|
КМТ
 Учебники:
Издатели:
Ссылки:
|
Фантастика 2008 Сергей Мякин © 2008 Пять минут из жизни верхнего уровня — Фирграллон! — окликнул Нолгармис друга, протиснувшегося в противоположный конец вагона через уже начавшие с шипением закрываться двери.
— Нолгармис, дружище, сколько лет, сколько зим! — отозвался Фирграллон, от радости меняя окраску с уныло-серой на ярко-зеленую. — Ты далеко едешь?
— На следующей выхожу!
— Задержись! Задержи СВОЕГО! Я сейчас!
— Не орите, не на базаре! — цыкнул кто-то рядом.
— Ну друга же встретил, две тысячи лет с ним не виделись! — оправдывающимся тоном произнес розовеющий Фирграллон и, использовав первую представившуюся возможность воздействия, свистящим шепотом обратился к своему подопечному:
— Уходи отсюда! Пробирайся к другому концу вагона, иначе гриппом заболеешь! Вот, видишь, больной сидит, уже троих вокруг заразил!
Для усиления эффекта Фирграллон послал легкий импульс, имитирующий начало простуды.
Саша Кравцов, только что вошедший в вагон метро и уже собиравшийся взяться за поручень и достать газету, чтобы провести за чтением предстоящие пять остановок, испытал приступ тревоги. Он не был мнительным человеком, но, услышав чихание кого-то из сидящих поблизости пассажиров в сочетании с полуголосом-полумыслью «Пробирайся к другому концу вагона, иначе гриппом заболеешь!» и почувствовав легкое першение в горле, предпочел начать прокладывать себе путь по коридору между рядами сидений.
— И не стыдно тебе! Сначала орешь как последняя деревенщина, а теперь еще и отрицательную мотивацию применяешь! — сделал замечание Карментин, нависающий над грузным седовласым Аркадием Владимировичем и наливающийся фиолетово-красным цветом праведного гнева. — Что за народ пошел, просто свиньи! Хоть бы кто-нибудь место пожилому человеку уступил, между прочим, отставному полковнику и персональному пенсионеру! Только толкаются, всех локтями распихивают, матерятся и хамят! А вы куда смотрите? Воспитывать их всех надо, воспитывать, а вы только потакаете их низменным желаниям! — продолжал ворчать он, разбрызгивая лиловые сгустки раскаленного эфира.
— Куда вы лезете, поаккуратнее! — пробурчал отставной полковник КГБ Аркадий Владимирович Покровский, когда маляр-штукатур Саша Кравцов стал пробираться между ним и женщиной, стоящей на другой стороне прохода.
— Извините, — пробормотал в ответ Саша.
— А за что это вам место уступать ? Издевались семьдесят лет над страной, людей расстреливали и в тюрьмы сажали, а теперь имеете наглость других в отрицательной мотивации обвинять ! — возмутился Фирграллон.
— Мы светлое будущее строили для всего народа, боролись с врагами и, между прочим, правил не нарушали и на астральном уровне никого не терроризировали! А то теперь взяли моду — чуть что, пугать болезнями, кирпичами на голову и прочей гадостью! Эх, встретились бы мы в тридцать седьмом! — заорал ставший пунцовым от злости Карментин.
— А кто опыты на людях ставил ? — язвительно парировал Фирграллон.
— Судить вас надо, а не место вам уступать, садист недорезанный! Брызжете своим ядом, а потом люди болеют. Вот я еле успела от своей ваш заряд отвести, а могла и не успеть, и тогда в лучшем случае — грипп, а в худшем — сердечный приступ. Для вас же люди — расходный материал, пешки, пушечное мясо! — гневно воскликнула Триорелла, заслоняющая своим полупрозрачным синим телом пожилую женщину, сидящую напротив Покровского, и растворяющая разлетающиеся от него наэлектризованные красные искры.
— А ты бы заткнулась, дура! Раньше власть о простых людях заботилась, а сейчас все только для богатых. Да, сажали в тюрьмы и расстреливали, но как же иначе с этим народом можно! Если распустить его, то сразу воровство, пьянство и разврат начинаются! — визгливо закричала Биллора, возвышающаяся над сидящей рядом старушкой и переливающаяся различными оттенками красного.
— У моей нынешней подопечной родителей раскулачили и голодом заморили, прошлого подопечного расстреляли в застенках, а ты, тварь, этих гадов оправдываешь! — распалялась Триорелла, тоже наливаясь оранжево-красным цветом.
