|
КМТ
 Учебники:
Издатели:
Ссылки:
|
Фантастика 2008 Антон Бурасов © 2008 Мгновение счастья Инквизитор глянул на обзорный экран и преисполнился гордости за самого себя. Наконец настал его звёздный час. Сегодня он будет вершить правосудие и докажет, что не зря занимает свой пост.
Гуманоид снова взглянул на бело-голубую планету внизу и углубился в отчёты бортового компьютера. Наконец все системы оказались в боевой готовности, торпеда нацелена, курс рассчитан, нужно лишь нажать на кнопку пуска.
Нажать на кнопку — и через сутки одной цивилизацией станет меньше. За три минуты торпеда достигнет планеты. Ещё пять часов потребуется ей, чтоб сквозь жерло действующего вулкана проникнуть в мантию и достигнуть глубины в тысяча шестьсот шестьдесят километров. Оставшиеся девятнадцать часов уйдут на запуск термоядерной реакции. Планета вспыхнет, взорвётся, словно маленькое солнце. Гореть долго она не сможет — не хватит «горючего», но за это время всё живое на ней будет уничтожено. Это серьёзная жертва, но он, инквизитор, готов на неё пойти. Ведь если не принять меры уже сейчас, и не уничтожить эту извращённую и агрессивную цивилизацию, то впоследствии она станет большой проблемой для всей галактической федерации. Эти создания внизу так злобны, с таким упоением уничтожают себе подобных, что даже страшно подумать, с какой яростью они набросятся на инопланетных существ! А ведь они уже начали покорять космос.
Инквизитор потянулся к золотистой кнопке запуска торпеды. Он имел достаточно полномочий, чтоб в одиночку принять такое решение, и нисколько не сомневался, что оно абсолютно правильное, иначе он и весь его клан погибнут от сознания несправедливости. Такова их физиология.
Но не успели гибкие пальцы инквизитора коснуться кнопки, как всего его передёрнуло, словно от удара током — пробудилось второе сознание.
Инквизитор имел два мозга, теоретически — равноправных, но второй обычно не проявлял своего интеллекта. Именно благодаря этой своей физиологической особенности он и получил должность инквизитора. Предполагалось, что наличие двух интеллектов позволит ему оценивать вещи с двух независимых точек зрения. И в то же время один интеллект явно доминировал, что делало инквизитора вполне вменяемым и давало возможность быстро принимать решения. Но последние несколько месяцев, пока он изучал эту цивилизацию внизу, второй интеллект молчал. И он расценивал это как подтверждение правильности своих выводов.
А теперь второй мозг пробудился, и инквизитор инстинктивно отдёрнул руку от блестящей кнопки.
— Не делай этого. Ты не прав, — прозвучал холодный, без намёка на эмоции, голос в голове инквизитора. По крайней мере, он убеждал себя, что это был голос, а не мысль, возникшая в его мозгу. Так легче, так он не сойдёт с ума.
Внезапно он понял, каково учёным с их шестью и более мозгами. Да, они, конечно, составляют вместе мощнейший интеллект, но шесть личностей в одном теле — это слишком много. Шесть интеллектов, если не заняты решением общей задачи, находятся в постоянном конфликте, а значит никакие абстрактные мысли они обдумывать не способны. Они спорят бесконечно, и ни один из шести интеллектов, в силу своей некоторой врожденной ущербности, не способен принять главенство в этом споре. Поэтому все учёные безумны.
Инквизитор был горд, что может трезво смотреть на мир, но общение со вторым мозгом выводило его из равновесия. Он всегда боялся таких «разговоров».
— Почему?
— Те существа внизу — люди — не опасны для галактической цивилизации.
Инквизитор замер, поражённый.
— Этого не может быть! Основа нашей цивилизации — это мир и согласие. Эти же существа возводят разногласия и злобу во главу своего существования! — отпарировал инквизитор. — Они принесут нам войну!
— Они не такие, как мы. У них есть чувства и эмоции. Всё, в чём ты обвиняешь цивилизацию внизу — следствие их эмоциональности.
