|
КМТ
 Учебники:
Издатели:
Ссылки:
|
Фантастика 2008 Анна Афанасьева © 2008 Паучьи Жмурки
«Смерть, подобно Паучихе, расставляет свои сети
и люди, словно мухи, угодив в них — гибнут».
Дзун Ло
Фестиваль Фузаке Дейсецу, или, как говорят пришлые люди, праздник Желтых Фонарей подходил к концу. Торговцы в нелепых, пестрых нарядах в спешке сворачивали свои лавочки, нерадивые, хмельные от танцев и саке молодые пары в тревоге блуждали по площадям в поисках заигравшейся ребятни. Совсем скоро первые лучи солнца ознаменуют начало нового дня.
Южная площадь почти опустела. Лишь возле потрепанного временем, бледно-голубого шатра, под навесом которого сидела красивая, пожилая женщина по прежнему толпились люди. С каждым годом желающих услышать одну из самых древних и страшных легенд этих мест становилось все больше. Как ни как, минуло ровно пятьдесят лет с того момента, как последний раз Священные Животные проходили через Врата Бецумия. Совсем скоро, Слепая Паучиха вновь начнет свою игру...
Оглядев собравшихся, пожилая рассказчица задумчиво опустила голову, и в тысячный раз позволила своей памяти обратиться к событиям давно минувших дней. Маленькие слушатели с жадным блеском в глазах теснее придвинулись к ее ногам, не обращая внимание на недовольные возгласы родителей. Наконец, тихим, печальным голосом женщина начала свое повествование:
— Как и все в четырнадцать лет, я жила наивными мечтами. Однажды я распечатала Письмо...
Сайюри бесшумно распахнула сёдзи и выглянула наружу, с наслаждением ощущая, как прохладный воздух проникает под одежды. Последние лучи солнца уже давно скрылись за горизонт и сумрак медленно наползал на город, накрывая полумраком неказистые домишки, и узкие, мощенные булыжником улочки Тигуана. Один за другим зажигались огни неоновых вывесок, рассевая сгущающуюся тьму.
Устроившись на краю роука, крытого перехода, девушка расслабилась и глубоко вдохнула: легкий, ночной ветерок принес с собой долгожданное облегчение. Днем невыносимая духота не давала свободно дышать, а пыль, вечно клубящаяся в воздухе, забивалась в глаза, от чего прохожим приходилось бродить, словно слепым котятам.
Солнце для жителей Тигуана было лишь источником мук, между тем как Тьма — освобождением.
Сайюри испуганно вздрогнула — на ее плечо неожиданно легла маленькая, но сильная ладонь. Лишь один человек, словно демон — кот Некомата, мог ступать так вкрадчиво, неслышно — ее брат-близнец Хикару. Юноша в нерешительности застыл за ее спиной и тихо, неуверенно произнес:
— Ты должна вернуть Чике эти Письма, сестра! Пока не поздно, мы должны отказаться от этой затеи! Пожалуйста...
Девушка слегка прикусила нижнюю губу и сжала ладони в кулаки. Вот уже неделю, с того момента, когда немая старуха передала им приглашение от Шизуки-сама, брат неустанно изводит ее своим нытьем! Испугавшись бабкиных россказней, решил пойти на попятную! Глупый, как же он не может понять — она не намерена изменять своим желаниям. Выпал такой шанс, а мнительный братец решил все испортить! Нет, этому не бывать!
Где-то неподалеку от дворца семьи Юдзан, послышался чарующий перезвон колокольчиков. Для избранных, для тех кто попал в ловушку собственного любопытства это — зов, за которым тот обязан был последовать. Сайюри неторопливо поднялась, и, повернувшись к брату, нежно обняла его, с мольбой заглядывая в глаза. Она знала, что он не откажет ей. Ведь это ее родной, любимый Хикару.
О районе Нозоми-Гензо шла дурная слава. Нет, на его улицах не грабили и не убивали добропорядочных граждан, не похищали и не насиловали женщин. По необъяснимой причине люди оставили эту землю много лет назад, и не одна живая душа не пожелала вернуться обратно. До сих пор, покосившиеся здания, магазинчики и мастерские с облезлыми вывесками встречали случайных прохожих мертвой тишиной и тьмой оконных провалов. Район Нозоми-Гензо вот уже два столетья являлся необитаемым, и это факт пугал суеверных тигуанцев пуще рыщущего в поисках жертв оголодавшего Бусо.