— Сама ты тварь продажная! — с этими словами Биллора бросилась на оппонентку, превращаясь в некое подобие спрута, пытающегося задушить свою жертву. Триорелла ответила коротким резким ударом, отбросившим нападавшую к самой двери. Мужчина, сквозь которого пролетела Биллора, зашелся надсадным кашлем, а временно оставшаяся без ее покровительства пенсионерка Анна Викторовна Белова схватилась за сердце и стала судорожно искать валокордин.
— Сумасшедшие. Сколько же в них злобы и как долго еще они собираются нас ей травить ? — произнес Кирклан, одной своей частью прикрывая держащегося за поручень двадцатидвухлетнего Алексея Павлова, а другой частью, принявшей форму извивающегося щупальца, помогая Нериле, наставнице двадцатилетней Ольги Марковой, извлечь искру из головы своей подопечной и избавить ее от приступа внезапно налетевшей мигрени.
— А правда, почему они такие злые и не могут просто жить, радоваться и любить друг друга ? Ну понятно — война была, разруха, голод, но ведь все это в прошлом. А сейчас — свобода, делай что хочешь, читай любые книги, смотри любые передачи, а не нравится — просто не читай и не смотри. Да и денег у большинства из них на обычную простую жизнь хватает, — рассуждала Нерила, вместе с Киркланом раздвигая ауру Ольги.
— Да понять-то их можно... Знаешь, ведь мы же, кажется, уже встречались, только не могу вспомнить, где ? Может, на Мирлоне ? — задумчиво произнес Кирклан.
— Я тебя тоже помню... Нет, это было не на Мирлоне... Все, вспомнила! Анклон! — воскликнула Нерила — Это было там! Мы там сначала людьми были, в одном классе учились, помнишь, еще к экзамену по математике вместе готовились и не только этим у тебя в квартире занимались...
— Да, точно, помню, как же я мог такое забыть! Потом еще после школы несколько раз встречались и созванивались. Если бы ты пошла вместе со мной в физико-технический, то, наверное, поженились бы и так бы и шли вместе по всем воплощениям и мирам... А я перед следующей реинкарнацией наставником был, почти таким же, как сейчас, пока на нас этот астероид не упал...
— Я тоже наставницей была, причем у мужчины... А ведь наши подопечные, кстати, тоже из того мира пришли. Я вот сейчас вместе с тобой поглубже ей в голову залезла, чтобы эту заразу вытащить, и увидела, что они же вместе в университете учились и даже два раза на втором курсе...
— Вот в этом-то все и дело! И мы, и наши подопечные привыкли в таких мирах жить, где все свободны, могут знакомиться, встречаться, общаться с кем им хочется, мирно учатся, работают, и все нам доступно — книги, телевизор, кино, спорт, искусство. А другие в средневековье или в древних мирах жили, когда ничего этого не было или оно было доступно только единицам, а все остальные были рабами или крепостными. Или при тоталитарных режимах, когда никаких прав и свобод не было. Поэтому мы считаем, что человека надо положительно мотивировать — интересом, деньгами, новыми знакомствами, любовью, сексом, а они привыкли к войнам, конфликтам и отрицательному стимулированию. Им проще человека напугать, что с ним что-то плохое случиться, если он не будет выполнять то, что ему положено. Раньше они все это на физическом уровне постоянно применяли, а теперь стало нельзя, и они на астральном уровне людей шантажировать стали.
— Ладно, давай не будем о грустном. Спасибо, я тебе так благодарна, — сказала Нерила Кирклану, когда освобожденная от разрушительной энергии девушка облегченно вздохнула. — Вам еще долго ехать?
— Две остановки, — ответил Кирклан.
— Нам тоже. Поехали вместе, все вчетвером.
— Давай.
Они проникли друг в друга и соединились, переливаясь сине-зелеными волнами и купаясь в приятных воспоминаниях. Ольга Маркова и Алексей Павлов тоже, забыв обо всем на свете, наслаждались соприкосновением своих тел и рук на поручне.
— Совсем стыд потеряли ! Мы для них этот мир построили, а они нас еще в чем-то обвиняют и никакой морали не признают. Да если бы не мы, они бы так неандертальцами и ходили, — злобно прошипел кто-то рядом.
— А какое вы имеете право вмешиваться в их жизнь? Вам они ничего плохого не делают, да и вообще они правы — если все станут такими, то во Вселенной будут мир и гармония, — возразил другой.
