|
КМТ
 Учебники:
Издатели:
Ссылки:
|
Фантастика 2008 Константин Павлов © 2008 Один счастливый шанс - ...Полномочный представитель Галактической Лиги в Нижнем Ярусе Пятнадцати Звездных Систем Правого Сектора, оказавший высочайшую честь своим присутствием в виде голограммы третьего класса на церемонии награждения лучшего чистильщика вырглов, в своей речи отметил, что Галактическая Лига ценит добрососедские отношения и сотрудниче-ство с младшими братьями Земли, но не намерена в ближайшем будущем рассматривать во-прос о вхождении Солнечной Системы в Нижний Ярус Лиги в статусе четвертьправного чле-на. К сожалению, задать положенные Земле три вопроса не удалось — голограмма уважаемого посла пришла в записи.
И огромный висящий в небе экран подернулся зеленой рябью — шла загрузка очередного сюжета.
Ну да, в записи, размечтались! Конечно, отцам Проекта очень хотелось думать, что трех-тонный тиксилианин двое суток облачался в церемониальный костюм, разучивал речь и отыгрывал кучу дублей в камере записи только для того, чтобы нацепить орден рекордсмену, отправившему в энтропию пятнадцать кристаллоидных единиц вместо положенных двена-дцати. А ведь даже ребенку было видно, что людям отыграли стандартный грубый видео-блок, давным-давно сделанный на прежних забойщиков Лиги. Поменяли только название планеты и расы и даже не удосужились учесть разницу в росте — когеры были в два раза ниже людей, и голограмма пыталась прикрепить орден опешившему герою на совсем непредназна-ченное для этого место. Они и не подумали ничего менять, напротив, людям пришлось пере-страивать церемониальный зал и добавлять дымящееся озерцо на заднем плане — очевидно, программа работала только на строго определенном интерьере. Кириллу вся эта церемония живо напомнила выступление плохо выдрессированных тюленей. Как и звери в цирке, люди смирно стояли в подсвеченных снизу кругах, нервно реагировали на команды ведущего-дрессировщика, и неловко бегали за смещающимися по сценарию кругами света — чтобы пе-редвижения не обращающих ни на что внимание голограмм не потеряли остатков смысла. Подкормки, правда, здесь никто не раздавал, а собственно герой церемонии умудрился за-мешкаться перед положенными двумя шагами вперед и получил неслабый вдохновляющий удар инфразвука, отозвавшийся гудением на всех восьми тысячах семидесяти двух экранах планеты. Круги рывками ползали по сцене, имитируя движения пресмыкающихся когеров, люди скакали следом, голограммы перемещались и брались крупными кубиками, а прямой эфир великолепно отображал все нелепости церемонии. Посол великодушно пожелал обиль-ного икрометания всем вошедшим в женскую фазу людям — переводчик скрипнул но стерпел, легкой линьки — тоже прошло, но когда транслятор прохрипел пожелание ста смертей во вре-мя ритуальных убийств Розового Гона, то после короткой паузы фразу переиначили на без-ликое пожелание удачи и успехов. В великолепном финале круги убежали прямиком в ды-мящееся озеро, и люди с ужасом двинулись следом: никто не знал, насколько безопасно для здоровья было это творение студийных дизайнеров, но и не смел нарушить ход официального контакта с представителем Лиги. Было весело. Но, похоже, лишь ему одному.
— А в восемнадцать ноль-ноль в рамках трансгаллактического моста состоятся дебаты на-учной группы Всеземного Института Адаптивных ассоциаций, разработавшей фундамен-тальную теорию «Осязательные контрасты волосяного покрова и гладкого эпидермиса — до-полнительные возбудители центров удовольствия» и клана третьих сыновей михейцев — авто-ров совершенно ошибочной и неверной работы об необходимом шерстистом покрове не ме-нее семидесяти процентов площади тела. Также напоминаем, что, по мнению посла давних друзей нашей планеты террианцев, Земля имеет предпочтительные шансы на победу в кон-курсе. Да здравствует Галактическая Лига! С вами был канал всеземных новостей. Оставай-тесь с нами!