Этой ночью привычное безмолвие «мертвой земли» было нарушено вторжением небольшой процессии из восьми человек, возглавляемой старухой. Белоснежные, шелковые одежды, подпоясанные оби из черной ткани представляли собой что-то среднее между женским кимоно и мужским юкато, что не позволяло на первый взгляд определить пол членов группы. Лица скрывали искусно вылепленные, фарфоровые маски.
Они шли молча, с трудом дыша от напряжения и силясь разглядеть хоть что-нибудь: рассеянные лучи небольших фонариков, скользящие по мрачным громадам искореженных временем сооружений и переулкам едва освещали путь. Внезапно послышался громкий грохот и истошный вопль кошки, через секунду — еле слышные ругательства:
— Да чтоб ее...Проклятая тварь! Сколько уже можно!? Долго нам еще плестись? — не дождавшись ответа, обладатель неприятного, режущего слух фальцета раздраженно продолжил. — Эй, благородная Чика! Оглохла!? Широ, ты то...
Огромная, мозолистая ладонь резко зажала рот брюзжащему невеже. Встряхнув тщедушное тело мальчишки, громила в Песьей маске недовольно прошептал:
— Спятил!? Широ, Широ... Забудь это имя! Я бы на твоем месте закрыл рот и... — Гигант направил свет фонаря на бледное лицу стоящего рядом парня — ...надел свою маску. Ты понял меня, Йоши!?
Легкий кивок головой свидетельствовал о том, что жертва недавнего грубого обращения пришла в себя и все прекрасно слышит. Нащупав рукой болтающуюся на поясе маску, Йоши ловко нацепил ее и затянул ремешки. Обладатель Лика Священного Животного надев его, скрывал не только свое истинное лицо, но и имя, получая взамен новое. Как раз имя и являлось причиной бунтарского настроя Йоши — нареченный Нэдзуми был готов провалиться сквозь землю от стыда и гнева!
— Так то лучше, малыш! — толчок в спину чуть не сшиб с ног удрученного Нэдзуми. — А теперь пошевеливайся и не лезь больше к бабке со своими расспросами! Из нее нику-дышный собеседник...без языка то.
Злорадно покосившись на сгорбленную спину их провожатой, Нэдзуми незаметно ухмыльнулся — он прекрасно знал, что Чика немая. Старуха с ее немочью — прекрасная жертва для его нападок и колкостей. На ком же еще срывать накопившееся раздражение? Если только...Нэдзуми по очереди оглядел каждого из спутников, идущих чуть впереди и к своей неожиданности снова наткнулся на пристальный взгляд крохотной фигурки, в Лисьей Маске. Эта особа ему уже порядком поднадоела! Ее оценивающий, холодный взгляд преследовал Нэдзуми всю дорогу, что весьма нервировало молодого человека.
Между тем, Сайюри Юдзан кивком головы указав на тощего парня в Крысиной маске, шепотом спросила у брата, мрачно плетущегося рядом:
— Ты узнаешь его, Хикару? — юноша лишь отрицательно качнул головой, вновь погрузившись в думы. — Нет!? Йоши — любимый сынок ростовщика Аракавы! Тот еще мерзавец! — девушка громко хихикнула, вновь уставившись на Нэдзуми — Ты только посмотри на него — точно крысеныш! Шизука-сама верно подметила...
Внезапно рядом раздался приглушенный смех и Сайюри, вздрогнув, резко повернулась, стараясь разглядеть в темноте невольных слушателей ее насмешливой тирады. Два брата Хироши и Шо Ямада, именуемые Тануки и Цуру были абсолютно согласны с девушкой в отношении отпрыска Аракавы. Лживый, трусливый Нэдзуми многим успел по-портить кровь, как впрочем, и сама наследница семьи Юдзан, славящаяся острым язычком и капризным нравом.
Внезапно легкое покашливание привлекло внимание близнецов — они не заметили, как к ним приблизилась высокая, изящная фигура. Человек был незнаком Сайюри, что весьма удивило девушку — что-что, а свое истинное лицо ни один тигуанец не сможет скрыть от нее даже за маской! Без сомнения, чужак.
Чуть покланявшись, незнакомец, слегка запинаясь, обратился к брату и сестре на ломаном восточно-юаньском:
— Надеюсь, я не побеспокоил вас? Мне показалось — вы единственные в нашей компании, кто не прочь развеять тягостное молчание. Зовите меня...Сару. А вы, если не оши-баюсь — Кицунэ и Нэко? Честно говоря, я не знаток здешних традиций.