— Да, замечательно вы говорите, а кто тогда новые миры строить будет? Как мы без рабов обойдемся, если все станут требовать соблюдения прав человека, достойной оплаты труда и положительной мотивации? Ведь этот город тоже не свободные люди строили, а крепостные, иначе так и было бы здесь болото. Да и кто улицы убирать будет, если они все в офисах работать хотят?
— Этим роботы должны заниматься и преступники, которые сами своими действиями отрезают себя от мира порядочных людей.
— А кто будет решать, кто преступник, а кто нет? Не эти ли, которые в тридцатые годы командовали ?
Дискуссия охватила половину вагона. Красные, черные и синие вспышки озаряли эфирное пространство, вызывая безотчетную тревогу, мрачные мысли и неприятные воспоминания у людей.
Кирклан и Нерила не участвовали в споре. Как миллионы лет назад, они снова сжимали друг друга в объятиях на берегу находящегося за несколько сотен тысяч световых лет зеленого моря, глядя на фосфоресцирующие блестки от лучей заходящего за горизонт светила.
— Может быть, мы их объединим и так и останемся все вместе навсегда ? — предложил Кирклан. — Посмотри, как им хорошо рядом друг с другом. Мой скоро закончит институт, будет работать программистом, он хороший, честный, любит спорт, музыку. Давай я сделаю так, что он сейчас скажет «Девушка, давайте познакомимся» или что-нибудь еще в этом роде, как твоей больше нравится.
— К сожалению, не могу. У Ольги уже есть постоянный парень или бойфренд, как они это называют. Мы с его наставником уже все согласовали — когда они поженятся, в каких фирмах будут работать, и даже с душами их двух будущих детей уже договорились.
— У моего, вообще-то, тоже план есть, но только предварительный. Мы с наставницей его будущей невесты, с которой он должен через год познакомиться на работе, договорились, что все остается в силе только в том случае, если до этого времени они сами не найдут себе пару. Алексей со многими девушками встречался, но недолго. Им всем богатые нужны, а с простым парнем одну-две ночи проведут — и все, до свидания. И многие наставники на эту позицию становятся... Хорошо, давай тогда просто общаться иногда и вспоминать друг друга, ведь теперь мы снова связаны.
— Обязательно, да и они друг друга полностью не забудут.
— Тогда до встречи.
Они снова сжали друг друга в объятиях, и по вагону прошла теплая упругая волна близости, взаимного притяжения и легкой приятной грусти. На несколько мгновений настроение пассажиров улучшилось, и на лицах многих из них появились улыбки...
Сообщенное механическим голосом название остановки вывело Алексея и Ольгу из состояния блаженства и мыслей о том, что бы они делали, если бы остались сейчас вдвоем, а слова «Осторожно, двери закрываются!» окончательно вернули их к реальности и необходимости спешно проталкиваться к двери.
Мысли «Как жаль, что мы не познакомились, но ведь меня ждет Николай. Но ничего, мы же еще увидимся» и «Надо было попробовать с ней познакомиться. Черт, почему же я не решился. Ну ладно, я же вообще-то хотел со Светкой на дискотеку пойти, а с ней мы еще увидимся» одновременно пришли в их головы в тот момент, когда напирающая толпа выходящих из вагона пассажиров уже растащила их в разные стороны...
— Вперед, давай быстрее, если хочешь остаться здоровым! — подстегивал Фирграллон Кравцова. — А ты посторонись, а то астральным мечом огрею! — пригрозил он наставнику стоящего на его пути парня...
— Уф, наконец-то до тебя добрался! Проклятая давка! — проворчал он, приблизившись к сидящему на краю ближайшего к выходу сиденья и уткнувшемуся в «Спорт-Экспресс» Антону Полонскому, над головой которого, в нетерпении извиваясь из стороны в сторону, висел Нолгармис.
— Я бы сам навстречу тебе его повел, но тогда он бы уже вышел. Я и так его уже одну лишнюю остановку заставил проехать. Ничего, он заранее дома вышел, ну подумаешь, опоздает на пять минут, так что сейчас еще одну пропустим, — сказал Нолгармис и, обращаясь Антону, вкрадчиво произнес:
— А какой позавчера интересный матч между «Ювентусом» и «Барселоной» был. По телевизору его не показывали, и в новостях ты счет так и не узнал. Переверни еще одну страницу, там все подробно написано. Ты ничего не слышишь, не реагируешь ни на что происходящее и думаешь только о футболе и газете... — Ну что, старина, как поживаешь? Ведь так со времен Древнего Рима и не виделись. Помнишь, как в Колизее бои гладиаторов смотрели ? И как мы с фракийцами сражались, не забыл? — снова повернулся он к Фирграллону.
