|
КМТ
 Учебники:
Издатели:
Ссылки:
|
Будущее человечества Анна Правдик © 2005 Одиночество мотылька (настроение)
Никто не должен быть один.
Небо плакало всю ночь. Ян, проснувшись, долго сидел на подоконнике, прислонившись лбом к прохладному стеклу, казавшемуся мокрым, наблюдая, как струи хлещут по деревьям и бегут вниз по тротуару куда-то за угол дома. Ян не заметил, как рассвело. Окна Яна выходили на восток, и обычно пробуждался он вместе с солнцем, лениво проглядывающим из-за высотных домов. Когда сияющий краешек касался четвёртого этажа, Ян вставал.
Но сегодня утром солнышка не было. Просто небо светлело одновременно со всех сторон. И это было удивительно. И Ян сидел на подоконнике и смотрел, как мир приобретает цвет и яркость.
Напротив его окон рос высокий тополь. Дерево было выше пятиэтажки, и даже если распахнуть окно и высунуть голову и посмотреть наверх, то не разглядишь вершины. Но можно увидеть, как солнечные лучи просвечивают сквозь зелёную листву, и это тоже удивительно. Сегодня, однако, тополь был и тёмным и влажным, но тоже красивым.
Ян открыл скрипучие ставни. В комнату ворвались свежесть и ветер. Ян протянул руки, подставляя их дождю, коснулся тяжёлых тополиных листьев. Набрав в ладони воды, он брызнул себе в лицо и улыбнулся. А хорошо всё-таки!
Больше терпеть он не мог. Ян по привычке заглянул в пустую спальню родителей и сказал «Доброе утро!». Не стал себя корить, что вновь забыл о том, что их нет в кровати. Повёл носом. Воздух спёрт. А ведь вчера только проветривал. Ян распахнул окно спальни, почувствовав лёгкую грусть. Потом мысленно обругал себя, ведь он обещал быть счастливым и радостным. Обещание большую часть времени удавалось держать, и лишь иногда в носу хлюпало, а в глазах щипало.
Ян скомкал одеяло на кровати, которую вчера старательно застилал. Так лучше. Так кажется, что родители были дома и просто куда-то ушли пока он спал.
Потом Ян сварил кофе и сделал пару бутербродов. Есть не хотелось, но он заставил себя. В конце концов, существует порядок — утром нужно завтракать. В обед обедать. Вечером ужинать. А перед сном обязательный стакан тёплого молока с мёдом и два овсяных печенья. Всё должно быть как всегда.
Затем Ян поднялся к соседям на этаж выше. Дверь приоткрыта, как он её вчера и оставлял. Ян вошёл в пустую квартиру, полил цветы. Хорошо, вода ещё текла из крана. Потом насыпал кошке корма. Он не знал, зачем это делает. Кошка, ласковое гладкошерстное создание с чёрным пятном на умной морде, исчезла неделю назад. Но, вдруг вернётся... А цветы зачем поливает? Не умирать же им от засухи. Ян принял решение и следовал ему, какими бы глупыми не казались его действия.
Всё. Цветы полил, кошку накормил... Какое сегодня число? Он уже давно не считал дни. Когда назначено? На сегодня?
У соседей этажом выше, цветы которых он поливал, было старое-престарое радио. Но оно ловило лучше всех современных новоделок. Его собственный приёмник дано молчал. Ян включил радио. Долго настраивал волну. Наконец из динамиков полилась музыка. Ян вдруг обрадовался. Значит он не один, значит, ещё кто-то остался. На душе стало легче. Музыка стихла, и усталый голос, шурша бумагами, произнёс:
— Так... Дорогие радиослушатели, «Минута новостей» снова с вами. О главном. Время взрыва откладывается на... На... Как сообщили нам... мне... а... чего уж там... Нет. Не уж... Итак, как сообщили нам в Институте геофизики Земли, взрыв откладывается с сегодняшнего полудня на завтра. Расчётное время примерно... примерно с 5.30 до 6.24 утра... Итак, у нас есть ещё сутки. В Комитете по чрезвычайному переселению сообщили, что два последних шаттла покинут землю с надводного космодрома «Атлант» в Индийском океане сегодня в 11.15. Так что... — голос усмехнулся. — Если успеете добраться, у вас есть шансы... Ну а для тех, кто решил остаться... Программа по «Вашим заявкам» сразу после выпуска новостей... Итак, продолжим... По приблизительным данным жертвами давки на международных космодромах по всему миру стали... пятьдесят миллионов человек... Но, возможно, жертв намного больше... Сами понимаете никто точно не считал... Погода... Погода. Сегодня погода хорошая. Везде...
