|
КМТ
 Учебники:
Издатели:
Ссылки:
|
Будущее человечества Ян Яблоновский © 2005 Дети Вальгаллы Предисловие.
«Президенту Российской Академии Образования
Велистратову Леониду Петровичу.
От директора Лаборатории Экспериментальных Средств Обучения
Гарраго Анисима Михайловича.
Уважаемый Леонид Петрович!
На Ваш запрос о ходе работы над проектом «Личностное вовлечение школьников в сюжеты литературных произведений, как новый перспективный метод изучения современной литературы в старших классах»,
Настоящим высылаю Вам отчёт об эксперименте по внедрению вышепоименованной методики в средней школе № 1134 г. Москвы.
С уважением,
К.п.н. Гарраго А.М.
19 мая 2027 года.»
Глава 1.
Микура шла по проулку между заборами, насвистывая песенку из нового альбома «Дрэгон Аш». Всё путём, завтра её босс — «лысый» — получит очередной заказ, и за несколько весёлых и рискованных дней они заработают ещё десяток тыщ баксов. Конечно, ремесло киллера — жестокое, опасное и на самом деле порою горькое — но убивать Микура умела лучше, чем... «А что я вообще умею в жизни?» — внезапно задумалась девочка, — «неужели я всю жизнь буду только убивать?» Почему-то в этот момент она не смогла сказать себе, что убивать ради заработка лучше, чем ради развлечения — как убивала та психопатка — дочь якудза Момокичи, которую Микура отправила вслед за папашей на тот свет.
Из раздумья Микуру вывел голос девушки, курившей у забора напротив.
— Приветик, Микура-тян!
Голос показался Микуре знакомым, но... после знакомства с нею никому, кроме её компаньонов, не удавалось прожить больше десяти дней.
— Откуда ты меня знаешь?!
— Тебе привет от твоей сестры!
— Какой сестры?!
— Которую ты застрелила в то воскресенье! Узнаёшь?
С этими словами незнакомка левой рукою сорвала со своей головы маску, а правою — выхватила пистолет.
— Не может быть! Момоми?! Ты?!! Но...
До сих пор Микура никогда не теряла самообладания, но сейчас прямо перед нею стояла живой-здоровой та самая Момоми Момокичи, которую она собственноручно завалила всего неделю назад! А Микура, как назло, не захватила сегодня с собою пистолета!
Момоми достала из кармана второй «ствол», и протянула Микуре:
— Защищайся!
— Повторять не требуется! — ответила Микура, хватаясь за оружие. И тотчас нажала на курок.
Момоми, тихо ахнув, схватилась левой рукою за подреберье. Белое кимоно вокруг её пальцев окрасилось кровью.
— На сей раз тебе не уйти! Поняла, маньячка?! — Микура прицелилась согнувшейся от боли сопернице точно в макушку.
Но так и не успела выстрелить ещё раз... Момоми, так и не выпустившая из правой руки свой пистолет, нажала на курок. Как в замедленном кино, Микура увидела приближающуюся пулю — и не смогла шевельнуться. А пуля уже вошла в её левый сосок — и Микура почувствовала, как смертельный кусочек свинца пробивает себе путь сквозь её тело. «Также, как я пробивала себе карьеру — тоже ведь пулями сквозь тела живых людей, которые при этом переставали жить... Наверное, я получила справедливо.» Вот жгучая боль достигла Микуриного сердца — и оно как будто взорвалось, залив грудь кровью. «Очень больно... Я и не думала, что моим жертвам было так больно...»
Микура упала навзничь, широко раскинув руки. Она не осознала момента своей смерти — просто враз перестала чувствовать, думать, Жить...
Момоми, сдерживая стон, подошла вплотную к своей жертве, опустилась рядом на мокрый от недавнего дождя асфальт. Заглянула в остановившиеся глаза Микуры.
— Наповал... Прости, Микура... «Рыжая»... Прости меня, младшая сестричка! Мы встретимся снова... уже совсем скоро... Когда я умирала в прошлый раз — я сказала... что в следующей жизни убью тебя... Так и получилось... а теперь — я знаю, что это тем более сбудется... в следующей жизни мы будем вместе, будем дружить! Ведь мы же сёстры! О-ох... как горит моя печёнка...
Неожиданно для себя Момоми поцеловала Микуру в губы. Ощутила языком вкус её крови.
— Твоя кровь такая же солёная, как моя... И кровь наших жертв, наверное, была такой же солёной... Да... Ты правильно сказала... когда убивала меня в прошлый раз... что даже такие, как мы, сделаны из крови и слёз... Ну, всё... нам пора... Кончаюсь!
С этими словами Момоми приставила горячее дуло пистолета к своему виску. И в последний раз нажала на курок.
Глава 2.
Старинные часы полицмейстера Акаи прокуковали пять вечера. Девочка, лежавшая на диване, печально глянула в окно — на пасмурное токийское небо, на стену небоскрёба напротив... Потом перевела взгляд на стол. На именинный торт, где поверх белого крема лепестками розовой сакуры было выложено её имя: Сава. Всего один иероглиф... и шестнадцать ещё не зажжённых свечей...