— Помню, помню... Часто вспоминаю, когда мой подопечный на компьютере играет, а я смотрю и иногда из любопытства вмешиваюсь. Там и древнеримские сражения, и звездные войны, и монстры, и даже Атлантида. Кстати, мы же с тобой и там вместе были, пытались на гору подняться, когда волна Всемирного потопа наш город накрыла, да только не успели немножко. А сейчас я экскурсовод. Показываю душам этот мир, и тем, кто заинтересуется, организую воплощение. Мне в основном такие попадаются, кто здесь особо ни к чему не привязан, кроме тусовки, компьютерных игр и иногда эзотерики. А потом смотрим — если так ни к чему и ни к кому не привяжется человек, то отправляем дальше по Вселенной странствовать, если натворит что-нибудь противозаконное — в рабство, а если проявит себя в чем-то и к этому миру пристроится — прописываем здесь и наставникам культуры передаем. Сейчас вот парня веду — маляра-штукатура второго разряда. Он еще не определился — то ли женится и будет мирно жить и повышать квалификацию, то ли к водке потянется и хулиганом станет. Я особо не вмешиваюсь — это его жизнь, пусть сам выбирает свой путь,- рассказал о себе Фирграллон.
— А я инструктором-промоутером стал. Специализируюсь на спортивных единоборствах. Ищу способных детей и помогаю им начать путь в профессиональный спорт. Сейчас вот мой Антон — мастер спорта по вольной борьбе. На чемпионате России пятое место в полусреднем весе занял. И еще восьмерых веду по боксу и борьбе.
— Молодец, но вот скажи, а что они делают, когда заканчивают спортивную карьеру? Ты за это отвечаешь?
— Я помогаю им учиться, получить образование, чтобы после большого спорта либо в тренеры пойти, либо по другой специальности работать. Вот Антон, например, в финэке учится на факультете рекламного бизнеса. Лет через пять, если тренером не станет, пойдет в менеджеры по рекламе. Вообще бывает, конечно, всякое. Двое вот в прошлом году в криминал ушли, я за это выговор от Совета спортивных наставников получил. Слушай, ладно, нам пора, — с этими словами Нолгармис повернулся к Антону и, приоткрывая ауру над его головой, прошептал: «Хватит читать, ты свою остановку проехал». Парень вздрогнул и, оторвав взгляд от газеты, стал озираться по сторонам и потряс головой.
— Слушай, а давай останемся друзьями и снова как-нибудь встретимся, — предложил Фирграллон.
— А как мы это сделаем ? У наших подопечных нет ничего общего, и вряд ли мы снова пересечемся. Не идти же во Всемирный совет с просьбой синхронизировать воплощения — там нас даже слушать не станут, — скептически ответил Нолгармис.
— А можно проще — давай драку устроим. Я сделаю так, что, когда сейчас люди будут к выходу пробираться, мой Сашка потеряет равновесие, упадет прямо на твоего Антона и заденет его локтем по лицу. Ну, твой тоже ответит, например, оттолкнет его грубо. Потом они еще потолкаются, ну, может быть, пару раз по морде друг другу слегка съездят, мы уж постараемся, чтобы не в полную силу. Или твой просто моего заломает каким-нибудь приемом, — подал идею Фирграллон, собираясь продолжать развивать свою мысль, но Нолгармис возмущенно прервал его:
— Ну и чего из этого выйдет, кроме того, что моего потом дисквалифицировать могут, да и меня судить будут.
— А мы сделаем так, что я во всем виноват буду. Конечно, нас потом к ответственности привлекут за попустительство антиобщественным действиям, меня признают виновным и заставят компенсировать ущерб. В общем, потом все уладится, но связь между нами останется, ведь вместе через официальную инстанцию пройдем. Вообще связи, которые возникают на поле боя, сохраняются очень долго. Вот у Сашки одноклассник есть, с которым они вместе в Ледовом побоище участвовали по разные стороны и тяжело ранили друг друга. Так они когда в шестом классе встретились, пять раз дрались, по зубу друг другу выбили, потом просто мирно бороться начали, а к концу школы уже друзьями стали — не разлей вода. Давай попробуем, — настаивал Фирграллон.