Ян согласился с ди-джеем. Сегодня грех жаловаться на погоду. Сегодня погода действительно была хорошей везде.
— Ну а теперь, — музыкальный проигрыш. — По «Вашим заявкам» уже в эфире... О, здорово как без рекламы, не находите? — ди-джей откашлялся. — Сегодня будем общаться, сколько?.. Да, пожалуй, весь день. Да. Весь день, а может и ночь. Звоните... Итак, наш первый звонок... Алло, здравствуйте!
— Здравствуйте! — ответил взволнованный девичий голосок. — Вы меня слушаете?
— Да, я вас слушаю. Как вас зовут?
— Лена.
— Леночка, какую песню хотите?
— На ваш выбор. Что-нибудь красивое, про любовь.
— Красивое, про любовь? Будет вам про любовь.
— Ой! А можно привет передать?
— Конечно, Лена, давайте приветы.
Леночка замялась, потом продолжила:
— Передаю привет маме и папе! Они улетели, но если слышат, то им привет! Передаю привет моим подругам: Катеринке, Нютику и Котёнку! Девочки! Я вас люблю!
— Они сейчас с вами?
— Нет, они на Аркалыкский поехали.
— Ааааа... Всё?
— Ой! Нет, ещё Мишане! Он рядом со мной тут сидит!
— Мишаня — ваш друг?
— Мой... парень, — застеснялась Леночка. — Мы вместе решили остаться...
— Да ладно, чего уж стесняться — усмехнулся ди-джей. — Мишане от меня личный привет!
«Какой молодец, этот Мишаня», подумал Ян, чувствуя невольное уважение к неизвестному парню, и что-то доброе к Леночке. Его родители тоже улетели с Аркалыкского. Он на это надеялся.
Ди-джей поставил обещанную песню про любовь. Мотив и текст были попсовенькими, но песня понравилась. Сегодня всё должно нравиться.
Ян, поразмыслив, снял телефонную трубку и набрал номер радиостанции. К собственному удивлению — он попал с первого раза. Обычно ему никогда не удавалось дозвониться.
— Ну что ж, а мы принимаем следующий телефонный звонок! — бодро продолжал ди-джей. — Здравствуйте! Представьтесь, пожалуйста!
— Здравствуйте! Меня зовут Ян. Я впервые дозвонился.
— Правда? Ну, это же здорово, рад вас слышать Ян. О чем хотите поговорить? Приветы, музыка?
— Да! Я хотел бы сначала передать большой привет вам, что вы с нами.
— Ну, спасибо!
— И ещё большой привет Лене и Мишане, которые только что звонили. Я рад, что не один остался, и мои, кстати, тоже полетели с Аркалыкского!
Ди-джей помолчал, оба сейчас подумали, что Ян не был уверен, а лишь надеялся. На Аркалыкском космодроме было много жертв, и никаких вестей оттуда...
— Ян, кто-нибудь с тобой сейчас есть? — спросил ди-джей, чтобы сбить грустные мысли. — Чем думаешь заняться в последний день? Устроите с друзьями вечеринку?
— Вы не поверите! Я один в городе!
— Что, правда?
— Да, я смотрел, искал, уже месяц никого нет.
— Н-даа, грустно небось?