«Мой последний день рожденья...» — подумала Сава. — «Сегодня я в первый и единственный раз не выполню задание... А значит — до завтра не доживу...»
Дверной звонок трижды тренькнул — и тотчас отворился замок. На пороге стоял промокший до нитки Обури. Он запер дверь, прошёл в комнату и подал Саве пакет.
— Грейпфруты... Как Ты хотела...
— Обури... Милый... Не надо было мокнуть...
— Это не страшно! Ведь ради Тебя, Сава!
Он поцеловал её, она ответила... Он сел рядом с нею на диван.
— Сава, любимая! С днём рождения!
Вместо ответа она расплакалась.
— Знаешь... мне Тебя заказали...
— А мне — Тебя...
— Знаю...
Обури подал ей пистолет.
— Выполни заказ...
— Обури! За кого Ты меня принимаешь?! Обидно ведь...
— Твоих родителей...
— Убил Акаи... Я знаю и это... Давно знаю...
— Моих тоже...
— Обури! У меня в этой жизни нет никого, кроме Тебя!
— И у меня — только Ты, Сава! Так возьми мою жизнь!
— Нет... я не могу... Обури... зачем... зачем мы служим убийце наших родителей?! Зачем мы сами стали убийцами — ведь мы могли бы быть Людьми!!!
— Мы — люди, Сава... мы — люди, потому что страдаем... может, и Акаи — тоже человек... и от этого ещё горше...
— Обури... дорогой... может... может, уйдём отсюда вместе?
— Сава!
Обури поцеловал её руку, взял пистолет и приставил дуло к своей груди.
— Обури! Я не это имела в виду!!!
Она успела дёрнуть ствол в сторону — и пуля разорвалась не в сердце, а в левом плече юноши. Он сумел удержать стон.
— Обури! Обури, Милый, прости! Сейчас я Тебя перевяжу!
— Не надо... Сава... сейчас Ты можешь выжить только одна...
— Мне не нужна такая жизнь, Обури!
Она быстро перетянула его плечо каким-то ремнём; кровотечение враз ослабело, но не остановилось.
— Сава... Милая... Всё равно я вот-вот погасну... Так скажи Акаи, что это Твоя работа! А потом... Отомсти!.. за всех...
— Обури! Обури!!!
— Он будет жить! — внезапно раздался девичий голос за спиною Савы. Она обернулась — и увидела двух девушек, стоявших бок о бок на пороге комнаты.
Девушки были очень похожи друг на дружку, только одна была подстрижена коротко, а у другой — такого же огненного цвета волосы ниспадали чуть ли не до пояса.
— Кто вы?!
— Дети-воины Валгаллы! — ответила Микура, и, подойдя к истекающему кровью Обури, сделала ему какую-то иньекцию. Кровотечение тотчас остановилось, и боль тоже исчезла. Обури открыл глаза — и удивился, видя, как быстро заживает его раненая рука.
— На днях наши учёные отыскали способ брать людей в Валгаллу при жизни, и главнокомандующий Шуя Нанахара послал нас спасти вас! — произнесла Момоми — и вдруг расплакалась. — Подумать только... ещё месяц назад нам с сестрёнкой пришлось убить друг друга, чтобы попасть в Замок Юности!
— Момоми... Но ты ведь меня простила?!
— Конечно, Микура! И ты меня — тоже, ведь правда?!
— Ну конечно! О Боже... Почему я Тогда не поняла, что мы сёстры?! Почему, почему я не знала, что Ёритомо Момокичи — мой папа?! Мы-то с тобою воскресли, а он...
Микура разрыдалась. Момоми поцеловала её. Микура, продолжая всхлипывать, потянулась к её рюкзачку.
— Да! Самое главное! — произнесла Момоми, и достала из рюкзачка какие-то браслеты. — Наденьте!
Она подала один браслет Саве, а другой — Обури. Паренёк, уже полностью выздоровевший, быстро надел браслет, но девочка недоверчиво спросила:
— А это зачем?
— Это пеленгатор... — ответила Момоми. — Когда вы оба застегнёте браслеты — нас всех телепортируют в Замок Юности — Валгаллу!
Глава 3.
Главнокомандующий Армии Юности Шуя Нанахара чувствовал себя неуверенно. Раньше все его подчинённые были с ним полностью откровенны — ведь он же вернул им жизнь! Но в последние дни он стал замечать какие-то перешёптывания, мгновенно обрывавшиеся при его появлении. Шуя был парнем неглупым — он сразу предположил, что кто-то собирается его... сместить, что ли? Свергнуть?
Размещение видеоглазков в Замке «Валгалла» — базе Армии Юности — было известно всем её обитателям. При создании Армии и Валгаллы Шуя не опасался заговора — считая куда большей опасностью проникновение на базу взрослых. Поэтому ни видеонаблюдение, ни караульная служба не были рассчитаны на слежку за возможными внутренними заговорщиками.