Хикару, до того пребывавший в полной прострации, внезапно встрепенулся и ожил. Он часами был готов разглагольствовать на тему обычаев и поверий родного народа и сейчас узрел подходящий момент вновь блеснуть своими познаниями. Сайюри многозначительно посмотрела на брата и ободряюще похлопала его по плечу — светские беседы не ее конек. Раз Хикару считает, что нашел благодарного слушателя в лице Сару, она не будет мешать.
Извинившись, девушка прибавила шагу и оставила собеседников наедине. По ее расчетам, они вот-вот должны были выйти к легендарным Вратам Бецумия, и ей непременно хотелось одной из первых увидеть столь великолепное зрелище.
Резкий стук и перезвон колокольчиков, венчающих верхушку посоха старухи Чики, возвестили о том, что долгий и утомительный путь подошел к концу. Процессия вышла к узкой, каменистой дороге, которая привела их на небольшую, выложенную плитами площадь, в центре которой они остановились, в немом восхищении. Перед ними, освещенные белыми фонарями, выселись величественные, сооруженные из ценной древесины вечнозеленых деревьев Врата Бецумия. Изящно вырезанные узоры и бронзовые заклепки, соединяющие между собой доски, длиною почти в девять ярдов, говорили о немалом труде и искусности древних мастеров. Как и сооруженная из цельных глыб песчаника, слегка облупленная стена, Врата Бецумия надежно оберегали уже несколько столетий обитель таинственной Шизуки-сама. Трехэтажный, великолепный Дворец Звезд, по ту сторону Врат, манил к себе алчных коллекционеров древности, воров и грабителей уже долгое время, но еще ни кому не удавалось преодолеть преграду.
Полночь почти наступил и времени для того чтобы передохнуть и собраться с силами у молодых людей почти не осталось. Вот-вот Врата Бецумия должны были распахнуться перед новыми участниками Паучьих Жмурок, и те с нетерпением ждали этого момента.
За низким, квадратным столиком, удобно устроившись на татами в напряженных позах замерли Игроки, которые осмелились ответить на зов Слепой Паучихи. Их лица скрывали фарфоровые маски: Лиса, Пес, Кошка, Журавль, Обезьяна, Крыса, Енотовидная собака. Имена Игроков соответствовали образу Священного животного. В привычном молчание они испытующи смотрели друг на друга, строя догадки, кто же выйдет из игры первым. Иногда, в небольшой комнате, раздавался мелодичный перезвон — запястья и лодыжки Игроков обвивали серебреные браслеты в виде переплетения множества миниатюрных колокольчиков.
Наконец, по многочисленным коридорам, залам и спальням Дворца Звезд пробежал низкий, вибрирующий звук — гонг возвестил о начале Игры.
Игроки в последний раз пристально посмотрели друг на друга и резко сорвались с места. Отныне, перед каждым стояли две основные задачи: не попасться в сети расставленные Слепой Паучихой и как можно быстрее найти Комнату Желаний.
Зашумели раздвижные перегородки, обтянутые рисовой бумагой и молодые люди, выбрав для себя, как им казалось, более короткий путь, словно тени, звеня колокольчиками растворились в полумраке коридоров.
Спустя минуту, в зал, который едва покинули Игроки, шагнула высокая, непомерно тощая фигура. Она медленно обошла вокруг столика, по очередности останавливаясь у каждого татами, еще хранившего тепло недавнего гостя. Казалось, существо пыталось уловить и запомнить все запахи, скопившееся в комнате. Худое тело, затянутое в черный шелк, мелко дрожало и нелепо раскачивалось словно кукла, которую дергают за ниточки.
Наконец, резко повернувшись, оно нетвердой походкой покинуло комнату. Существо словно собака, которая поймала след, чуть нагнулось вперед и, свернув налево, быстро засеменила по коридору.
— Я же сказал...Стой! — Нэдзуми требовательно дернул своего друга и по совместительству телохранителя за рукав, привлекая внимание. — Послушай, чей-то голос...Вот, опять!
Ину остановился и слегка наклонив голову, прислушался. Наконец, и он смог различить еле слышимое бормотание где-то вдалеке — тихий голос напивал незамысловатую песенку:
— Душа Зрячего, спасение для Слепого, раз, два, три...Пока еще есть время — от меня беги!