Кирилл неторопливо шел по улице, рассеянно поигрывая шариком на резиновой нитке. Группа Сознательных Граждан человек в сорок под выкрики ведущего изгибалась со стран-ными звуками — разучивала Танец Встречи. Плюшевые фигурки на их плечах раскачивались при каждом движении. Будущие костюмы были обозначены лишь пришитыми к одежде красными бумажными лоскутами, угадать прообраз смог бы только специалист, но, судя по позам, речь шла о сложной абстракции вроде «роста красных кристаллов в сезон зимних маг-нитных бурь». Кирилл не был уверен точно — он позорно мало для Сознательного знал о Про-екте для их жилого сектора. И это надо было быстро поправлять, пока в Департаменте не пи-скнул переполненный счетчик негативных фактов. Ведущий нервничал, вовсю махал инфра-звуковой указкой и потихоньку подкручивал на ней регулятор мощности — дело не очень шло. Неподалеку рушили не вошедший в композицию сорокаэтажный дом, и растущие кристаллы часто отвлекались на удары и грохот. Кирилл тоже поглядел вверх. Наблюдатели явно нахо-дились сейчас на другой стороне планеты, и бульдозера не стеснялись использовать водород-ные ускорители. В вспышках зеленоватого пламени многотонные машины выпрыгивали на высоту до пятого этажа и либо пролетали мимо, чиркая вибролезвием, либо врезались в кон-струкцию с глухим грохотом. Парочка бульдозеров и вовсе преспокойно ползала по стене как мухи, сшибая балконы и совершенно наплевав на законы гравитации. То там, то здесь на этажах вдруг с грохотом выпадал кусок стены, и мелькнувший внутри бульдозер вновь исче-зал крушить глубину. Нет, пожалуй, это было не разрушение, а очень точная, ювелирная ра-бота мастеров, замечательно знающих конструкцию дома. Здание на глазах превращалось в какую-то причудливую неровную лохматую скалу с качающимися на паре-тройке арматур бетонными плитами, с кривыми линиями, причудливыми изломами, странную, непривыч-ную. И прекрасную. Здесь творили разрушая. Делали то, к чему бы их в жизни не допустили бы в нормальном прежнем мире. Немногие из счастливчиков нынешних времен. Но даже у них в кабинах стояли канистры с небольшим зеленым кружком.
Внимание Кирилла к Дизайну не осталось незамеченным. Сверху со стрёкотом упала патрульная стрекоза, повисла перед лицом. Защелкали фасеточные сканеры на футбольном мяче головы, но маленький Большой Брат Кирилла лояльно держал лапу на его макушке и был крепко пришит к футболке на плече, а он сам вполне сознательно выбрасывал из ладони и ловил шарик на резиновой нити, демонстрируя игривость расы. Никакой агрессии. Кибер-патрульный еще повертелся, пожужжал, вдруг свернул пропеллер и хищно нырнул на анти-гравах в подвальную дыру у самого тротуара. Оттуда тут же засверкали синие сполохи бое-вого лазера. Уничтожить таившихся в подвале было патрульному гораздо важнее, чем выяс-нить причину остановки прохожего. И немудрено. Ведь они не должны были выжить. Они должны были погибнуть — как погибли собаки, хомячки, попугаи и аквариумные рыбки, ко-гда люди вынесли им приговор. А они выжили, успешно скрываясь в порождённом Проектом хаосе. Кирилл и сам видел утром пару раз, как мелькали в сереющем сумраке улиц маленькие фигурки и слышал их вызывающие хриплые голоса. Они жили вопреки воле Дизайнеров, во-преки ей множились, и вроде бы даже начали стремительно умнеть — в полном соответствии с законом выживания вида. Очень хотелось бы, чтобы всё это оказалось правдой. В плане Кирилла им отводилась ключевая роль. Как же с ними договориться?
Но если робот и оставил Кирилла в покое, то нашлись люди.
— Ну и каково это вам? Ведь люди, блин, строили, старались — жить чтобы. Человечество того, сумма накопленных знаний и перебразованной природы. Не для того наши отцы строи-ли!!!