— А зачем эти эмоции нужны? Что в них хорошего? Они несут лишь смерть!
— Они несут развитие, движение вперёд. Лишь в борьбе может появиться нечто качественно новое. Посмотри на нашу цивилизацию: за последние три тысячелетия она нисколько не изменилась. И посмотри, какой огромный шаг вперёд сделало человечество.
— Наша цивилизация совершенна! Развитие нам больше не нужно, стабильность...
— Нет. — Оборвал инквизитора его невидимый собеседник. — Стояние на месте — та же деградация. Мы сами себе роем могилу, и крах нашей цивилизации лишь дело времени.
Инквизитор почувствовал, как его тело покрыл холодный пот. Второе сознание могло быть право, и он это прекрасно понимал. Уверенность в правильности решения об уничтожении людей начала рушиться под тяжестью доводов его второго интеллекта.
— Но, я не знаю, что такое эмоции, — попытался защититься инквизитор, — которые ты так восхваляешь. А что если ты не прав, и они принесут одни несчастья?
— А ты попробуй.
Инквизитор моргнул — словно впервые его взгляд упал на пульт управления сканером мозговых импульсов. Пока второй интеллект спал, он не мог воспользоваться этим чудом технологии по той простой причине, что подключившись к сознанию других существ, он терял власть над собственным телом, и не смог бы отключить прибор если что-то случится. А возможность такой ситуации очень велика — слишком сильные эмоции чуждых ему существ способны просто «выжечь» его интеллект. Теперь же второй разум спасет его в чрезвычайной ситуации.
Он протянул руку и щёлкнул включателем, отбросив мысли о том, на сколько же лет его состарит подобная процедура. Но он — инквизитор и готов пойти на любые жертвы ради принятия правильного решения.
Система сработала безупречно. Подключив к голове контакты, инквизитор включил передатчик. Ранее он отправил на голубую планету огромное количество зондов, и теперь имел большой выбор людей, с чувствами и эмоциями которых мог отождествиться.
Щёлкнул тумблер, инквизитора захлестнули чужие чувства.
Он сидел в ресторане. Еда была не очень приятна — сладкий соус портил вкус мяса. Но пейзаж за окном, обстановка внутри, улыбчивые официантки и сознание полной свободы от своих обязанностей — хоть и всего на один месяц — не давали невкусному блюду испортить настроение. Он чувствовал радость и удовлетворение. А большего простому городскому жителю и не нужно. Он был счастлив.
Щелчок кнопки — и он оказался на берегу тихой речки. Солнце приятно припекало, а ветерок ласкал лицо. Блесна легла точно под противоположный берег. Удар, и приятная тяжесть повисла на том конце прочного шнура. Радость, удовольствие и, почему-то, злость захватили инквизитора. Крупная рыба ходила из стороны в сторону проверяя на прочность мышцы человека. Руки быстро налились свинцовой тяжестью, а ноги дрожали. Все его существо дрожало от напряжения и возбуждения... Инквизитор с сожалением протянул руку к прибору.
Щелчок.
Он бежал под палящим солнцем. Мышцы были готовы разорваться от напряжения, в животе бултыхался какой-то неприятный комок боли и тошноты, а легкие горели огнем. Он с трудом заставил легкие расправиться чтобы вдохнуть новую порцию воздуха — в боку внезапно и сильно закололо... Но вот впереди финиш — и он ускорился, вкладывая последние силы в широкие полушаги — полупрыжки и заставляя могучие легкие прокачивать воздух, казавшийся теперь огнем. Финиш. Он по инерции пробежал дальше. Кто-то там кричал ему о победе, о рекорде. Но этому он порадуется позже. А сейчас он счастлив победе над самим собой, над болью и слабостью. Гордость вперемежку с радостью вырвались наружу в победном крике, больше похожем на стон умирающего, но таком сладостном...
Щелчок.