— Да не очень, вот вас слушаю, кошку соседскую кормлю, цветы по подъезду хожу поливаю.
— Цветы — поливать, это правильно, — засмеялся ди-джей. — Цветы сохнуть не должны. Так что будешь делать?
— Даже не знаю, нет ведь никого. Может, за город съезжу. На пикник.
— У тебя есть машина?
— Велосипед. У меня прав нет.
— Н-даа, — снова засмеялся ди-джей. — Без прав за руль нельзя. Так уважаемые радиослушатели, пользуясь случаем, хочу напомнить о необходимости соблюдать правила дорожного движения и правила управления транспортным средством! Во избежание аварий и наездов!
Ди-джей сказал это очень серьёзно, хотя, наверное, не было нужно, ведь всё равно завтра взрыв. Но, похоже, те, кто остались, как и Ян приняли решение жить так, как раньше, и делать всё, как надо. От сознания этого, что он всё-таки не один, на сердце сразу стало легче и веселее, и Ян засмеялся, ди-джей подхватил, и Ян надеялся, что все, кто слушал сейчас по радио их разговор, тоже немного повеселились.
— Значит, поедешь на пикник? У вас там хорошая погода?
Ян посмотрел на окно:
— Погода замечательная! Пасмурно. Идёт дождь! И ветер небольшой.
— Да, хорошая погода, — совсем без иронии сказал ди-джей. — Ну что ж, желаю отлично провести время. Что будем слушать?
Ян заказал оркестровую композицию без текста, какой-то вальс. Когда из динамика полилась весёлая музыка, он сделал радио погромче, и побежал собирать корзинку для пикника.
Корзинка нашлась на антресолях на кухне. Он набил её едой. Ветчина, сыр, сок, конфеты, взятые без стеснения в брошенном магазине за углом и лично выпеченный им хлеб. Пришлось учиться. Потом он запихнул в корзину плед и столовые приборы. Когда раньше он с родителями ездил на пикник, мама всегда собирала в корзинку бокалы, а не какие-то там пластиковые стаканчики, и обязательно ножи, и тряпичные, вышитые ею, салфетки.
Велосипед стоял в коридоре. Ян прикрепил корзинку к «багажнику». Покидая квартиру, он едва не крикнул: «Мам, пока!», рассердился на себя, а потом подумал, может, и надо было бы крикнуть... Дверь он не запер. Ян вытащил велосипед из подъезда и направился вниз по улице. Вместе с ручейками воды.
Погода стояла чудесная, дождик семенил с хмурого неба, затекал за шиворот и приятно холодил спину. Ян крутил педали посреди дороги, подставляя лицо дождю и ветру, не опасаясь машин и пешеходов. Улицы были пусты, а дома тихи.
Добравшись до знакомого перекрёстка, Ян помахал светофору. Этот светофор, каким-то невероятным образом продолжал исправно работать, мигая тремя глазами со строгой периодичностью. Когда Ян впервые обнаружил его, он подумал, что светофор, подобно многим людям, решил остаться, и никуда не улетать, и продолжать жить, как раньше, сохраняя порядок. Ян считал своим долгом каждый день наведываться к столбу и приветствовать его. Откуда он знал, может это единственный разумный светофор на земле? Чтобы не обидеть его Ян подождал, когда загорится зелёный, и, ещё раз махнув ему, покатил дальше.
Постепенно мир становился ярче и светлей. И когда Ян доехал до пригородных деревенских домишек, дождь прекратился, тучи поползли куда-то на северо-восток, открывая небесную голубизну и золото солнца. Где-то впереди вышину прочертила самоцветная радуга, словно чьи-то огромные чудесные руки обнимали гибнущую планету. Ян направил велосипед к этим рукам. Несмотря на последождевую прохладу, ему было тепло, он распахнул на груди рубашку, позволяя ветру обдувать разгорячённую кожу.