Кирилл едва сдержал тоскливый вздох. Но почему ему сразу не повесить на грудь таб-личку: «Бездарный провокатор. Типаж — Профессор». Конечно, создать миллионную армию шпионов для всей Земли на ровном месте было невозможно, но почему так убого? Какие-то специалисты впопыхах разработали регионально — культурные типажи, наделали и раздали костюмы, и наспех обученные шпики теперь изо дня в день расползались по городам, выис-кивая недовольных. Согласен, Профессор был одной из самых сложных легенд для полуобра-зованного Сознательного Гражданина, но можно было хотя бы чуть-чуть постараться! Кто поверит, что по городу свободно бродит субъект с эспальолкой и безумным взглядом через треснувшие очки, в берете и коричневом костюме вековой давности и с настрого запрещен-ной стопкой книг по истории и калькулятором подмышкой и без Большого Брата на плече? Очки на круглом лице сидели косо, книги явно были единым крашеным муляжом, речь была глупа и бездарна. В любом случае, его нельзя было оставлять на свободе — на провоцирую-щие речи мог попасться какой-нибудь недовольный. Вон, как заблестели глаза у какой-то девчонки с косичками через дорогу. Даже чуть подпрыгивать начала. Так что Кирилл с чис-той совестью схватил профессора за шиворот и закричал, перекрывая грохот: «Враг Проек-та!» Конечно, патрульный кар сразу вынырнул из-за угла, и выпрыгнувшие молодчики сла-женно зашвырнули Профессора в ту самую дверцу, через которую он выбрался минут пять назад. Кирилл коротко наговорил показания в камеру и долго глядел вслед машине. Вот еще одна премия. А вдруг этот был настоящий? На личном счету Кирилла было уже три Профес-сора, один Пламенный Студент, три Рабочих С Гаечными Ключами и целых два Оставшихся Без Дела Космонавта, передвигающихся по городу в грубо сшитой пародии на скафандр. Очень хотелось встретиться с Роковой Искусительницей — Соблазнительницей, но слухи о них оставались только слухами. Был еще, вроде, самый мощный провоцирующий образ — Молчаливо Дрожащая Нижней Губой Восьмилетняя Девочка В Коричневом Платьице И С Однорукой Куклой В Руках, но ее исполняли немногочисленные карлики, а роботов-манекенов никак не могли довести до правдоподобной кондиции.
Ну всё. Пора уходить. Очередной сданный органам профессор — это плюс. Ещё один-два остановленных провокатора — и Кириллу устроят проверку. Пройдутся по связям — увидят, что он ни с кем не общается. Устроят очередной обыск квартиры — ничего не найдут. Пять лет назад Кирилл лично пошвырял в передвижной атомный измельчитель все учебники, ин-струменты и мебель и не поленился сбегать уже к соседнему дому с несколькими последними охапками запретного хлама. Они найдут мягкую куклу Большого Брата, переделанную сказку о девочке и трех медведях, порезанный фильм «Кинг-Конг» и прочие разрешенные цензурой вещи Сознательного Гражданина. Всё противозаконное у него в голове. Проверка покажет почти Сознательного гражданина, усердно работающего на комбинате красок и всем сердцем сочувствующего Проекту. Проверят — и на некоторое время оставит в покое. На очень нуж-ное ему время.
Кирилл двинулся дальше. Девчонка с косичками провела его ненавидящим взглядом.
— Главный дизайнер Сектора 33-48 сообщает, что участок пигментированного шлака на месте расчистки Британского Музея станет центром композиции «Глаз Центаврийского Титана», и выражает искреннюю благодарность группировке дарвинистов — христиан, без усилий кото-рой не удалось бы добиться такого насыщенного ярко-красного цвета. Оставайтесь с нами!
Да уж, экстремисты. Кого испугаешь взрывами, когда сам Проект на девять десятых со-стоял из разрушения? И фанатики сопротивления спешно учились вредить дизайнерам таки-ми вот, чуть ли не детскими способами — стойкой краской, надписями, попытками испортить композицию. Но Проект продолжал жить и расти, раскинувшись по всей планете. Слишком большой, слишком разнородный и бесформенный, чересчур жестокий к себе и к миру. Взры-вы, краска, гибель десятков Дизайнеров — всё это не могло его даже замедлить. У этого чудо-вища было лишь одно уязвимое место.
Из переулка вдруг с рычанием нахлынул черно — белый пятнистый поток, распался, за-кружился вокруг множеством пастей. Вошедшие в роль крокозавров сиреневых джунглей Актиноида 3, снабженные острыми когтями и сверкающие сталью клыков актеры совсем не шутили. К счастью, сюжет о них Кирилл видел и помнил, потому просто выставил вперед ро-гульку из двух пальцев. Крокозавры еще сделали пару кругов, но отступили перед условной имитацией зверобыка — их грозного естественного конкурента, — и побежали дальше. Послед-ними отступили ряженые женщины. Их пронзительные голоса были особенно противны.
