|
КМТ
 Учебники:
Издатели:
Ссылки:
|
Будущее человечества В. Косяков © 2005 Очень злое место Угораздило же его выскочить прямо на башню мага. Видимо, он здорово отклонился от курса. То ли карта была кривая, то ли болото, по краю которого он пробирался последние два дня, расползлось, от прошедших по весне дождей.
Токен залег в сухих кустах у кромки леса, вытащил из мешка бинокль и принялся рассматривать окрестности башни. Скорее всего, виноват был он сам. Надо было расспросить людей. Но он решил не задерживаться в корчме, не тратить время и деньги на посиделки с местными мужиками и, главное, не тратить сил на разговоры. Слишком много его мотало по княжеству, из края в край, слишком много было знакомств, дружб и потерь, отрывавших от души что-то важное. Осталась холодная отстраненность и понимание невозможности сохранить, уберечь, спасти даже самых близких друзей.
Токен вздохнул, отложил бинокль, достал флягу, прополоскал рот глотком воды и, не торопясь, полюбовался башней. Оно, конечно, зло, но до чего же красиво. Тонкий блестящий ствол вырастал из неведомых глубин земли и возносился в белесое небо, распускаясь, на недосягаемой высоте, гигантской сияющей чашей. Дробящиеся, на изящных обводах чаши, отблески мешали разглядеть с земли ажурные переплетения окон, балконов и галерей. Кое-где сияние затенялось зеленью садов, и этой зеленью, по стенкам чаши, были выписаны причудливые вензеля.
Он устроился поудобнее. Надо бы было поторопиться, но если маг был на месте, то он и так давно учуял забравшегося на его территорию чужака. То, что Токен был еще жив, говорило о неожиданном миролюбии мага или, скорее, о его временном отсутствии. Не одна же у него, в конце концов, башня. И не в одном этом княжестве. Но и лезть напролом через владение мага, было излишним.
Легкий треск сломанной ветки вернул Токена на землю. Он повернулся на звук, плавно привстал и положил ладонь на рукоятку рапиры. В нескольких десятках метров, из леса, вышел человек. Может эльф, а может и гемчек, как он сам. Ясно было, что не гоблин. И слава магам — убить гоблина было можно, но даже гемчеку, с его боевой скоростью и невесомой рапирой, было нелегко выцелить в наслоениях природного панциря гоблина одну из немногих уязвимых точек.
Человек повернулся к Токену, посмотрел в сторону его укрытия и поднял руку.
— Мир тебе и твоему клинку, — звонкий, певучий голос эльфийки непринужденно вывел старинную формулу приветствия. Незнакомка подошла ближе. — Я тебя знаю, гемчек Токенринг. Мне нужна твоя помощь.
Токен прищурился. Очень не хотелось ввязываться в чужую историю, но и отказывать в помощи было не в его правилах. Он заколебался: хотелось узнать, откуда эта эльфийка о нем слышала и что именно, но если он начнет расспрашивать, это уже будет частью согласия. Даже просто — стоять вот так и разглядывать ее, с каждой секундой все ближе сводило их в одну компанию. Ощущение собственной неспособности принять решение перетекало в раздражение и злость на незнакомку.
— А ты кто? — грубо спросил Токен и внутренне поморщился своему тону.
— Веста, — незнакомка демонстративно дружелюбно улыбнулась, — Курьерская Гильдия, иду в Сторожье, — ее улыбка стала смущенной, — Вернее направляюсь в Сторожье, но, похоже, иду куда-то не туда. Мне нужен проводник, а то я уже пол дня тащусь за тобой, но твой путь не торопится вывести нас к городу.
Токен хмыкнул. Эльфийка действительно могла идти за ним след в след хоть от самой корчмы. Неуловимые и неутомимые разведчики и гонцы. Вот только, заблудившийся эльф, даже такой юный, это персонаж из побасенок, а не из реальной жизни.
— И как же это ты умудрилась потерять дорогу?
— А я и не теряла. Просто, одной идти скучно, а я на отдыхе и не тороплюсь, — она демонстративно потупилась и похлопала ресницами. Подняла глазища и фыркнула от смеха. — У тебя слишком возмущенный вид для моей провинности. Давай, отойдем подальше, — она указала подбородком на башню мага, — и обсудим все детали нашего договора, — эльфийка повернулась и легко зашагала. Причем, как прикинул Токен, именно по направлению к городу. Он покачал головой и пристроился вслед. — Имей в виду, пока никакого договора еще нет, — сказал он эльфийке в спину. Спина успешно изобразила глухоту.
Токен шел в двух шагах позади эльфийки. — Весты, — поправил себя Токен, разглядывая ладную фигуру, которую даже свободная походная одежда не делала менее изящной, где надо, — он оценил ее талию, — или более громоздкой, где не надо, — он опустил глаза ниже. Веста хихикнула и демонстративно вильнула пару раз бедрами.