Впереди на дороге что-то лежало. Ян остановился. Оборванец, мужчина неопределённого возраста и внешности, оторвал лицо от мокрого ещё асфальта, и оглядел Яна, словно был уверен, что пред ним галлюцинация.
— Что с вами? — спросил Ян.
— Ты — кто? — просипел человек. Глаза его были красными и распухшими, похоже, он долго плакал.
— Ян. Вам плохо? Почему вы плакали?
Человек долго не отвечал, до него с трудом доходил смысл сказанного Яном. Ян протянул ему руку, намереваясь помочь подняться. Но мужчина отполз от него. Он дрожал.
— Почему... — пробормотал он. — Почему?.. В полдень... Сегодня в полдень...
— Ах, вот вы о чём! — рассмеялся Ян. — Не переживайте! Утром по радио передали, взрыв снова откладывается. На завтрашнее утро. Приблизительное время... — Ян напряг память. — Приблизительное время... То ли с пяти до шести, то ли с полпятого до полседьмого утра...
Оборванец взвыл и стал бить кулаком об асфальт.
— Мы умрём! Все умрём! Все! Умрём!
— Да что вы делаете? — Ян испугался. — Вы же... Вы же поранитесь!
Ян схватил мужчину за руку.
— Перестаньте! Зачем так переживать? Не успели вы улететь, ну не вы же один. В конце концов, у нас ещё целые сутки...
Мужчина оттолкнул Яна. Тот упал на мокрый асфальт, больно ударившись локтем.
— Так ты из этих! — прошипел человек, с ненавистью глядя на Яна.
— Из каких — этих?
— Пошёл прочь! — закричал оборванец. — Уйди! Псих! Уйди! Прочь!
И грязный незнакомец, схватившись за голову, спотыкаясь, побежал в город, всё время оглядываясь на Яна, и крича ругательства в его адрес.
— Ненормальный какой-то, — сказал Ян сам себе, пожав плечами. — Вот из-за таких и давки на космодромах.
Яну вновь стало грустно. Он подумал о родителях, которые отправились на Аркалыкский. Некстати вспомнилось, как всегда спокойная мама так же, как этот оборванец, билась в истерике, как папа судорожно метался по квартире, и они собирали какие-то вещи, хотя всем было известно, что ничего с собой брать не позволялось. Как они кричали на него, когда он сказал, что остаётся. И ему пришлось убежать из дома, и наблюдать издалека как папа запихивал в машину их перепуганного упирающегося пса. И ревнивую недостойную мыслишку, почему они ЕГО так не запихивали? Ян тряхнул головой, прогоняя воспоминания. Он принял и решение, и его последствия. Нечего теперь грустить. В конце концов, он не один. Где-то есть Леночка и Мишаня, и соседская кошка, и усталый ди-джей, каждый день упорно выходивший в эфир и сообщавший новости. И учёные этого геофизического института, которые тоже остались следить за ядром планеты, и, наверное телефонисты, и электрики, и ещё кто-то... Кто не хотел покинуть эту землю и это небо, никогда и ни за что. Ян послал этим людям, кошкам и собакам мысленный привет, и вновь покатил по дороге.
Он съехал на просёлочную тропу, долго крутил педали в окружении величавых тополей, наконец оказался на большом поле, облюбованном городскими для пикников и вылазок.
Поле — сплошной ковёр душистых цветов, земляники с раскидистым орехом посреди, местные фермеры косили его по осени мелкой домашней живности, а летом здесь кормилось множество насекомых, птичек и грызунов.
Сейчас трава была ещё влажная после дождя. Ян скинул кроссовки, с наслаждением ступая босыми ногами по мягкой зелени.
Ян выбрал место, расстелил плед, расставил еду и посуду и прилёг рядом.