«Даже перестаёшь чувствовать себя дураком»
Из-за угла поднялся визг и рычание. Судя по всему, крокозавры налетели на репетирую-щих кристаллов, и две группы Сознательных вовсю выясняли отношения.
Дальше неприятных сюрпризов должно было быть меньше. Оставалось пройти безлюд-ные полквартала. Робкие фигуры не очень сознательных граждан появлялись на улицах толь-ко ради машин с продпайком, а вершители Проекта не любили находиться рядом с Ней, с этим воплощённым кощунством. И Кирилл мог сейчас недолго наслаждаться тишиной и по-коем. Больших любителей людей террианцы забредали сюда редко, да и вообще, сектору, в котором он жил, повезло. Согласно Проекту, ему предстояло стать имитацией весьма сурово-го гиганта из звёздной системы с зубодробительным названием, тремя «же» на поверхности, хлорной атмосферой и очень неласковым солнцем. Но, волею судеб, пейзажи этой планеты были богаты черными кирпичеобразными кристаллами — один в один здания, просто пере-крашенные в черный цвет. То, что в родном мире кристаллы не достигали и пяти метров вы-соты, посчитали удачным художественным контрастом. Здания потеряли все балконы и архи-тектурные излишества, все дороги и клумбы залили черным пластиком, а покраску приберег-ли на последний год. Грандиозный размах Проекта требовал чудовищных ресурсов и сил, и Дизайнеры иногда все же не прочь были пойти по легкому пути. Так что, глядя в небо, и ста-раясь не глядеть на свежие шрамы домов, можно было перенестись на двенадцать лет назад, когда человечество еще одиноко копошилось в безмерности вселенной. Если конечно, за-жмуриться, чтобы не видеть огромного экрана в небе. Да, если закрыть глаза. Как долго мы закрывали глаза.
— Вчера ударам активного напалма были подвергнуты музеи Оперного Пения, Современного Искусства и Открытия Америки в Нью-Йорке, Мексиканской Революции в Мехико и инсти-тут Транспланталогии Домашних Животных в Картахене. Настоятельно просим следить за объявлением следующих целей и покидать их в течение тридцати минут.
Первыми сгорели биоинституты и музеи естествознания, потом — крупнейшие хранилища и архитектурные памятники, и уже совершенная мелочевка превращалась сейчас в шлак под ударами. Сильно мешали Наблюдатели, так до сих пор и не предоставившие графика своих передвижений по планете, но Дизайнеры старались вовсю. От истории человечества не должно было остаться ни следов, ни памяти. Уж очень она не вязалась с Образом.
Как? Как же всё произошло? Когда произошёл перелом? Да, нас опутали правилами и за-конами, загнали по закуткам, одурманили и разъединили. Мы привыкли быть виноватыми во всех бедах и смирились с этим. Но где были вы, так яростно вырывавшие друг у друга куски империй, корпораций, власти и земли, готовые убивать, калечить и посылать на смерть дру-гих за клочки этого мира? Почему некому сражаться за планету в целом?
Нам так долго внушали, что мы безвозвратно губим свой мир каждым шагом, поступком, вздохом. Что нас слишком много, что вся наша жизнь — угроза Земле, а от попыток что-то исправить становится только хуже. Нас хотели образумить? Остановить? Но в результате мы перестали верить в будущее родного мира. Перестали надеяться, что наше вмешательство хоть чем-нибудь поможет, и всё больше думали о небе — о новых мирах, просторах и откры-тиях. Земля уже становилась нам чужой, хоть мы этого и не замечали. Мы всё больше думали о небе. А с неба спустились они. Хозяева звёзд.
Они спустились с небес. Мы были измерены. Оценены. Признаны неинтересными. И увидел себя их глазами — очередной полудикий нищий крохотный мирок, попавшейся на пу-ти Галлактической Лиги. Они не собирались делиться. Как не стали бы делиться люди, ока-завшись на их месте. Да, они обогнали нас лет на пятьсот. Я еще помню первые выводы уче-ных. Их наука ещё не шагнула в заоблачные выси — и это нас сгубило. Мы увидели воочию — дотянуться рукой — все те чудеса, которые уже точно будут у наших много раз пра-правнуков, и точно не получим своим трудом мы. Они просто ушли чуть дальше. И мы бешено рвану-лись из своей скорлупы вслед, отрываясь от собственного мяса и костей, теряя себя, как только решили, что видим шанс — даже не стать рядом, нет! Свернуться клубочком у ног, по-лучить миску с кормом. И отравленные общим ядом отцы народов спешили впереди. И если я не орал со всеми: «Да здравствует Лига! » и не размахивал зелеными люминесцентными па-лочками перед диском пришельцев, то мне все равно нечем гордиться. Ведь я не был на бар-рикадах фермеров пустынной нищей Калифорнии, когда на них впервые за всю историю пла-неты заходили в боевом развороте бомбардировщики с зеленой эмблемой. Я не сражался в уличных боях Книжного Бунта и не ступал, оттолкнув палачей, в атомный измельчитель. Я просто стоял в стороне. И смотрел. А им больше и не надо было. Сколько было таких, как я?