* * *
Шуя вспомнил недавнее прошлое. Несколько лет назад он чудом выжил в кровавой игре — программе выживания «Королевская битва» — и решил мстить всем взрослым, организовавшим этот геноцид и наслаждавшимся зрелищем взаимоистребления пяитнадцатилетних подростков. В декабре 2021-го Шуя со товарищи планировали мегатеракт против японского правительства — но их атомная бомба взорвалась преждевременно, на почтамте, и убила несколько десятков тысяч ни в чём не повинных людей — работников и случайных посетителей делового района Синдзюку. А через год — правительство, вместо того чтобы сдаться и отменить «Королевские битвы», послало очередной обречённый класс ликвидировать самого Шую, и ему — уже девятнадцатилетнему, по японским законам почти взрослому, пришлось, защищая свою жизнь, снова убивать пацанов и девчонок...
Бежав в Афганистан, в подпольный лагерь «Аль-Кайды», Шуя несколько месяцев не знал, как сможет жить дальше — и сможет ли вообще. Ему казалось тогда, что, уничтожив атаковавших его школьников, он своими руками расстрелял свои идеалы. Но потом молодой бунтарь решил, что настоящим виновником всех этих смертей был не он — а опять-таки «проклятые взрослые», спровоцировавшие его на очередное пролитие крови. И он ушёл от исламистов — они ведь тоже были годами куда старше его — и почти год с немногими выжившими друзьями и подругами скитался по горам и пустыням.
Но однажды — проходя через город Герат — он случайно купил в лавке газету американских оккупантов. И там была статья — что некий израильский философ и физик Песах Амнуэль открыл ни больше ни меньше как параллельные реальности!
В тот вечер Шуя и его жена Норико впервые после долгого перерыва открыли свои ноутбуки и стали искать в интернете информацию об этом открытии. Для них это был вопрос насущный — ведь чёртовы янки уже объявили в розыск и самого Шую, и всех его уцелевших соратников.
Открытие на самом деле было... Но было оно столь невероятно, что никто в него не поверил. Профессор Амнуэль и его «лаборатория каббалистической физики» вроде бы установили, что «мир» любого художественного произведения — книги ли, фильма, или спектакля — не менее реален, чем «наш» мир, и, более того, можно перемещаться между этими мирами прямо во плоти! Единственная проблема — если в одном из миров другой не известен — то есть не существует произведения, описывающего этот мир — то перемещать между ними можно только неодушевлённые предметы. Если же оба мира «знают» друг друга — живые люди тоже могут путешествовать из одного в другой.
Это звучало более чем фантастично, и никто из «серьёзных» учёных в такие «бредни» не поверил. Но у Шуи просто не было выбора! Он нашёл мир, в котором его похождения были известны по киносериалу, так и называвшемуся: «Королевская Битва». И переправился туда, вместе со всеми четырнадцатью спутниками.
* * *
В новом мире — мире какого-то рассказа Кобо Абэ — большинство людей переселились с суши в подводные поселения, а на поверхности остались заброшенными целые города. Шуя с семьёй и друзьями обосновался в университетском кампусе небольшого опустевшего городка.
Долгими вечерами молодые беженцы читали разные книги, ища средство раз навсегда покончить со взрослыми, которых так ненавидели. Бунтарей не смущало, что по годам сами они уже повзрослели — «ведь душою-то мы молоды!». Но их было всего пятнадцать человек — ну, чего можно достичь с такими силами?
В феврале 2025-го Норико — спутница жизни Шуи — случайно прочла перевод какой-то старой русской фантастической повести об эликсире жизни — воскрешавшем мёртвых. Шуя добыл этот эликсир, испытал на себе — и оказалось, что он на самом деле действует. И тогда родился план Армии Юности.
* * *
Первым делом Шуя «вытащил» в свой новый мир останки всех павших в «Королевских Битвах». Воскресил их — и сказал:
— В вашей гибели повинны взрослые. Я вернул вам жизнь. Я предлагаю вам стать бессмертными бойцами моей армии — чтобы навсегда уничтожить всех взрослых!
В этот день бывший город Такамацу стал Валгаллой — базою Армии Юности. А сам Шуя Нанахара — стал Главнокомандующим.
* * *
Отказов от службы не было. Шуя счёл, что все его новые бойцы искренне поддерживают его — но позже понял, что некоторые просто побоялись выступить против. «Впрочем, кому какое дело до их мотивов — лишь бы они служили нашему делу!» — этим немного циничным соображением успокоил Шую первый из воскрешённых им товарищей — Сёго Кавада.
Глава 4.
Так прошло почти два года. Армия Юности насчитывала теперь более двухсот тысяч человек, а подсобное хозяйство, коим заведовал Кавада, наверное, могло бы уже выйти на внешний рынок. Порою такие предложения звучали на самом деле, но Шуя и его заместитель по военной части Кирюу Тоога (попавший в Валгаллу из мира комиксов Кунихико Икухара) всякий раз объясняли, что весь проект необходимо строжайше скрывать от «ненавистных взрослых». Хотя сам Шуя иногда думал: «А все ли взрослые так уж плохи?», но пресекал эти мысли, как будто вражескую пропаганду в своей собственной голове.