Солнце поднималось всё выше, сушило траву, и постепенно воздух наполнился дивными ароматами, сладкими и свежими, жужжанием, писком и чириканьем. Ян снял рубашку, подставляя спину пока ещё ласковому солнышку. Как можно оставить эту землю, подумал Ян. Как можно поменять это утро на железные клетушки станций и астероидные города? Куда даже цветы брать не разрешали. Как можно поменять это поле на холодную мёртвую планету? Завтра и эта планета погибнет, шепнуло воспоминание, и Яну захотелось заплакать. Тот оборванец прав, наверное, они всё-таки сумасшедшие, если решили остаться. Но никто не должен быть один. Даже земля.
— Ничего, — Ян погладил землю рядом с собой. — Ничего! Они сказали, всё случится мгновенно. И больно не будет. Даже не успеем ничего понять... Ничего.
Еда на тарелках заинтересовала какого-то жучка. Он деловито, не боясь, заполз на бутерброд. Скоро к нему присоединились два муравья и мелкая зелёненькая мошка с прозрачными крылышками. Ян не стал их сгонять. Он лениво наблюдал за беготнёй насекомых. Сегодня, в последний день, грех было скаредничать и не поделиться.
Ян сорвал синий цветок, и, перевернувшись на спину, стал грызть стебелёк. Небо совсем распрощалась с тучами, было ярко-голубым, солнышко припекало. К стебельку, привлечённые непонятно чем, то ли запахом, то ли цветом, прилетели две рыже-чёрные бабочки. Попорхав вокруг немножко, они направились к другим цветам. Ян с восхищением и завистью проводил их взглядом. Он где-то читал, что бабочки живут совсем недолго, некоторые несколько часов, другие несколько дней. Интересно, для бабочки как время движется? Как для нас? Или быстрее? Но, наблюдая за неспешным полётом, Ян в этом усомнился. Медленнее?
— Счастливые вы создания, — сказал им Ян. — Вы, наверное, сегодня столько успеете, и умрёте до взрыва... Счастливые. Я ничего не успею...
Яну стало себя жалко. Он ведь даже не целовался ни разу. В пятнадцать лет это уже начинает беспокоить. Но Ян отогнал грустные мысли. Он не поедет сегодня домой. Он останется здесь, в поле.
Вдруг что-то произошло. Мир стал ярче, больше, вкуснее, а время растянулось до бесконечности.
Ян, вскочил и... взлетел. Яркие лазоревые крылья, подхватив воздушный поток, подняли его над землёй. От неожиданности Ян качнулся и опустился на стебель. Вцепившись лапками в травинку, Ян попытался оглядеть себя. Потом подумал, зачем? Он знал, что молод, он знал, что красив, и пахнет ванилью и земляникой. Что случилось? Но в его маленьком тельце не было места для сложных мыслей и глупых вопросов, и Ян, расправив чудесные крылья, с робостью и восторгом сделал взмах, потом ещё один. И ещё. Он поднялся над травой, над цветами, над полем. Сколько звуков. Сколько запахов! Слышал, ощущал, воспринимал он теперь всем телом, поток информации захлестнул его, ему хотелось кричать, и он усилил свой чудный ванильно-земляничный аромат, заявляя гигантскому миру о своём присутствии.
Робость исчезла. Ян поднимался всё выше, полёт не был ровным, будто с горки катаешься. Солнце, огромное, яркое, сияющее, прогревало его, высвечивая лазурные чешуйки на ажурных крыльях. В маленьком тельце не умещались сложные эмоции. И сейчас Яном завладела радость. Он седлал небольшой круг, поднимаясь по спирали к ослепительному шару. Он знал, что солнце исчезнет не скоро, и за это время надо столько успеть! Надо найти женщину, надо поесть... Нет, надо сначала поесть, а потом найти женщину... Да, да, еда и женщина, что может быть прекраснее? Только женщина и еда.
Огромными глазами Ян разглядывал огромный мир. Заметив внизу яркое пятно, и неведомо как почувствовав, что там еда, он неуклюже спланировал вниз, и опустился в чашечку цветка. Его лапки тут же увязли в чём-то сыпучем.