Ещё двенадцать лет назад небо было для нас бездной непредставимых возможностей, простором, в который мы вот-вот шагнем на окрепших крыльях. А теперь мы, как и наши да-лекие предки, видели над головой непробиваемую твердь с огоньками привинченных звездо-чек. Все было уже занято.
За брошенной пятиэтажкой открылось то, что когда-то было городским парком, а сейчас стало логовом для Неё. Её тогда защитили. Парк обнесли забором с колючей проволокой и датчиками, ловушками и автоматическими пулемётами на вышках, но потом на местной под-станции задели какой-то кабель и всё благополучно закоротило. Защитная оболочка погибла, но никто этого не заметил. Позже валили деревья, и падающие вековые клёны раздавили за-бор в трёх местах. В огромности Проекта невозможно было заметить каждую мелочь, следи-ли только за самыми важными. Они ещё поймут важность этой мелочи. Но тогда уже будет поздно. А пока к Ней можно было подойти беспрепятственно.
Как всегда, Кирилл остановился.
Она был громадна. Даже со свернутыми энергонакопителями Она занимала полпарка, а ее истинную величину напоминали обструганные здания вокруг, мешавшие полностью рас-крыться чашам. Очередные разрушения, но они не возмущали, потому что были необходимы и осмысленны, и даже дома были округло срезаны под чаши с нужным допуском, не больше. С двадцати метров она была гладкой черной стеной пятиметровой высоты, на которой с краю лежал свернутый зонтиком накопитель. А где-то из центра высилась наклонная громада из-лучателя. Даже сейчас, с закрытыми чашами, она ощутимо холодила воздух вокруг. Кирилл как всегда пошел вокруг исполинской черной коробки. Сколько было шансов на то, что её разместят именно здесь, в его родном городе?
Первые спутники падали и сгорали сотнями за сутки, и желающие могли пачками зага-дывать желания на падающие звезды. Многим просто скомандовали спуститься с орбиты на маневровых двигателях, других стягивали магнитными захватами, потом высшим классом стало нанести спутником удар по соседу, что бы упали оба. Когда закончились шары в кос-мическом бильярде, в ход пошли ракеты с захватами и зарядом напалма. Но когда все спут-ники связи, обсерватории, навигации, отработанное старье стащили вниз, в небе остались са-мые хитрые. Запущенные по совершенно невинным связистко — научным — и прочим безобид-ным целям ведомствами самых разных стран, но оснащенные под совершенно другие задачи, они не желали спокойно гибнуть. И часто отвечали агрессору. Не раз можно было видеть вдруг сорвавшуюся с неба световую нить, глухо встряхивало землю, поднималось зарево, но на фоне всеобщих разрушений всё это терялось. Засечь эти спутники было непросто, и ходи-ли они на редкость запутанными и рваными орбитами. А небо должно было стать чистым до фестивала любой ценой! Особенно теперь, когда переведенные атаками в боевой режим не-контролируемые роботы вполне могли навредить кораблям почтенных гостей. В очередной раз дизайнеры загнали себя в угол и не могли отступить. Тогда и вспомнили о противометео-ритных пушках. Два года назад великанские устройства были развернуты, запрограммирова-ны, и теперь целыми днями заряжались на солнце, разгоняя тучи короткими импульсами, а ночью изредка стреляли взбунтовавшимся слугам человечества, показавшимся на миг при переключении полей, запуске двигателей или просто ослаблении защиты. Мощь ПМП была просто ужасающа, и предусматривала уничтожение объектов до половины массы Луны за три дня. Их выстрелы могли достичь орбиты Нептуна. И Кириллу очень хотелось верить, что в урочный завершающий час на них не сработают заряды с активным напалмом.