Нэдзуми хохотнул и обхватив себя руками притворно поежился:
— Бр-р-р! Даже мурашки по коже...Что тут скажешь — милая хозяюшка умеет развлекать гостей!
Ину, казалось, не слышав своего приятеля, полностью погрузился в раздумья. Для его маленького друга Паучьи Жмурки всего лишь детская забава, один из безопасных способов пощекотать нервишки. Но врожденная интуиция Ину подсказывала — «веселое развлечение» может обернуться для них чем-то весьма неприятным.
В то же время, в одной из комнат южного коридора бледный, трясущийся от ужаса Цуру немигающими глазами следил за передвижением высокой, костлявой фигуры по ту сторону полупрозрачной ширмы. Молодой человек отстал от своего брата и не знал, встретил ли Тануки на своем пути Слепую Паучиху. Цуру чувствовал, что от хозяйки дома, а это, без сомнения была она, веяло чем-то мерзким и липким. Словно сам Акума блуждает по коридорам Дворца Звезд, в поисках невинных душ. Он понимал, что его проигрыш в этой детской игре приведет лишь к очередным подтруниваниям со стороны брата и боятся глупо, но по какой-то неизвестной причине его ладони взмокли и тело само сжалось от страха.
— Черт, Тануки, куда же ты запропастился!? — в пустоту прошептал Цуру и постарался взять себя в руки, злясь на брата. — Ждешь не дождешься, когда меня поймают чтобы всласть посмеяться? Да!?
Цуру от досады хлопнул себя по колену, напрочь забыв о браслете, обвивающем запястье — перезвон колокольчиков нарушил тишину, с головой выдавая местоположение Игрока.
Когда ширма с грохотом распахнулась, и Слепая Паучиха переступила порог комнаты, шаря перед собой руками, Циру с натянутой улыбкой уже ждал ее.
«Ничего страшного. Зато я теперь смогу спокойно вернуться домой» — так думал, Циру, до тех пор, пока хозяйка дома не подошла к нему вплотную — сквозь прорези Паучьей Маски на Циру глядели мертвые глаза, затянутые молочной пленкой. Тонкие, хрупкие пальцы Паучихи нетвердо нашли на шее оцепеневшего молодого человека пульс и сиплый, безжизненный голос спросил:
— Истинное имя Журавля — Шо Ямада?
Циру не умел врать, на свою беду. Он так и не узнал, что Тануки, как и ему, не повезло.
Где-то неподалеку раздался истошный вопль. Второй, или быть может уже третий? Кицунэ старалась не задумываться об этом, ловко лавируя меж ширм, перегородок, и немногочисленной мебели по направлению к лестнице ведущей на второй этаж.
В руке бегущего рядом с девушкой Нэко был зажат клочок ветхой от времени желтой бумаги — карты, некогда нарисованной самим архитектором Хирохата. Достать один из столь древних работ известнейшего мастера — большая удача. Но ее брат как всегда весьма предусмотрителен, что поразило Сайюри, если судить по его категоричному нежеланию участвовать в очередной авантюре сестры.
Поговаривали, что Дворец Шизуки-сама, известнейшей Луноликой гейши и любимицы Императора Катсуро, жившей более трехсот лет назад, в свое время был признан одним из чудес света. Хирохата, архитектор Императора, не только составил чертеж, но и самолично, следил за возведением прекрасного Дворца Звезд. Петляя верх, вниз по коридорам, многочисленным спальням и залам дома, Кицунэ была готова поверить — кто-то действительно потрудился на славу, в угоду прекрасной женщины.
Хикару ненадолго остановился, и, прищурившись, вгляделся в бледные штрихи чертежа на бумаге. Времени оставалось все меньше, а он ни как не мог разобраться, где же именно располагается Комната Желаний. Все больше его охватывало подозрение — не совершают ли они ошибку, по наивности думая, что она находится на третьем этаже?
Сайюри внимательно смотрела на брата. Сняв маску, он дрожащей рукой обтер лицо, испещренное капельками пота, и вновь склонился над картой. Девушка в недоумении покачала головой — как можно так серьезно относиться к простой, детской игре?
