грудью, чуть опустил голову. Второй посетитель — коренастый широкоплечий мужик в синей спецовке с грязными рукавами и черными с проседью бакенбардами наблюдал за процедурой приветствия, все больше мрачнея.
— Это мой помощник, Григорий Гробов, — Алексей положил руку на плече своему партнеру.
Тот даже не пошевелился, и только бросил грозный взгляд исподлобья. Мистер Токаши в ответ мило улыбнулся. Повисла пауза, но казалось, что между Тайото и Гробовым проскакивают невидимые молнии.
«Григорий Гробов? И где я раньше мог слышать это имя? — подумал мистер Токаши».
— Итак, господа, с чем пожаловали? — повторил он. — Или это просто визит вежливости?
— Нет, господин Токаши, мы к вам по одному очень щекотливому делу. Понимаете, люди не довольны.
— Какие люди? Чем не довольны? — спросил Тайото, весьма убедительно изобразив удивление.
В тишине конференц-зала послышалось тихое рычание Гробова.
— Люди — это ваши рабочие. А не довольны они, скажем так, вашей стратегией управления Заводом, — Ленев сел и достал из кожаной папки бумаги. — Вот, например, ваша политика в области экологии. Вы отказались от дорогостоящей процедуры отчистки выбросов, и теперь вся округа тонет в ядовитом дыме. В конце концов, существуют же экологические нормы.
— Уверяю вас, господа, если бы не было отчистки, — перебил Тайото, то дым из этой трубы шел бы не серый, а черный. Как раз недавно я принимал делегацию экологов, обеспокоенную тем же вопросом.
— И что они сказали? — спросил Алексей с надеждой.
— Выполнив свои замеры, они установили, что уровень выбросов соответствует вышеупомянутым экологическим нормам европейского уровня.
«А новенькие дорогущие Японские автомобили каждому делегату, — с наслаждением подумал Тайото, — помогли им сделать замеры быстро, и не выходя из этого кабинета».
Ленев несколько растерялся. Гробов скрипнул зубами.
— Это еще далеко не все, — продолжил Алексей, перелистывая бумаги. — Еще вы отменили медицинское страхование, вдвое сократили размер пенсий, сократили четверть рабочих, в основном стариков и калек, которых больше никуда не возьмут.
— И что? — перебил Тайото.
— Как это, что? — спросил Ленев, растерявшись.
— Они ведь еще живы, — лицо мистера Токаши переменилось до неузнаваемости. Из дружелюбного и участливого оно вдруг стало каким-то хищным, высокомерным, злобным. — Я не даю им умереть с голоду, так что они еще благодарить меня должны. На моей родине люди дерутся за право работать и хоть что-то зарабатывать.
— Мы не у вас на родине, — вдруг выпалил Ленев. Он тоже изменился — теперь он стоял, уперев дрожащие руки в стол, лицо его выражало не прикрытую ненависть. — Это не мы вывели людей на митинг, они сами вышли. Мы еще хотели договориться.
«Кстати, о митинге, — подумал Тайото, посмотрев на часы, — вот и время подошло».
— И вы называете эту кучку клопов там внизу митингом? — мистер Токаши подошел к окну, посмотрел вниз и расплылся в злорадной улыбке. — У меня на родине за бунт обезглавливают. Понимаю, однако, что мы не на моей родине, но даже в этой дикой стране найдутся способы усмирения. Посмотрите.
Ленев и Гробов медленно подошли к окну. В тумане было плохо видно, но общий шум сменился с далекого асинхронного выкрикивания речевок на отдельные громкие крики. Там в тумане, разрезая и разбрасывая в разные стороны скопления синих точек, двигался идеальный черный квадрат.
— Спецназ только что прибыл для разгона незаконной демонстрации. Когда они закончат, некоторые будут арестованы, некоторые покалечены, некоторые разбегутся по домам. Они десять раз подумают, стоит ли им повторять попытку. А те, кто здесь сегодня не был, поймут, что это было глупо и бесполезно, и они возрадуются тому, что их сегодня здесь не было.
А квадрат внизу все бил и топтал разрозненные синие точки, и те уже обратились в бегство.
— Найдется и на вас управа, — выпалил Ленев. — Я обращусь в высшие инстанции.
— Думаю вам пора, господа, — сказал мистер Токаши, оторвавшись от зрелища за окном. И сделав знак своим телохранителям. Те быстро подошли и положили руки на плечи посетителей.
— Да, нам пора, — просипел Гробов. Затем, резко повернувшись, сбросил руки охранников и придвинулся к Тайото так близко, что тот почувствовал горячее дыхание рабочего на своем лице. — Нам пора объединиться и смести угнетателей! — телохранители вновь схватили его под руки, в этот раз куда крепче. — Ты думаешь эта кучка людей — все, на что мы способны? Нет, это только начало.