Жаль, что пушки не выстрелили тогда, в снижающиеся огромные диски. Хотя, в чём бы-ли виноваты пришельцы?
Они не выстроили стену. Нет. Им не были нужны наши ресурсы, никак не могли заинте-ресовать товары, но ниточки нашлись. Нам была предложена работа. «В рамках программы общения с младшими братьями», — как сказали они. «Очистка кристаллической памяти», сразу накрепко переименованная в Забой Вырглов, потому что никак по-другому нельзя было на-звать удары хитро погнутой странной дубиной по трехсоткилограмовым каменным тушам, причем дубину обязательно должно было держать разумное существо, чтобы обеспечить нужное взаимодействие полей. Это было слишком просто, чтобы не содержать подвоха. Но мы верили, что не пачкаем планету, себя, всю систему чем-то особенно коварным, а просто проходим испытание. И старались быть достойными. Огромные диски приносили и уносили в вышину Вырглов, крохи их технологий — небесные экраны, межзвездная связь — сыпались на наш мир и только разжигали голод. Они иногда роняли... Не замечания, нет! Кто мы такие, чтобы нас замечать? Так, удивление явной нелепостью, смешной отжившей древностью. И мы кидались со всех ног все это устранять, чтобы не быть перед богами отставшими дрему-чими дикарями, чтобы рывком приблизиться к тому миру, который уже был построен у дале-ких светил. Так исчезли названия городов и улиц и появились Секторы, прореживались са-мые густые застройки и начал быстро умирать спорт, не нужный генетически совершенным жителям звезд. Мы все еще видели сияющий мир через щель в стене и понимали, что нас ждет долгое прозябание на задворках Лиги. А потом пришло официальное приглашение на культурный фестиваль Младших Братьев, победитель которого получал звание Любимого Маленького Брата Лиги. Ничего не значащий в политике и поэтому в сто раз более важный титул, превращающий победившую расу в культурную королеву среди Младших Братьев, дающий гастроли по мирам Лиги и обеспечивающий чуть большее присутствие в ее столица. Фестиваль проходил один раз в две тысячи семьсот двадцать три года семьдесят один день и три часа с минутами. До следующего оставалось одиннадцать лет. И не нашлось на планете того, кто не увидел бы в этом близком шансе перст судьбы. Его нельзя было упускать. И ро-дился Проект.
Михейцы были отличными генетическими скульпторами. Тарсилиане умели бесподобно петь в любой атмосфера. Все Младшие Братья превосходили землян по техническому уров-ню. Но культура не во всём зависит от совершенства и мощи механизмов. И решено было брать размахом. Через одиннадцать лет все должны были увидеть совсем другую Землю. Усыпанную грандиозными художественными произведениями и постановками на тему миров Лиги, сияющую и излучающую во всех диапазонах, с островками обычной человеческой жизни посреди инопланетных чудес. Но главным произведением искусства должен был стать Человек. Простое и трогательное существо, живущее в мире без излишеств и шумной техни-ки, творящий и страдающий, гневный и игривый — но засыпающий только в объятии огром-ного лохматого Большого Брата. С единственной мечтой — о старшем друге — покровителе. Существо, пробуждающее желание защитить и приютить у всех рас, заботящихся о своих детенышах. А первыми жертвами тут же стали звери, для которых сам человек был Старшим и богом. На фоне котов, собак, попугаев и хомячков с аквариумными рыбками, люди могли плохо выглядеть и испортить свой имидж — слово, ставшее благодаря дизайнерам просто бое-вым кличем.
И проект покатился, и все встроенные механизмы человечества, всегда хранящие его от авантюр и давящие любое грандиозное начинание, отказывали один за другим. Да, были про-тивники. Подняли шум религиозные фанатики и в кои веки согласные с ними дарвинисты. Они были подавлены. Жестоко разбиты без всяких слюнявых обсуждений и референдумов — сейчас не человечество диктовало сроки. Проект рушил все, проходил через каждую семью, но женщины, извечные хранительницы очага и здравого смысла, не выступили против в дур-мане эмансипации. Все подгнившее и слабое рушилось, и Проект медленно набирал обороты. Вскоре людей разогнали по отдельным жилищам — каждый человек должен быть одинок, ни-каких семей и связей, родственников, детей и любимых. Да, во имя Проекта запретили ро-жать детей — до конца Фестиваля. Множество больших и малых ограничений, страшных и не очень правил опутывало людей во имя великой цели. «Дотянемся до звёзд!» — орали Созна-тельные Граждане, и не орать вместе с ними было просто опасно.