* * *
А сейчас молодой Главнокомандующий заглянул в один из «кабинетов мобилизации». У дисплея сидела девушка с длинными тёмными волосами — Мицуко Сома, бывшая одноклассница Шуи, погибшая в той самой «Битве», из которой ему и Норико посчастливилось сбежать. Сейчас Мицуко была генерал-майором Армии Юности, командующей Второй Дивизии Девушек. В настоящий же момент она набирала на терминале данные «своего» очередного кандидата на воскрешение и мобилизацию.
— Кого берёшь, Мици?
— Мальчик. Зовут Такэру. Из мира рассказов Акахито Оониши.
В голосе Мицуко Шуя явственно услышал отчуждение. И ответил так же односложно:
— Возраст?
— Шесть лет. В том мире дети растут скорее — их шесть равны нашим шестнадцати.
— Тогда ладно...
— А... если бы он был совсем малышом — ты... не разрешил бы его спасти?
— Разрешил бы. Но позже — когда наша экономика позволит содержать неработающих. Сейчас — ты же знаешь, Мици, — мы даже рождаемость вынуждены пока сводить к нулю...
— А если я приведу тебе несколько миллионов работников сразу?
— В том мире такие масштабы детоубийства?!
— Увы, да. Или для тебя и твоей идеи войны поколений — это не «увы»?
«Кто бы так рассуждал...» — подумал Шуя. В их «игре» Мицуко была самой кровожадною из девчонок, собственноручно укокошила шесть человек, и возлюбленная Шуи — Норико — лишь чудом не оказалась седьмою жертвой этой Мици. Впрочем, старые счёты остались в прошлом! И Шуя спокойно, игнорируя прозвучавший в голосе подчинённой вызов, ответил:
— Увы. И для меня, и для дела, и для всех вменяемых людей. Надеюсь, ты понимаешь, что я тоже человек?!
И, не дав Мици ответить, продолжил:
— Но миллионы сразу — нам не абсорбировать. Сядем в лужу. Так что давай, бери сейчас одного этого... как его — Такэру?.. а потом... я переговорю со штабом, с Кавадой и его хозчастью, и, может быть, в следующие два-три месяца, мы постепенно призовём тех ребят. Пока!
И он вышел из кабинета, и направился в штаб базы.
Глава 5.
Как только Шуя вошёл в штабной кабинет, Кавада тотчас задал ему вопрос:
— Что, Мици бузит?
— Точно. Не пойму вот я, Кавада, ну, чего им надо?
— Разгони нелояльных на фиг и набери новых. Всего и делов-то...
— Кавада!
— Реагируешь правильно. Я рад за тебя. Значит, ты ещё не превратился во взрослого.
— А... что, такие толки ходят?! — Шуя был потрясён этой мыслью.
— Ты сам не понимаешь? Об этом говорили с самого начала проекта. Я полагал, что ты и сам об этом думаешь.
— Чёрт!..
— Но дело не в том. В конце концов, всегда должен быть старший, и не столь важно, зовётся ли он «взрослым» или «командиром».
— Там, на острове Окисима, старшим был ты...
— Это давнопрошедшее. Плюс, Китано был ещё старше. Ладно, речь о другом.
— О чём?!
— Тебе не кажется, что наше положение и образ жизни — здесь, в Валгалле — слишком противоестественны? Двести пятьдесят шесть тысяч парней и девчонок, при полном отсутствии внешней угрозы, посвящают все свои силы подготовке к завоеванию мирового господства... Под лозунгом «войны поколений», звучащим особенно смешно, потому что половине из наших уже за двадцать, мы реально сами отказываемся производить потомство — вместо этого производя оружие... Шуя, друг мой и командир, не спеши отвечать! С эликсиром жизни мы практически непобедимы. Ты не находишь, что можно было бы предложить этим пресловутым взрослым мир — и бессмертие на наших условиях, то есть на условии полного прекращения детоубийства? Опубликовав рецепт эликсира, мы гарантировали бы жизнь всем детям во всех мирах! После чего — статус небольшого мирного государства... С НОРМАЛЬНОЙ жизнью, а не истерией советского типа...
— Хм... Ты говоришь разумно, Кавада! Интересно, это ты в отца своего такой гениальный?
— Наверное... Знаешь, на самом-то деле мой отец был журналистом...
— Уже не актуально. Всё равно его нет в живых, и если мы его воскресим, то не очень скоро. Подумай об угрозе перенаселения! О всеобщем бессмертии можно будет всерьёз говорить лет через пятьдесят, когда космос освоим. Но сначала надо завоевать наш родной мир!
Кавада не ответил. А Шуя взглянул на монитор. В «кабинете мобилизации» №1143 Мицуко гладила по голове растерянно глядевшего подростка, на вид действительно лет пятнадцати-шестнадцати.
— Ладно, я пошёл. Спрошу Мици — если и она рассуждает, как ты — наверно, придётся ставить вопрос на общее голосование. Хотя досадно, чёрт! — для меня война со взрослыми стала делом всей жизни...