Ленев собрал со стола бумаги и направился к выходу, Гробова стали оттаскивать, он упирался и кричал:
— В следующий раз нас будут десятки, нет сотни тысяч, и мы придем не с транспарантами, а с камнями! Я знаю, ты уже слышишь их крики и уже чувствуешь дым — это горит твоя цитадель! Знаешь, почему ты не выходишь отсюда кроме как с крыши на вертолете? Я знаю, и все узнают — ты боишься нас! И, черт возьми, ты правильно делаешь!
Гробова наконец выволокли из комнаты. Один из усердных слуг застыл у двери с вопросительным взглядом. Мистер Токаши показал на свой глаз, телохранитель кивнул и вышел.
— До встречи в суде, — сказал Ленев, покидая конференц-зал. Дверь за ним закрылась с глухим тяжелым ударом.
И тут время вновь побежало вперед бурным потоком, пронося мимо людей, события, года. Сотни голосов слились в неразборчивый гомон и...
В кабинет вбежал Куто, растрепанный и не опрятный, остановился и поклонился поспешно, было видно, что он сильно обеспокоен.
— В чем дело, Куто, — спросил мистер Токаши, отрываясь от бумаг.
— Они бросили работу и направляются сюда, — выпалил Куто, задыхаясь.
— Опять? В прошлый раз им было мало? — мистер Токаши удивленно вскинул седую бровь.
— Это не как в прошлый раз. Теперь они идут все, ВСЕ! — голос Куто сорвался на крик.
Мистер Токаши встал и повернулся к окну, как всегда грязному и сальному. На улице потемнело, собиралась гроза. Огромные конусные трубы извергали густой черный дым, в котором тонули корпуса Завода и все окрестности. Все было как обычно.
Но тут в черноте зажглась и замерцала желтая точка, затем еще и еще, и еще сотни. Горели фонари, горели факелы. Что-то разожгли, может мусор, может сторожевые вышки. Образовалось три больших костра, и мелкие точки тотчас закружились вокруг них хороводами в несколько рядов. Другие же потоком хлынули в сторону высотки.
Тайото оторопел на несколько секунд, потом крикнул не оборачиваясь:
— Спецназ!
— Уже едет, — отозвался Куто с готовностью.
— Охране приказ: «Не подпускать. Убивать любого, кто попробует войти». Вызови вертолет!
— Слушаюсь, — сказал Куто, поспешно поклонился и побежал исполнять.
Мистер Токаши остался один, и, оставшись один, он почувствовал, как в нем заново рождаются — больше и сильнее прежнего — его старые страхи. Он почувствовал, как, превращаясь в песок, рушится его маленькая империя. Он снова услышал: «Чувствуешь дым — это горит твоя цитадель!» А факелы и фанари все приближались. Постепенно нарастая, прорвался в кабинет многоголосный рев толпы. И уже стали разборчивы отдельные слова: «...Угнетатель!... ...Смерть!... ...Сжечь!...».
Но тут раздались звуки сирен и картина за окном замигала красным и синим, становясь похожей на Мангу из детства Тайото. Перед небоскребом выстроились шеренги верных, но дорогостоящих бойцов, они встали на защиту непробиваемой стеной щитов. «Ничего, они того стоят. — Подумал Тайото». Волна страха схлынула, и теперь он по деловому в уме прикидывал возможные финансовые потери. Внизу заговорили мегафоны. Две силы застыли друг против друга, готовые к любому развитию событий, но не желающие уступать, ни при каких обстоятельствах. Голодная, измученная, истерзанная тяжелым низкооплачиваемым трудом рабочая скотина с одной стороны, и здоровые, выкормленные, обученные только драться за своего хозяина бойцовские псы — с другой.
Мегафонные переговоры быстро переросли в ругань, ни одна сторона другую уже не слушала, и только продолжали кричать: «Расходитесь! Забастовка незаконна!» — с одной стороны. «С дороги! Нам нужен только ОН!» — с другой. И тут грянул выстрел. Неизвестно с какой стороны был произведен этот первый выстрел, а может это был всего лишь первый гром, возвестивший о начале грозы, но эффект был страшен. Бунтари обрушили на защитников град камней, те ответили дымовыми гранатами. Внизу все заволокло дымом, остались только звуки.