И он кричал.
Да, часто приходилось до боли стискивать кулаки и кусать губы. Много раз хотелось броситься на эти лица и кровью стереть с них безумие. Но Кирилл не хотел отдать свою жизнь за пару книжек, за оплеуху Дизайнеру, за несколько безмозглых Сознательных. Он должен был нанести Проекту по-настоящему тяжёлый удар, и ради этого должен был оста-ваться невидимкой, рядовой букашкой в человеческой массе. Долгие годы он жил с этой ве-рой. А когда увидел пушку, то понял, ради чего ждал и терпел. Кирилл поглядел наверх. В чёрной броне на высоте трёх метров темнела небольшая решётка. Даже сама по себе пушка была хорошо защищённой крепостью. Слишком маленький ход для человека, но вполне под-ходящий для кого-то небольшого, с когтистыми цепкими лапами и длинным хвостом. И дос-таточно умного для того, чтобы обойти ловушки и препятствия в глубине. Скорее всего, там есть сигнализация. Действовать придётся быстро. Сколько шансов, что ему удастся угово-рить кошек, что сумеет хотя бы их найти, а они не убьют его сразу, а хотя бы выслушают? Сколько шансов, что кошки проберутся к пульту, что сумеют настроить пушку для одного-единственного выстрела, пока не прибыла охрана? Для Кирилла — достаточно. Он понял это, когда пробрался к пушке первый раз и начал собирать крупицы информации об управлении этими титанами. Именно тогда Кирилл впервые нарушил множество запретов, бродя по руи-нам библиотек, проглядывая архивы новостей и выуживая крохи знаний из обрывков унич-тоженной всемирной паутины. И не переставал удивляться, что Дизайнеры оставили это мощнейшее оружие без охраны. А потом привык. Хаос и безумие порождают глупость. ПМП никогда не применяли раньше, их просто толком не оценили. Было некому.
Подступал вечер, и надо было возвращаться в своё добропорядочное жилище.
Кирилл миновал квартал и остановился. Из-за угла громко разносились в тишине цара-пающие звуки. Шагнуть вперед без разведки было бы просто непозволительной роскошью. Он осторожно выглянул.
На черном пластике дороги копошилась, погнутая, грязная патрульная стрекоза, вяло пшикнувшая на подошедшего Кирилла лазером. На растерзанном шланге виднелись явные отпечатки мелких зубов, но не клыки оставили изрядные вмятины на легкой броне и сверну-ли в штопор испачканный чем-то темным пропеллер. Стрекоза еще пару раз двинула худым длинным телом и затихла. Кирилл только покачал головой.
Неужели все случится так? И земля достанется другим, тем, кто готов сражаться? Что бу-дет с планетой, если мы не победим? Можно ли будет вообще на ней жить, растить еду, пить воду, дышать? А если победим?
Ведь вы сами в это не верите. Вы наполнили шпионами всю Землю. Вы бешено ищете врагов. Вы губите планету, себя, всё вокруг, с трусливой оглядкой на равнодушных ко всему Наблюдателей. Вы убиваете и калечите, но в глубине своих мелких душонок хотите, чтобы вас остановили, чтобы кто-то старший и мудрый сказал, что это делать нельзя. И не видите, что мир, породивший вас, похоже, уже готов отказался от детей, чересчур сильно тянущихся к звездам. И судный день человечества не пролился с небес огненным дождем, не превратил людей в огромные плавающие мозги, не разделил на расы бездельников и подземных хлопот-ливых рабочих, а просто потушил какую-то искорку в каждой душе.
Но есть шанс.
Это вначале Проект был безголовым слепым детищем веры, неуязвимым в своей бес-форменности. Что были для него сотни, тысячи смертей? Чудовище выросло, стало сильнее — но у него выросли головы! Кипящая каша борьбы, интриг, смертей и насилия вытолкнула на-верх несколько десятков людей, не знающих сомнений и страхов. И рыхлая общая воля сме-нилась их стальной, их безумие растекалось теперь по Земле и встречалось приветственными криками, их планы воплощались в жизнь миллиардами людей и миллионами машин, и все эти президенты, премьер-министры и короли Земли заискивали и пресмыкались перед карди-налами новой веры.