Я ей смешон? — подумал Токен, — Старый гимчек, охотник за злодеями. Нет, просто ей весело. От молодости, осознания своей красоты. От того, что теперь она в безопасности, — для поднятия самоуважения, добавил Токен. — Все-таки, моя рапира быстрее и легче избавляет от врагов, чем даже самые быстрые и красивые эльфийские ножки.
Они шли вдоль леса, оставив позади башню мага. Он демонстративно сдерживал вопросы, стараясь не сбить дыхание, она демонстративно сдерживала шаг, чтобы не злить старого гемчека. Через час, отойдя на достаточное, по молчаливому согласию, расстояние от башни мага, они устроили полдневный привал. С чаепитием и странными разговорами.
.......
— У тебя плохой путь, Токенринг. Ты идешь из Верхнего Лога, — Веста провела линию пальчиком по песку, — через Сторожье, так? — она нарисовала кружок и повела линию дальше, — Направо идти — граница. Налево, в Гримлен, короче было бы идти сразу по западной дороге, прямо от Верхнего Лога. А так, твой путь идет в Злую Пустошь, — она уперлась пальчиком в окончание линии и с детским торжеством посмотрела Токену в лицо. — У тебя очень плохой путь.
— У меня очень плохая работа, девочка. — Токен лег на спину и, закинув руки за голову, уставился в седое небо. — Человек, которого я ищу, ушел именно в Злую Пустошь. Беглецы часто выбирают гиблые места для укрытий. Хотя, такой крайний случай у меня первый.
— Если ты пойдешь за ним в Злую Пустошь, это будет твоей последней работой. Никто не возвращался из тех мест. Даже мы, курьеры, обходим пустошь. Нам говорили, что за последние сто лет два курьера пытались пройти пустошь напрямую. Гильдия до сих пор платит виру за пропавшие послания. Не ходи туда.
— Моя работа — догнать беглеца, и не моя вина, что он сошел с ума и направился в гиблое место.
— А что он натворил? — Веста рассеянно водила пальцем по песку, жирно обводя кружок Злой Пустоши.
— Что должен натворить человек, чтобы стать беглецом? Убил, украл, расхотел быть слугой — какая, собственно, разница.
— А если он не виноват? — возмущенно перебила Веста.
— Не мое дело, определять виновность. Княжий суд выносит приговор, глашатай объявляет о вознаграждении, я предъявляю беглеца или доказательства его гибели. — Токен пожал плечами. — Если я начну думать о справедливости, у меня будет не только очень плохая работа, но и очень плохая жизнь. Запомни, девочка, справедливости не существует, — он перевернулся на живот и посмотрел Весте в глаза, — О справедливости, а так же о дружбе, любви, верности и многом еще, я могу только рассказывать сказки с грустным концом. В жизни они не встречаются.
Веста незамедлительно фыркнула, — Прекрати называть меня девочкой! Я уже взрослая. У меня свой жетон, вот! И, расскажи мне сказку, — она улыбнулась, — но, только, с хорошим концом.
— Взрослая, — фыркнул Токен, — ну слушай, взрослая девочка, с жетоном независимого курьера.
Он рассказал, слышанную в детстве от Мастера, сказку, о добром железном человеке, бывшем слугой у юной принцессы. И как злая мачеха хотела погубить любимого слугу падчерицы, но принцесса оживила слугу и сделала его своим советником. Потом, глядя в разгоревшееся от переживаний лицо Весты, он рассказал легенду о чудовищных драконах, которые не могли летать, не проглотив несколько десятков людей. А потом они выплевывали людей живыми и невредимыми. И хитрые люди использовали драконов, чтобы летать из княжества в княжество, пока маги не убили драконов. Чтобы люди не могли летать и равнять себя с магами.
Так прошел еще час. Потом они собрались и неторопливо пошли, оставляя позади себя сияющую башню мага и толкающую их в спину линию, проведенную на песке девичьим пальчиком. Неровный кружок, обозначавший Злую Пустошь, мертво смотрел им вслед.
.......
К наступлению темноты они отшагали положенное число километров и остановились на ночлег. Место для привала выбрал Токен, и, как положено, вполне удачно. Веста поделилась знаменитыми эльфийскими лепешками, приняв в ответ от Токена изрядный кусок вяленой оленины. Она его даже храбро попробовала. Видно было, что ей в новинку такое блюдо, что позабавило Токена. Впрочем, он постарался спрятать усмешку, хоть и без особого успеха Веста подозрительно на него поглядывала, пытаясь расправиться с деревянным мясом. В конце концов, ей это надоело, и она вернула немало пожеванный ломоть.