«Как сладко!» — подумал Ян. — «Как сладко!»
Он какое-то время просто бродил по цветку, позволяя лапкам ощущать сладость нектара, удивляясь, как лапки могут чувствовать вкус, потом развернул длинный хоботок, сладкое вещество наполнило его брюшко, и он захотел вновь закружиться от удовольствия.
Ян перелетал к ярким пятнам, пачкаясь в пыльце, наслаждаясь нектаром. Пока не столкнулся с другими бабочками. Недавние знакомцы. Одна из них точно была женщиной, но почему-то не заинтересовала Яна. Просто ещё одно пятно, только движущееся, не представляющее опасности.
«Она — чужая».
Ян подлетел к бабочкам, намереваясь узнать о них побольше, но знакомцы не обратили на него внимания. Кружась, они скрылись в траве.
«Надо найти своих».
Ян сел на цветок, расправив крылья, и слегка покачивал ими. Одиночество, с которым он мирился, будучи человеком, просто убивало его — мотылька.
«Никто не должен быть одиноким».
Теперь его тело заполнила тоска.
«Надо найти своих».
Захотелось стать маленьким, как гусеничка, свернуться в шар, и затаиться где-нибудь...
«Глупый».
Ян скорее почувствовал, чем услышал.
«Глупый, но пахнешь вкусно».
На соседнем стебельке сидела бабочка, меньше, чем он, но такая же. И она была женщиной.
«Ты — женщина».
Бабочка перелетела к нему, коснулась усиками.
«Глупый, сладкий», — протянула она. — «Сладкий».
Яну понравилось, что женщина называет его сладким. Он позволил ей исследовать себя тонкими усиками. Подруга развернула хоботок и собрала капельки нектара с его груди. От этой ласки Яну стало хорошо.
Они, не сговариваясь, вспорхнули, и, кружась вокруг друг друга, полетели над травами. Хотя Подруга была к Яну благосклонна, но он всё же стремился выглядеть лучше и сильнее. Он танцевал перед ней, он искал для неё самые вкусные цветы. Ухаживать за женщиной ему понравилось.
«Ты странный», — чувствовал он её слова. — «Будто только что появился. Смешной. Но пахнешь вкусно».
«Берегись!» — крикнул Ян.
Поздно. Подруга не заметала опасности сзади, и едва успела повернуться, как влетела в гигантскую паучью сеть. Она запищала и забилась, её лапки увязли.
«Не двигайся! Не шевелись!» — Ян подлетел к ней, пытаясь успокоить. — «Не шевелись!»
Его Подруга пахла страхом. Это плохо. Это очень плохо. Ян, в опасной близости к паутине, порхал рядом, касался её усиками. Где-то рядом прячется чудовище. Это чудовище может появиться в любой момент и убить его женщину. Что же делать? Что же делать?
Яну с большим трудом удалось заставить Подругу не дёргаться, её крылья были свободны, но лапки и брюшко прочно прилипли к страшной сети. Ян был в отчаянии. Почему они не сильный как большой сверчок? Или саранча? Он смог бы одним прыжком разорвать путы! Почему у него нет человеческих рук? Ян посмотрел на свои тонкие маленькие передние лапки. Подруга дрожала. Чудовища пока не было видно, но он скоро появиться.
«Я умру» — прошептала она. — «Я умру. Чудовище убьёт меня».
«Я что-нибудь придумаю».
«Я умру. А я так хотела детей от тебя...»
Ян не в силах был смотреть на обречённую Подругу. Его наполнило горе. Как же так? Ну как же так? Он ведь только-только нашёл её? Он ведь только-только понравился ей? У них же впереди целая вечность? Как же так?
«Подожди! Я придумаю что-нибудь! Я спасу тебя! Я что-нибудь придумаю!»
«Прощай».
Ян метнулся вверх, полетел прочь, горе душило его.
«Помогите! Помогите! Помогите!» — звал он, источая запах опасности. Мелкая мошкара разлеталась в стороны, а создания покрупнее не обращали внимания. «Экая невидаль, в паутине застрять»...