«Бить надо сейчас. Когда они уже уничтожили всех мыслимых соперников и окружили себя послушными исполнителями. Когда Проекту уже нужны вожди, но ещё не выстроена империя, которой сможет править любое ничтожество. Пока Проект не раздавил совершенно нынешние земные власти. Вождей много. Смерть одного, двух, десятка ничего не решит. Вас нужно уничтожить всех сразу. Вы носите разные звания и занимаете разные должности. Ва-ши крепости разбросаны по всей Земле, вас охраняют целые армии. Но ради встречи Инспек-ции вы соберётесь вместе — самые ретивые, деятельные, влиятельные. Единственный звездо-лёт землян — щедрый подарок Лиги стартует из неприступной твердыни космопорта. Пры-гающие танки и самоходные лазеры, истребители и боевые стратопланы будут оберегать ваш полёт. Но это вас не спасёт. Нужно только дождаться момента и использовать шанс. А потом будет расследование, суматоха, взаимные обвинения, об участии в Фестивале придётся за-быть.»
Из-за очередного угла донеслись крики. Правильно выстриженные и окрашенные Созна-тельные Граждане в безукоризненной манере пушистых крумсиков резко встряхивали голо-вами, пытаясь бить тяжёлыми ушными украшениями мерзавца, посмевшего испачкать стену запретными подрывными надписями: «Люди, опомнитесь! Что вы делаете! Человек звучит гор...» Похоже, писателя перехватили именно на этом слове. А кто автор? Кирилл вгляделся. Разглядеть за топчущимися крумсиками что-либо было сложно, но вот мелькнули косички и наполненный ужасом взгляд. Девчонка ещё почти не пострадала, но Сознательные распаля-лись. Как только они перестанут лупить себя висюльками по плечам и затылку и пустят в ход ноги и кулаки... Или на шум подоспеет патрульный кар и ей промоют мозги в Департамен-те... Глупая девчонка. Нашла перед кем стараться. Вон, до сих пор пытается что-то кричать. Ну и чего она добилась? Ладно, пора идти. До визита Инспекции осталась неделя. Дня через три можно будет начать попытки установить контакт с кошками.
Кирилл сделал пару шагов. Человек звучит гордо... Есть время ждать удачу и хранить себя ради великой цели. А есть время для шага вперёд. Просто она шагнула на неделю рань-ше, чем следовало.
— Оставьте её.
Граждане-крумсики недоумённо попятились, яростно засопели. Кирилл помог девчонке подняться. Ничего страшного. Дёрну за висюльки толстого и прыщавого, оттолкну тех троих позади, а там уже и до дыры в подвал недалеко. Шансы были.
— Всё будет хорошо, — шепнул он в ухо шатающейся девчонке, — Бежать сможешь?
И дождался неуверенного кивка. Крумсики двинулись вперёд, теснясь и мешая друг дру-гу. Пора!
Он проскользнул в подвал первым. Тут же схватил неловко сползающую девчонку, свер-ху вцепились в её волосы, плечи, но Кирилл утробно мяукнул, и погоня отпрянула. От дыры девчонку он почти волок, её не держали ноги. Кучи битого бетона, сплетения труб, балки. В этом лабиринте легко, хоть и опасно прятаться. Вода есть. На стене виднелось несколько тёмных росчерков от лазера и слабо пахло горелым.
— Всё будет хорошо, — сказал он шмыгающей чумазой героине, — Как тебя зовут, писа-тельница?
Писательница что-то неразборчиво пискнула. Кирилл не стал уточнять. Что ж, неделю попрячемся по подвалам. Всё равно с котами нужно было устанавливать контакт. Почему бы не начать сейчас?
— Мы — враги Проекта, — внятно сказал Кирилл в наполняющую углы темноту, — Я знаю, как их победить. Мне нужна ваша помощь, — и добавил для чего-то, — Кис. Кис.
Откуда-то из темноты донёсся шорох. Вряд ли мягкие ловкие лапы сделали это случайно. Потом мелькнули два зелёных огонька, чуть в стороне — ещё два. Враги-люди поджидали их наверху, враги людей глядели на них из темноты подвала, шансов не то, что договориться — просто выжить, было меньше некуда. Но Кириллу давно уже не было так хорошо. Возможно, потому, что за спиной всхлипывал и шмыгал разбитым носом спасённый им человек. А чело-век может звучать гордо. Стоит только захотеть.
Константин Павлов © 2008
Обсудить на форуме |
|