Завидев в конце перехода долгожданную лестницу, ведущую на третий этаж, Сару радостно хлопнул в ладони и, забыв об осторожности, бегом направился вперед, весело звеня колокольчиками. Ему оставалось сделать всего пару шагов вверх, когда прогнившие ступени с треском подломились и несчастный, неловко взмахнув руками, рухнул вниз. Послышался глухой удар и оглушенный на мгновение Сару лишился чувств, а когда вновь, через пару минут, открыл глаза, над ним уже маячила высокая фигура, в черном кимоно. Он даже не успела осознать, что произошло и лишь когда холодные, длинные пальцы коснулись горла, отпрянул от отвращения и страха, попутно отмечая, что нога его сломана. Паучий лик с реалистично выполненными хелицерами навис над перекошенным от ужаса лицом Сару:
— Истинное имя Обезьяны — Джомей Тайра?
Молодой человек глубоко вдохнул, стараясь унять сердцебиение, и открыто улыбнувшись, твердо произнес:
— Нет!
Слепая Паучиха на секунду замерла, словно раздумывая, а затем, с силой сжав горло жертвы одной рукой, пробежала пальцами другой по незащищенному лицу уверенного в своей победе человека. Легко касаясь бровей, носа и холодных губ, она удовлетворенно произнесла:
— Врешь, человек. Твое имя — Джомей!
Джомей застыл, пораженный. Он даже не заметил, что Лик Священного животного, оберегающий его, мелкими черепками разлетелся по полу.
— Ты чудо, Хикару! — подпрыгнув, Сайюри повисла на шее брата, весело болтая ногами. — Кто бы мог подумать!? А все потому, что у меня есть ты!
Открытие брата повергло девушку в шок — пока остальные не выбывшие игроки в спешке пробираются на третий этаж, где, по общему мнению, находится Комната Желаний, им следует искать заветную лестницу, ведущую в подвал. Все просто. Заветная цель намного ближе, чем кто-либо мог себе представить.Только где именно?
Близнецы вновь развернули карту, с надеждой пытаясь найти ответ в каждом штрихе и линии. Хикару уже давно догадался — многочисленные залы и спальни Дворца Шизуки-сама, это одна сплошная обманка. По правде, комнат было всего несколько, но благодаря затейливому механизму ширмы постоянно передвигались, меняя расположение, что сбивала с толку, и вводило в заблуждение. Во всей этой большой загадке им и предстояло разобраться.
Внезапно над их головами послышались медленные шаги и скрип досок. Мгновенье, все прекратилось и только тихий напев говорил о том, что нечто по прежнему находится в одной из комнат второго этажа:
— Душа Зрячего, спасение для Слепого, раз, два, три...Пока еще есть время — от меня беги!
Такого Нэдзуми не ожидал. Нет, этого просто не должно было произойти! Иллюзия, галлюцинации, все что угодно только...не ЭТО! Прижавшись к ширме, он боялся выглянуть за угол, и увидеть собственными глазами...Что? Влажный, не то сосущий, не то чав-кающий звук вызывал тошноту и головокружение. Все специально подделано, о другом не может быть и речи! Точно! Если он узнает, что Ину намеренно принял участие в этом розыгрыше, чтобы посмеяться над ним, Нэдзуми прикажет отцу убить это ничтожество.
Юноша даже толком и не заметил, как все случилось. Казалось, перегородки сами, без чей-либо помощи, передвинулись, разделяя Нэдзуми и его телохранителя. А потом...Потом Нэдзуми услышал крик Ину и знакомый, хриплый голос.
«Шутники! Думаете, это испугает меня и я, поджавши хвост, убегу?» — подумал юноша и к своему разочарованию почувствовал, как трясутся его колени. Медленно, стараясь не тревожить колокольчики на браслетах, он сполз на пол и сжался в комок. Надо переждать, собраться с мыслями и найти этого предателя Ину, чего бы это ему не стоило. Игра больше не казалась ему веселым время провождением.
Неслышно из за угла появилась костлявая рука с ссохшимися, длинными крючковатыми пальцами и прежде, чем Нэдзуми почувствовал неладное, они впились ему в волосы и резко дернули вверх. Громко пискнув, молодой человек замолотил руками и ногами по воздуху, стараясь достать незримого врага, и освободится от железной хватки.
Вскоре обмякшее от испуга тело юноши было брошено рядом с грудой мусора и рваных лоскутов ткани и Слепая Паучиха, наклонившись над новой жертвой, задала свой извечный вопрос:
— Истинное имя Крысы — Йоши Аракава?
Йоши прекрасно умел врать, и сердце не дрогнуло бы, но он промолчал. Помертвевший взгляд юноши был обращен к тому, что он вначале принял за хлам и ворох тряпья — все, что осталось от приятеля Ину.