— Забери, пока я все зубы себе не выломала, — буркнула Веста, вытерла руки и запила поражение остывающим чаем. Давай спать.
— Давай, — подтвердил Токен. Его тянуло к этой юной эльфийке, но — он хмыкнул, — это будет совсем не дело. Морочить голову ни в чем не виноватой девчонке, хоть бы и эльфийке. Не в его это правилах. Что он может ей дать, что он может дать хоть кому-нибудь. Он горько усмехнулся, укладываясь у костра, — у ловчих не бывает семьи. Ловчие не сидят дома, не заводят хозяйство и не воспитывают сыновей. Пока они удачливы, их носит по свету, а когда удача заканчивается, они пропадают, как их и не было. Девицы из веселых кварталов — самое честное для него общество.
Он закрыл глаза и послушал, как Веста шебуршится с другой стороны костра, устраиваясь на ночевку. Сна не было ни в одном глазу. Он сел.
— Спи, девочка, не тревожься, я подежурю. На всякий случай.
— Я тоже не хочу спать, — отозвалась Веста. — Давай, теперь я тебе расскажу сказку. Только ты молчи и не перебивай. Мне захотелось рассказать тебе всё. Нет смысла тянуть. — она подумала и продолжила, — Ты очень похож на моего брата, гимчек Токенринг. Поэтому ты смог прожить сегодняшний день. Нет-нет, не пробуй, ты не можешь пошевелиться. А что ты думал? Вломился незваным в мои владения. Не самое доброе время ты выбрал для дороги мимо моей башни. И уж в любом случае, никто не может вернуться из Злой Пустоши. Я пыталась тебя повернуть, но у тебя свой долг, а у меня, получается, свой.
Он мог только смотреть и слушать. Смотреть в ее глаза, видя, как они подергиваются рыжим пламенем и понимать, что это не отблески костра. Слушать ее меняющийся голос.
— Да, тебе не повезло. Мне не повезло тоже. Я давно не вспоминала брата. Он был младше меня, и он погиб, как и сотни других детей, так и не ставших совершенными. Ты мне напомнил его, гимчек,.. ГМЧ, генетически модифицированный человек Токенринг. Как давно это было, — она прерывисто вздохнула и помолчала.
— Когда люди поняли, кого именно они сумели вырастить в генетических лабораториях они, немедля ни дня, нанесли удар. Наши общежития горели, залитые напалмом. Вместе с детьми, не успевшими дорасти до могущества. Было четыре секретные военные лаборатории, четыре инкубатора и четыре интерната. У нас, в США, во Франции и Японии. Неправда ли, сегодня эти названия звучат достаточно странно и нелепо.
Она еще помолчала.
— Потом ударили мы. Теперь вы нас называете магами. Мы называем себя «человек совершенный». Биополя, телекинез, телепатия. Расторможенный мозг и психокинетика. Чистая наука, кажущаяся магией в своем совершенстве.
Она шевельнула пальцами, и из костра вырос блестящий металлом цветок, повторяющий очертания ее чудесной башни.
— О, как горели их города. Сладость мести до сих пор живет в нас. — она посмотрела ему в глаза, и тот древний огонь пылал в ее зрачках. — Мы уничтожили все государства. Это было не так уж и трудно. Две–три тысячи человек в каждой столице, два-три десятка столиц. Электростанции. Заводы. А потом мы запретили науку. Она нам не нужна больше, ибо мы можем все. Давать знания выжившим не входило и не входит в наши задачи. А выжило не так уж много. Когда распались государства, армии, обеспечение городов продовольствием, обычных людей не стало. Уцелели вы, — она кивнула Токену, — первая модель генетических модификаций человека. Выжили эльфы, — вторая модель. И гоблины — мечта человеческих армий. И выжили мы. Маги. Будущее человечества, проклятое людьми и отомстившее им.
Прощай Токенринг. Ты был прав: нет любви, нет дружбы и справедливости. Мне было славно прогуляться с тобой по моим владениям. Но ты идешь в Злую Пустошь. А она для того и существует, чтобы никто не возвращался назад. Особенно из тех, кто слишком много хочет знать о нашем мире, — она сухо засмеялась, — Хорошая была задумка — выманивать самых неуспокоенных, из тех, кто еще живет на земле. Как мотыльков на свет. Во все времена рождаются люди, желающие познать свой мир. Но это наш мир, а не ваш. В каждом княжестве есть хоть одно Очень Злое Место. И ты выбрал себе плохую дорогу. Передавай привет моему братику. Он был бы похож на тебя, если бы смог вырасти. А так — ему навсегда тринадцать лет, хоть и прошло уже шесть веков.
Она протянула руку и закрыла его глаза нежными, прохладными пальцами.
В. Косяков © 2005
Обсудить на форуме |
|