Громовой рев, подобный рокоту сходящей с гор лавины — толпа бросилась в атаку. Глухие короткие удары железом и дружный одновременный выдох с громким «Х-х-ха!» — защитники отбросили первую волну. С шумом водопада полилась вода — включили водометы. «Все, — подумал мистер Токаши». Несколько минут было слышно только воду, а потом раздался радостный вопль — толпа захватила водометы. «Еще не все».
Дым рассеялся, и стало видно, как мощные пенные струи бьют по когда-то неприступной стене щитов, пробивая в ней бреши. И в эти бреши тут же бросается одичавшая толпа. Через несколько минут стена распалась окончательно. Раздались выстрелы, блеснула сталь — это вышли на защиту своего господина верные телохранители, не знающие ни страха, ни пощады. Но их было слишком мало. Толпа смяла их и ворвалась в небоскреб. Негодующие крики раздавались все ближе и ближе, а внизу бились стекла и в них — с криками и без — вылетали люди — простые, ни в чем не повинные, оказавшиеся не в том месте, не в то время.
Но тут раздался утробный гул и вбежал Куто со словами: «Вертолет на подходе, уходим». Тайото был уже на крыше и уже видел свое винтокрылое спасение, когда грянул раздалась череда выстрелов, летающая машина закружилась в воздухе, нехотя зигзагами опустилась на землю и занялась огнем. «Вот теперь — точно все».
Толпа ворвалась на крышу, перерезав путь к отступлению, и замерла. Вперед вышел один. Он почти не изменился, только сгорбился еще больше, еще больше поседел и раздался в ширину. Один глаз теперь закрывала черная повязка. Его выбили телохранители специально, в назидание, сразу после первой их встречи. В одной руке Гробов сжимал самодельный пистолет, в другой — увесистую трубу. Не говоря ни слова, он выстрелил, Куто Токаши упал навзничь.
— Глаз за глаз, жизнь за жизнь, — просипел Гробов, бросил дымящийся ствол и взялся за трубу обеими руками. — Тебе следовало убрать сначала меня, а не Ленева.
Тихо звякнул, покидая примотанные к бедру ножны, короткий меч. Мистер Токаши приготовился к последнему своему бою...
Черная пелена закрыла взор на мгновенье и спала. В глаза ударил ослепительный свет. Андрей Матвеевич быстро отдернул руку.
— Что с вами? — осведомился мистер Токаши.
Андрей Матвеевич медленно оглядывал конференц-зал, будто забыл, где находится.
Окна, как всегда, были прозрачны до полной невидимости. За окном разгорался новый день. Не было смога, не было бунта, и дым из гигантских труб валил белый-белый. И мистер Токаши, заморский покупатель, был молодой-молодой, но к ноге его уже были привязаны маленькие незаметные ножны.
— Вам плохо? — спросил Тайото.
— Нет, — ответил Андрей Матвеевич, помолчав, — у меня-то все будет хорошо.
А про себя подумал: «А вот у тебя...». Андрей Матвеевич никогда не ошибался в своих прогнозах. Расхождения могли быть только в мелочах. Каждый раз, прикасаясь к новому человеку, он за секунды переживал всю его жизнь до самой смерти. Эта способность, которую он держал в строжайшем секрете, немало помогла ему в карьерном росте. В основном благодаря ней он и стал генеральным директором Завода. Теперь же пришло время продать свой бизнес, ведь скоро настанут тяжелые времена, и переехать на постоянное место жительства в одну из европейских стран, всегда приветствующих вливания иностранных капиталов, и там дожить остаток дней.
— Недавно у меня родился сын, — сказал Тайото, — когда-нибудь я возьму его сюда. Он будет работать рядом со мной, а потом получит бразды правления. Я назвал его Куто.
— А я недавно взял рабочего по имени Григорий Гробов, — пробормотал Андрей Матвеевич, помрачнев.
— Простите, что вы сказали? — не понял мистер Токаши.
— Да так, ничего. Потом узнаете.
На какое-то время Андрей Матвеевич задумался, вспоминая последние минуты отца и сына, и еще многих других людей. Он снова услышал: «...Больше огня!... ...Смерть!... Это горит твоя цитадель!» Ему захотелось впервые в жизни что-то изменить, сказать: «Нет, узкоглазый, сделка отменяется». Выпроводить покупателей вон без всяких объяснений, про себя приговаривая: «Тебе же лучше будет, харя ты заграничная». Но он быстро взял себя в руки. Чемодан полный векселей, подлежащих безналожному перевозу в любую страну мира, лежал на столе открытый, манящий. Рядом лежал контракт.
«В конце концов, кто я такой, чтобы вмешиваться в дела Господни? — подумал Андрей Матвеевич и взял ручку».
— Где подписать? Джон Золотов © 2008
Обсудить на форуме |
|