«Кто-нибудь! Ну хоть кто-нибудь!».
Неожиданно сильный удар опрокинул его, и он упал на землю. Не понимая, что произошло, Ян попытался взлететь, но что-то гигантское, лохматое и твёрдое придавило его.
«Крылья! Мои крылья!» — испугался Ян.
Большая кошка с короткой шерстью, и чёрным пятном на морде, с любопытством разглядывала красивую игрушку, бившуюся под лапой. Мелкое порхающее существо, которых она во множестве ловила в поле и приносила своим детям для забавы. Но запах какой-то знакомой. Кошка уткнулась мокрым носом в мохнатое брюшко бабочки.
«Добрый человеческий котёнок, живший внизу. Выпустил. Покормил. Погладил. Добрый человеческий котёнок. Такие странные. Меняются, их совершенно не узнать».
Кошка отпустила мотылька. Ян взмахнул крылышками. Похоже, они не пострадали. Какое-то время кошка и мотылёк не отрываясь смотрели друг на друга.
«Я узнал тебя. Почему ты ушла?».
«А ты? Мне здесь хорошо. Здесь мыши».
«Помоги!» — в отчаянье крикнул ей Ян. — «Помоги! Моя подруга! Помоги!»
Он взлетел, закружился над кошкой, указывая направление. Кошка не спеша последовала за ним. Ян увидел, как чудовище наконец почуяло жертву и бросилось к его женщине.
«Скорее! Скорее!»
Огромная лапа неизвестного чудовищу существа одним ударом разорвала прочную сеть. Разозлённый паук скрылся в траве. Кошка, заметив мышь, погналась за ней, бормоча что-то о людях и мотыльках.
Ян сел рядом с испуганной Подругой. Её лапки были в паутине, и двигалась она с трудом. Они отползли подальше от страшного места, устроились на широком листе. Подруга дрожала.
«Не бойся, всё хорошо», — сказал ей Ян.
Он помог ей избавиться от липких нитей.
«Сладкий. Ты спас меня, сладкий», — шептала она, и Ян снова загордился собой, и чуть-чуть знакомой кошкой.
Потом они долго любили друг друга, и, уставшие, сидели рядышком, на травинке, сложив красивые крылья, прячась от врагов. Теперь они будут вместе. Пока солнце не скроется. Тогда его Подруга сделает в укромном месте кладку, откуда потом появятся их дети. Они, конечно, не увидят их рождения. Когда сияющий шар вновь поднимется над землёй — они уже состарятся и умрут.
Но до этого момента у них ещё день — то есть целая вечность. Столько всего впереди!
Ян коснулся своей Подруги.
«Сладкий!» — ласково произнесла она.
Старое-престарое радио в бывшем жилище кошки всё это время дарило брошенному дому музыку и разговоры. И когда для мотыльков и бабочек закончилась вечность, произнесло:
— Доброе утро, дорогие радиослушатели! 6.01 по Москве, и «Минута новостей» снова с вами! О главном. Необычное явление зафиксировано во многих городах. Нам звонят и сообщают о, буквально, наплыве бабочек. Насекомые появляются в большом количестве, и что удивительно, в городах. Красота неописуемая! Советую всем выйти на улицу и полюбоваться этим зрелищем! После новостей, нас ждёт разговор с известным лепидоптерологом Аркадием Самуиловичем Штерном. Аркадий Самуилович расскажет нам о бабочках, об их поведении, думаю, нам всем будет интересно. К другим новостям. Время взрыва вновь переносится на завтра. У нас есть ещё один день! О погоде. Погода сегодня хорошая. Везде!
КОНЕЦ
Анна Правдик © 2005
Комментарии жюри Стиль хороший. К будущему человечества это имеет весьма опосредованное отношение, но... Хорошо сделанный рассказ.
Борис Долинго
Обсудить на форуме |
|