Наконец, брат и сестра нашли треклятый вход в подвал. Неуверенно посмотрев друг на друга, они вместе взялись за кольцо и потянули. Створки поддались и со скрипом разошлись в стороны. На близнецов пахнуло хладом и затхлостью. Сайюри опешила, с недоверием взглянув на Хикару. «Неужели в таком месте может скрываться ценный приз? Возможно, мы ошиблись?» — мириады мыслей теснились в голове у девушки, но выбора не было. Взявшись за руки, они с опаской стали спускаться вниз по неровным, затоптанным множеством ног каменным ступенькам.
Спустившись вниз, они обнаружили перед собой приоткрытую дверь, обитую железом, сквозь щели которой просачивался неяркий свет. Их кто-то ждал.
Немая Чика не мигая смотрела на приближение двух победителей. Да, такое случалось, что порог Комнаты Желаний переступало двое Игроков. Редко, но случалось, и тогда...
— Ну же, не молчи! — малыш требовательными глазенками уставился на пожилую рассказчицу. — Что произошло потом?
Женщина нежно улыбнулась и потрепала ребенка за пухлую щечку. Ее рассказ почти подошел к концу:
— Бывает, что я очень жалею о том, что мой язык остался при мне, но это желания моего... Вас наверно волнует вопрос, являлась ли Шизука-сама бессмертной хозяйкой тех мест?
Детвора утвердительно заголосила, в восторге цепляясь за снисходительно улыбающихся отцов и матерей. Женщина не осуждала недоверие многих, ведь когда-то и она была такой и поэтому, игнорируя насмешливые взгляды некоторых горожан, продолжила:
— Луноликая Гейша еще столетия назад упокоилась с миром. Но Игра со Смертью, затеянная ею — бесконечна. Дворец Звезд и Врата Бецумия отныне принадлежат проклятым душам тех, кто взвалил грех Шизуки-сама на себя.
— Что это значит?
— Да, кто теперь прячется за Паучьей Маской!?
— Расскажи нам!
Галдеж детских голосов оглушал, маленькие ручонки тянулись к женщине, будто бы хотели навечно остаться с ней, с ее манящими тайнами. Но ей больше нечего было рассказать. Она закончила свое повествование.
Один за другим собравшиеся возле рассказчицы люди стали расходится, волоча прочь упирающихся малышей. В небольшую, глиняную чашу у ног пожилой женщины со звоном падали медяки — благодарность за услышанную историю. Вскоре, возле рваной палатки осталось только трое богато одетых подростков, которые с издевкой разглядывали «нищую попрошайку».
Один из них, презрительно сплюнув в чашу для подаяний, под громкий хохот приятелей, произнес:
— Так вот как зарабатывает себе на жизнь благородная Сайюри Юдзан — травит байки, на потеху народа!
Женщина молчала, неспешно собирая свои вещи, сворачивая прохудившийся шатер.
— Тише, Акира, а то она и тебя прибьет, как когда-то своего собственного брата!
Взрыв смеха, казалось, все-таки привлек внимание рассказчицы Юдзан. Выпрямившись, она внимательно посмотрела на рослого предводителя небольшой шайки:
— Так тебя зовут Акира? Акира Ямамото?
Подросток гордо вскинул подбородок, и, взлохматив густые, черные волосы высокомерно поинтересовался:
— И что, если я отвечу — да? Какая тебе разница, старуха? Хочешь вымолить милость у моего отца? Отвечай!
Женщина печально улыбнулась и пошарив в складках одежд выудила смятый треугольник. Она прекрасно знала, что скрывается в желтоватом, потрепанном конверте — клочок бумаги с одним только иероглифом. Крыса (Нэдзуми).
— Скажи, Акира, ты хотел бы сам убедиться в истинности или, наоборот ложности моих слов?
Юношу лишь недоуменно приподнял бровь и уставился на протянутый конверт. Он не понимал, о чем бормочет умалишенная старуха и что ей от него надо, но осторожно взял письмо и повертел его в руках, разглядывая.
— Это Письмо — приглашение на очередные Паучьи Жмурки. Распечатав его, ты уже не сможешь отказаться...
Сайюри Юдзан забросила за спину увесистый тюк и неспешно побрела прочь, опираясь на искривленный посох, верхушку которого венчали гроздья колокольчиков. Ее сердце ликовало — совсем скоро душа ее любимого Хикару упокоится с миром и он сбросит Паучью Маску.
Анна Афанасьева © 2008
Обсудить на форуме |
|