Глава 6.
— Разве я жив? Госпожа военная... Меня же должны были сжечь лазером...
— Тебя сожгли, Такэру... А мы — тебя воскресили!
— Что? Это возможно? А... как же перенаселение?
— Для нашего мира это пока не актуально... И потом — лучше уж на самом деле распространять противозачаточные средства, чем убивать уже рождённых детей...
— ...?
— Ладно... Сейчас тебе нужно записаться...
— Куда, госпожа?
— В Армию Юности. Не зови меня госпожою, пожалуйста! Я — простая девчонка, тоже погибла, только при других обстоятельствах... и воскресла здесь — всего пару лет назад. Зови меня просто «Мици»!
— Мици... А что это за армия у вас?
— Ну... наш командир... мой бывший одноклассник... он считает, что всё зло от взрослых... и создаёт армию из воскрешённых детей... армию бессмертных... чтобы уничтожить взрослых...
— Как? И... моих родителей? Они же ни в чём не виноваты!!!
— Почти каждый из наших бойцов убеждён, что его собственные родители ни в чём не виноваты! — с порога вступил в дискуссию Шуя. — Но кто-то же голосовал за все эти поганые правительства, опохмеляющиеся кровью детей? Кто же голосует за власть детоубийц — разве не взрослые?! Ты подумал об этом, мальчик... как тебя... Такэру? Разве твои родители пошевелили хоть пальцем, чтобы тебя спасти?! Все взрослые — проклятые сволочи! Смерть им!
— Чудесненько! — улыбнулась в ответ Мицуко. — Значит, все взрослые — враги всех детей... Правда, не совсем понятно, зачем тогда почти каждая взрослая женщина детей рожает. И тем более не понятно, по какой категории ты, Шуя, проводишь те миллионы взрослых, которые ежедневно спасают детей от правительственного геноцида... Например, твоих афганских друзей... Ты собираешься и их уничтожить? Я уж не говорю о тех сотнях миллионов взрослых, которые голосовали и голосуют против своих режимов...
— Тогда почему они сами не свергают эти режимы? — взъярился Шуя. — Силой оружия?!
— Умник тоже... А вот сейчас я буду говорить с тобою по существу. В первые дни Армии Юности мы с Кириямой слышали много упрёков в чрезмерной кровожадности... там, на острове... Позволь спросить — а почему тогда вы с Кавадой не спасли весь наш класс? Если вы сами такие ангелы? Почему-то ты предпочёл смыться вдвоём с Норико... и даже своего настоящего спасителя Каваду оставил умирать от ран в порту! Знаю... потом ты всё же воскресил всех наших, и ещё сотни тысяч других... чтобы мы стали твоими солдатами, и вновь проливали кровь... Браво, Главнокомандующий! Но тогда... может, не стоит говорить о чести и мести, а уж начистоту — об имперских амбициях, на алтаре которых ты готов уничтожить миллионы и миллиарды людей?! И чем ты тогда отличаешься от империалистов-«взрослых»?! Вообще, это гениальная идея: «враги — взрослые — все, кто старше нас». «Старше нас», как мило! — Мици вновь улыбнулась, уже не скрывая сарказма. — Ты у нас величайший гений всех поколений, Шуя, так вот, ответь-ка мне: где тут справедливость, беспристрастие и правосудие?! Если ты стремишься к личной мести всему человечеству...
— Сома Мицуко! Как ты смеешь?!
— Вот так. И не затыкай мне рот, пожалуйста! Сейчас я скажу тебе, Нанахара Шуя, ещё кое-что, и пусть этот мальчик слушает! В его родном мире — детей, не прошедших отбор, убивают под предлогом перенаселения... Типичное преступление взрослых, конечно... Но вот ты, главнокомандующий Юности, вообще запрещаешь деторождение — под такими же экономическими предлогами — при этом постоянно импортируя боеспособных и трудоспособных подростков — твою нынешнюю рабсилу и твоё будущее пушечное мясо! Это намного лучше?! Скажи, если у тебя осталась хоть капля совести!!!
— Мицуко!
— Итак, ответа у тебя нет... Тогда я сама тебе отвечу, главнокомандующий Шуя Нанахара! Начав борьбу против так называемых «взрослых» — точнее, против тирании — ты сам принял правила твоих врагов! Как писал один русский сказочник: Убив дракона — ты сам стал новым драконом! Поздравляю — экзамен на взрослого негодяя ты сдал на отлично!!!
— Короче. Это всё эмоции. Чего конкретно ты добиваешься?
— Мы выходим из игры! — сказав это, Мици быстро набрала какую-то фразу на своём мобильнике.
— Вы — это кто конкретно? Ты и этот мальчик?
— Такэру будет решать сам... Я говорю за себя и за моих друзей... из нашего класса...
— А они уполномочили тебя говорить за них?!
— Мы сами говорим за себя! — раздался из-за Шуиной спины голос Шинджи Мимуры. — Ты — наш заложник, понял?