Она шла по тёмному переулку, а кто-то её преследовал. Страх, дикий, животный страх вытеснил все прочие чувства. Маньяк двигался быстрее. Удар по голове, и чувства расцвели на мгновение всем своим многообразием лишь затем, чтобы всепоглощающая тьма заполнила все ее существо. Навсегда.
Инквизитор, захваченный этим всплеском, выгнулся в кресле. Рука дёрнулась, сканер переключился.
Теперь он обнимал обнажённую девушку, ласкал её тело, целовал горячие губы... И в момент наивысшего наслаждения их тела слились в единое целое, заполняя его удовольствием, наслаждением прорвавшемся наружу в сладостном стоне...
Инквизитор снова изогнулся. Но, на этот раз, от счастья и великого блаженства.
Образы сменялись всё быстрее, пока не стали единым потоком, проносящимся с диким рёвом сквозь сознание инквизитора. Мысли, образы, чувства, переживания целой цивилизации рвали его разум на части, ослепляли его интеллект и с силой били по животным инстинктам, которые всё ещё сохранились в глубинах подсознания инквизитора, возвращая их к жизни, прожигая тонкую скорлупу цивилизованности, разрушая условности и заставляя пошатнуться идеалы, а стереотипы растаять.
Инквизитор извивался в кресле, не в силах выключить передатчик. Он совершенно растворился в эмоциях тех существ внизу — людей.
Вдруг всё оборвалось — это второй мозг на мгновение взял на себя управление телом и выключил прибор. Безумная скачка чувств, мыслей и эмоций прекратилась; инквизитор обмяк в кресле, полностью опустошённый.
Немало прошло часов, прежде чем инквизитор смог отделить свои воспоминания от сотен обрывков жизней людей. Ему пришлось серьёзно потрудиться, чтоб отделить свои мысли от мыслей людей, с которыми отождествлялся. Но больше всего ушло времени и сил на то, чтобы осознать и обдумать пережитое.
Инквизитор теперь видел в людях жажду жизни, чувствовал их стремление вперёд к лучшему. Теперь он знал, ЧТО движет ими.
Чувства. Эмоции.
Великая галактическая цивилизация, к которой он принадлежал, давно разучилась чувствовать и любить; забыла, что такое желание и стремление. А молодая цивилизация внизу была живой, интересной; с множеством великолепных идей, открытий; с неуёмным желанием жить, творить, любить. Да, они воевали сами с собой; да, миллионы людей на их планете голодают, еще больше находится за гранью бедности, — но всё это ничто по сравнению со светлым будущим, что ждёт этих существ. Это новый, невероятный, непостижимый, но метод движения вперед, путь развития цивилизации.
Инквизитор понимал теперь, о чём втолковывал ему второй интеллект. Его цивилизация замерла, перестала двигаться вперёд. Разучилась чувствовать. Инквизитор вдруг ясно понял, почему уже тысячи лет среди его народа нет ни одного художника, музыканта, писателя или поэта. Вовсе не потому, что всё самое лучшее уже создано. А потому, что его больная цивилизация больше не способна создать что-то новое. Она деградирует. Медленно, но верно угасает.
И правители — эти великие мыслители — всё прекрасно понимают, но не хотят что-либо менять. Вероятно, они правы — перемены могут привести к ужасным последствиям. Цивилизация слишком закостенела; и без серьёзной ломки изменения не пройдут. Возможно, что только с помощью молодой цивилизации можно помочь его расе...
Суставчатые пальцы инквизитора запорхали по кнопкам, отключая пусковую установку и готовя корабль к дальнему полёту.
Люди должны жить. Они принесут процветание галактической цивилизации. Но если он ошибся — через месяц погибнет. И тогда придёт другой инквизитор и устранит его ошибку.
Инквизитор улыбнулся. Он наслаждался вновь приобретённой возможностью чувствовать.
Корабль развернулся в сторону далёкого центра галактики. Пространство на мгновение исказилось, и маленький звездолет исчез.
Сидя в тесной кабине, инквизитор улыбался. Он был счастлив.
Антон Бурасов © 2008
Обсудить на форуме |
|