— А что, пожалуй, можно. Начинай, — согласился Нолгармис и немного придержал Антона, заставив его выронить газету и наклониться за ней, одновременно подавая в его голову волну агрессии.
Фирграллон уже начал нарушать координацию Саши, но в этот момент выполнение его плана было прервано пронзительным душераздирающим криком на частоте, которой пользовались только в случае опасности:
— Помогите! У меня авария! Пока я тут с вами о глобальных проблемах спорил, у моего верхнюю чакру пробило, и он стал слышать все, что мы говорим!
Это был Гростиан, наставник тридцативосьмилетнего бухгалтера Петра Селиванова, указывающий на воронку в ауре на голове своего подопечного и его расширенные от шока глаза.
— Доигрались! Теперь же Всемирный совет нас всех живьем съест! — воскликнул кто-то на той же аварийной частоте, уже абсолютно недоступной для человека. — Что делать будем?
— По правилам такую нештатную ситуацию надо ликвидировать вместе с ее носителем. Сейчас я договорюсь с одним подконтрольным мне наставником водителя, а вы воздействуйте на своего, чтобы сегодня же произошел несчастный случай, — жестким голосом заявил Карментин.
Ответом была буря возмущения:
— Да что ты такое говоришь, урод!
— Сейчас тебе не тридцать седьмой год! Мы тебя, гада, вышвырнем отсюда и будем правы, и никакая твоя служба тебе не поможет!
Под градом ударов Карментин отлетел в угол вагона, а полковник Покровский пошатнулся от головокружения.
— Так что мы все-таки будем делать ? — спросил один из наставников, окруживших Гростиана.
— А давайте его инициируем, сделаем медиумом и официально зарегистрируем как посвященного, — предложил другой.
— Да какой из него медиум, это же обыкновенный бухгалтер, он же в психушку может попасть! Да и судьба у него уже полностью сформирована. Нет, это не вариант, я думаю, лучше, если мы все объединимся, заставим его заснуть и почистим ему память, — ответил Гростиан.
После минутных препирательств его идея была принята, и пятнадцать наставников, включая Гростиана и Фирграллона, отказавшегося от затеи с потасовкой и на прощание обнявшегося с Нолгармисом, сомкнулись в круг около головы Селиванова.
— Ты хочешь спать ... твои веки наливаются тяжестью... ты вспоминаешь самые приятные моменты из своей жизни... ты засыпаешь и забываешь все, что только что услышал, — низким полушепотом говорили они, аккуратно проникая своими разноцветными щупальцами в ауру Петра...
— - — — - — — --
— Гражданин, проснитесь! Конечная остановка! Вы в порядке?
Петр открыл глаза, удивленно посмотрел на служащего метрополитена в синей форме, потряс головой и, пробормотав «Да-да, все нормально, просто заснул», с трудом поднялся и нетвердой походкой вышел из вагона. Его голова кружилась, а в ушах звенело. «Как я мог так крепко заснуть?» — удивился он и, немного подумав, решил «Переработался совсем с этим отчетом, больше не буду так долго задерживаться». Получасовое опоздание на работу было гарантировано, но, с учетом того, что шеф сегодня должен был появиться только после обеда, это не грозило серьезными последствиями при условии, что в квартальном отчете все сойдется, и он сегодня же будет сдан в налоговую инспекцию. Петр немного пришел в себя, но ему никак не давала покоя странная мысль, что он должен что-то узнать или вспомнить. «Наверное, куда же эти тридцать пять рублей все же делись, из-за которых баланс не сходится», — подуман он, переходя на противоположную сторону платформы, чтобы сесть на поезд, идущий в обратном направлении. На пути ему попался газетный киоск, и взгляд автоматически устремился на разноцветные печатные издания. Неожиданно Петр поймал себя на том, что вместо привычных «Ведомостей», сборников кроссвордом и «СПИД-инфо» он пристально разглядывает заголовки «Диагностика кармы», «Толкование сновидений» и «Тайны Атлантиды» в дальнем углу киоска. Раньше он никогда не интересовался ничем подобным, но теперь испытал труднопреодолимое желание купить одну из этих книг и, с трудом отдавая себе отчет в том, что делает, потянулся за кошельком.
Сергей Мякин © 2008
Обсудить на форуме |
|