— Чего?!
— Сейчас ты проводишь нас за пределы твоей дурацкой базы. Если мы уйдём без помех и без потерь — потом мы тебя отпустим. Но если нас атакуют твои солдаты — ты уже не воскреснешь, понял?
Глава 7.
«Мятеж!» — мгновенно решил Тоога, увидав на одном из мониторов, как Кирияма, Мицуко, Мимура, Чигуса, Хироки и Котохики с оружием в руках конвоируют главнокомандующего Нанахару. — «Чё делать? Та-ак... Если ликвидировать их всех — включая господина главкома — потом их, конечно, воскресят, но авторитета у Шуи не останется. Эт факт. И тогда... тогда командование перейдёт к нам — ко мне и Утэне-сама! А уж мы-то сумеем превратить этот дурдом в цивилизованное государство!»
И с этой мыслью начальник дежурной смены штаба Армии Юности генерал-полковник Кирую Тоога нажал кнопку на пульте управления минами. Слегка усмехнулся, увидев, как сноп осколков буквально растерзал и господина главнокомандующего, и его пленителей. В штабном здании взвыла сирена.
«А вот теперь их всех надо воскрешать... Поручим это Утэночке — пусть у самой славной девушки во Вселенной будет побольше заслуг!».
* * *
— Утэна-сама!
— Слушаю, милый!
— Группа офицеров первого призыва пытались сместить и арестовать главнокомандующего.
— ...?!
— Господин Нанахара предпочёл умереть достойно — подорвался на мине. Но это непорядок, всё равно!
— Кирюу, как Ты выражаешься?!
— Так, как заслуживают все эти недоучки... Короче, лапка моя, бери взвод патруля, и семь шприц-тюбиков эликсира прихвати тоже — и дуй на место происшествия. Это пересечение улиц Нара и Додайдзи, сориентируешься по карте? Воскрешаешь всех — Ты поняла — всех! — допрашиваешь... И, если Ты сразу убедишь всех участников конфликта — и всех, кто будет смотреть видеозапись, — что обе стороны невменяемы и недееспособны — моя лапка, Ты ведь понимаешь, Кто уже сегодня вечером станет королевой Валгаллы?
* * *
Воскреснув — Шуя огляделся по сторонам. Встретил полный укора взгляд Мицуко.
— Вы можете идти. На все четыре стороны! Патрульные — приказываю без помех пропустить этих шестерых! Я амнистирую и демобилизую их — моей властью Главнокомандующего!
— Подождите... Господин Главнокомандующий... Прошу Вашего разрешения взять объяснения у всех участников ЧП!
Шуя усмехнулся.
— Ты говорила бойко, Мици — с глазу на глаз со мною... А что ты скажешь сейчас — при свидетелях и протоколе?
— То же самое! — спокойно ответила Мицуко. — Я и мои товарищи — считаем, что курс Штаба на подготовку войны за мировое господство — в принципе ошибочен! Что деление людей по формальному признаку — «враги все, кто старше нас», как сформулировано в Манифесте Армии Юности — и ошибочно, и бесчеловечно! Что абсолютизация насилия как единственного инструмента политики, сведение всей общественной жизни к вооружённому насилию — есть преступное заимствование худших идей тирании! Что подчинение всей экономики и социальной сферы общества военным приготовлениям — есть прямой путь к деградации и гибели этого общества!
— Вы, господин Нанахара, и ваши сторонники — можете игнорировать наше мнение... — промолвил Кадзо Кирияма. — Мы не посягаем на ваше право жить так, как вы хотите... Но мы сами — не намерены более жить по вашим правилам! Мы требуем — отпустите нас или убейте!
— Ты записала в протокол, генерал-майор Тендзё Утэна? — спросил Шуя. — А теперь можете уходить!
— Подождите! — неожиданно произнесла Утэна. — Подождите... Если бы вы — шестеро — просто не захотели бы делить наши тяготы — я сама выставила бы вас пинком под зад. Но вы критикуете всю политику и идеологию Армии Юности! Я лично не приемлю ваши бредовые обвинения — но у нас есть Устав. Такие вопросы никто не вправе решать единолично — даже для себя! Есть Общее Собрание! Или вам слабо предстать перед товарищами, которых вы... вы... — она замолчала, не сумев подобрать подходящего слова.
— Окэй. — улыбнулся Шуя. — Назначаю Общее Собрание на сегодня же, на 18:30. Чего тянуть?
— Спасибо! — ответно улыбнулся Мимура.
Глава 8.
Открывая собрание, Шуя Нанахара был уверен — большинство, даже почти все, будут на его стороне. Ведь он вернул им жизнь! И на первые критические выступления — отвечал решительно, без раздумий, декларациями о вечной войне поколений, о священном долге мщения за кровь ровесников, о неискоренимой подлости и жестокости всех взрослых, наконец, о том, что в мире есть только победители и побеждённые: «Вы же не хотите быть побеждёнными? Значит, мы с вами должны вместе победить весь остальной мир!».
Но оваций почему-то не было... Наоборот, всё новые и новые ораторы выходили к микрофонам — и, надо им отдать должное, аргументированно, умно, наконец, просто по-человечески опровергали Шуину фанатичную идеологию. И уверенность главнокомандующего очень скоро съёжилась в слабую, угасающую надежду...
Своему очередному оппоненту — кажется, девятому или десятому — Шуя уже не ответил. Больше он вообще не вставал со своего кресла — до самого конца собрания, когда решение о самороспуске его Армии было принято почти единогласно.
* * *
Наконец, собрание завершилось. Парни и девушки, смущённо глядя друг на друга, побрели прочь со стадиона. Они шли — все, все! — к воротам базы «Валгалла», чтобы навсегда её покинуть.
Всё меньше народа оставалось на трибунах. С каждой минутой, с каждой секундою... Вот — уже меньше тысячи осталось... вот — уже всего человек сто, и они тоже шли к выходам.
Микура, Момоми, Сава и Обури подошли к недвижно сидевшему в штабной ложе бывшему командиру.
— Спасибо тебе... ты вернул нам жизнь... — почти шёпотом произнесла Микура.
Шуя не ответил.
— Прости нас... что мы уходим из дела... — тоже тихо, как будто на похоронах, сказал Обури.
— Вы не виноваты... — вымолвил, наконец, Шуя. — Так решили все... Видимо, я на самом деле просчитался в чём-то главном...
И четверо тоже ушли.
* * *
— Чего Ты ждёшь, Утэна-сама? — спросил Тоога одиноко оставшуюся на месте подругу.
— Уже ничего... — безжизненным голосом вымолвила она.
— Ты что? Что с Тобою, моя лапочка?
Утэна не ответила.
— Очнись! Очнись, Утэна-сама! Ну, ошиблись мы... ну, просчитались, проиграли... сейчас, но это не вся жизнь! Утэна! Вставай, пойдём! Пошли в Большой Мир, моя Любимая! Нас ждут новые успехи, новые достижения, новые победы!!!
— Ты ещё ждёшь чего-то, Кирюу? — проговорила Утэна, и слёзы выступили у ней в глазах.
— Конечно! Мы проиграли одну подачу — но это же не весь матч?! У нас Вечность впереди!
— У меня — нет... Кирюу... Я слишком много души отдала Валгалле... Слишком много сердца вложила... Мне уже некуда отсюда идти! И... не надо меня воскрешать... Прощай...
И она стиснула белоснежными зубками воротник своего розового пиджака. Ампула хрустнула слишком тихо, чтобы Кирюу Тоога смог это услышать. Но он увидел, как мгновенно побледнело лицо возлюбленной. Взял её за руку — уже безжизненную. Поцеловал — как целуют маленьких детей. И достал из кармана шприц-тюбик с эликсиром жизни.
Глава 9.
Шуя просидел без движения, совсем не глядя кругом, примерно с полчаса. В конце концов, Кавада подошёл к нему и положил руку на плечо.
— Ты ещё долго собираешься так сидеть?
— Пока не помру. Я потерпел полный крах — так зачем ещё что-то трепыхаться, пытаться, пыжиться? Зачем притворяться, будто от вождя Шуи Нанахары ещё что-то осталось? Будто я ещё жив?
— Шуя, ты дурак? Извини за резкость, но мы все свои... Зачем ты сводишь свою жизнь к одной борьбе? Посмотри — как бы ни был несовершенен мир, в нём так много прекрасного, радостного! Очнись, Шуя! Нас тут осталось четыре пары — считая тебя и Норико. До ближайшей фазенды полчаса ходу пёхом... Будем жить! По-человечески...
Шуя открыл глаза. Огляделся. Стадион был пуст — лишь в штабной ложе, рядом с ним и Кавадой, стояли Норико, Кейко, Нобу с Сиори и Тоога с Утэной.
— Восемь... Остальные — что, все ушли?
— Да... Шуя... — смущённо ответил Нобу — его друг детства, в страшную пору «Королевской Битвы» погибший самым первым, а при создании Валгаллы воскрешённый вторым, сразу после Кавады.
— Тогда действительно нет смысла здесь оставаться. — неожиданно для себя сказал Шуя.
Провёл рукою по своему лицу. Странное дело — ему казалось, что он просыпается от какого-то сна, наваждения... Неужели все эти кошмары, через которые прошёл он и его товарищи, вся эта кровь, всё это горе, вся эта несправедливость — были сном?
— Айда? — Утэна, светло улыбнувшись, шагнула к выходу.
— Постой. — задержал её Шуя. — Я знаю другой, лучший путь отсюда.
Он открыл потайную дверь сзади штабной ложи. Шагнул. И семеро товарищей шагнули следом за ним.
* * *
— Куда мы так долго карабкаемся? — думала Сиори Китано. Они подымались по этой винтовой лестнице уже целую вечность — годы, тысячелетия кряду, уже не меньше трёх часов!
Нобу, похоже, устал — он был самым младшим по возрасту из всех восьми — и Шуя по-дружески предложил ему помощь. Но Нобу ответил:
— Спасибо, Шуя... Но путь в Настоящую Жизнь, в Большой Мир каждый должен пройти сам!
— А все пути, что мы проходим — мы проходим сами! — тут же отреагировал Кавада. — Просто — на то мы и люди, чтобы помогать друг другу на собственном пути каждого! Так учил меня мой отец — а он был...
Кирюу Тоога, между тем, смотрел по сторонам. Картонные стены, ограждавшие лестницу, были обиты страницами — газет, книг, комиксов, иногда на этом сером фоне яркими мазками открывались взорам киноафиши... На первых ярусах оклейка стен была почти вся цветною — но чем выше, тем становилась серей, неуютнее... Свет лампочек слабел с каждою минутой. Норико едва сдерживала нарастающий в сердце страх — но всё же шла, прижимаясь к плечу Шуи. Под ногами шуршали какие-то бумаги, книги, хрустели компакт-диски...
Наконец, вся компания поднялась на последнюю ступеньку. Дальше пути не было — лестницу перегораживала стена, тоже картонная и тоже оклеенная какими-то текстами. Свет погас совсем — и никто из восьми уже не смог прочесть, что там было написано.
Шуя упёрся в стену плечом. Бесполезно.
— Наляжем вместе! — присоединился к нему Кавада.
Им было страшно — всем. Но все они — четверо парней и четыре девушки, последние дети Валгаллы — вместе надавили на стену. Она подалась лишь на волосок. Но этого хватило — в щель, навстречу ребятам, хлынул свет, нестерпимо яркий, как будто ядерный взрыв всего в двух шагах. Они на миг зажмурились...
Глава 10.
...И сразу же окрыли глаза — и увидели, что сидят на скамеечке в парке. Лучи майского солнца, проходя сквозь кроны ясеней, играли на расчерченном мелками асфальте. У ног Шуи и Норико сновали две трясогузки, а из ветвей раздавался щебет воробьёв, синиц, и, может быть, ещё каких-то птах...
Где-то неподалёку шумно проехал трамвай. «Странно...» — подумал Кавада — «в Японии уже двадцать лет нету трамваев! Хотя... при чём тут Япония?»
Тёплый ветерок разнёс по парку звон колоколов — и через миг ему ответили колокола других церквей. Нобу, сидевший с краю, обернулся к Шуе — и почему-то почти не удивился, что лица товарищей как-то странно изменились. Впрочем, он точно узнал их всех.
За их спинами послышался топот. Норико оглянулась — и увидела своих знакомых по Валгалле — мальчишки и девчонки весело бежали по дорожке. Впереди, «ноздря в ноздрю», летели Мицуко и Чигуса.
— Привет, Анютка! — крикнула Мици, чуть сбавляя темп.
— Приветик, Светик! — ответила бывшая Норико, вдруг вспомнив РЕАЛЬНУЮ ЖИЗНЬ.
— Что сидите, как старички? — смеясь, спросила Ленка — бывшая Чигуса. — Завтра зачёт по физре!
Все восемь, наконец-то окончательно вернувшись к реальности, весело вскочили и присоединились к товарищам. А на покинутой ими скамейке — ветерок перелистнул последнюю страницу японского журнала комиксов «Shonen Jump», где была опубликована манга-поппури «Valhall Kids».
Приложение.
1) Почему я написал этот рассказ?
Юности свойственно ставить под сомнение уроки старших поколений... Меньше всего я хочу, чтобы эта малая повесть показалась кому-то уроком или нравоучением! Просто — для любого человека когда-то приходит час прочувствовать сердцем те «прописи», от которых его лет двадцать назад мутило на школьной скамье...
Я прочувствовал эти истины через образы персонажей японских фильмов — и хочу поделиться моими чувствами с читателем.
2) Источники персонажей:
— Шуя Нанахара, Норико Накагава, Йошитоки Кунинобу (Нобу), Сиори Китано, Сёго Кавада, Кейко Асахара, Мицуко (Мици) Сома, Такако Чигуса, Кайоко Котохики, Хироки Сугимура, Шинджи Мимура, Кадзо Кирияма — фильм Киндзи и Кента Фукасаку «Королевская Битва» по одноимённому роману Кошуна Таками.
— Микура, Момоми — анимэ-фильм Ясуоми Умэцу «Красотки-головорезы».
— Сава, Обури — анимэ-фильм Ясуоми Умэцу «Кайт — девочка-убийца».
— Кирюу Тоога, Утэна Тендзё — анимэ-фильм «Юная революционерка Утэна» по одноимённой манге Кунихико Икухара.
— Такэру — рассказ Оониси Акахито «С верой в будущее».
— профессор Песах (Павел) Амнуэль — реально существующий человек, известный советский физик и писатель-фантаст, ныне продолжающий свою литературную и научную деятельность в Израиле.
— «Shonen Jump» — «Юный Чемпион» — в реальности, крупнейший в Японии журнал «манга» (комиксов) для подростков.
Ян Яблоновский © 2005
Обсудить на форуме |
|
